Александрийское звено - Берри Стив - Страница 14

– А может, наоборот? – проговорил Грин. – Может, именно израильтяне и саудовцы выбрали как раз то кафе?

Дейли улыбнулся.

– У тебя получается все лучше и лучше. Именно по этой причине мы согласились принять условия Хаддада.

– Так расскажи нам, зачем правительству США понадобилась потерянная Александрийская библиотека.

Дейли беззвучно похлопал в ладоши.

– Браво! Ты просто молодец, Брент! Я так и предполагал: если вашим источникам известно про Хаддада, они доведут до вашего сведения и эту пикантную новость.

– Ответь на вопрос! – жестко проговорила Стефани.

– Самые важные вещи зачастую хранятся в самых неожиданных местах.

– Это не ответ.

– Это все, что вы можете от меня услышать.

– Значит, ты в сговоре с теми, кто стоит за всем происходящим! – заявила Стефани.

– Лично я – нет. Но не стану отрицать, что в администрации существуют другие, которые рассматривают этот путь как кратчайший к решению проблемы.

– Какой именно проблемы? – осведомился Грин.

– Израиль. Кучка надменных идеалистов, не желающих слышать никаких возражений, и в то же время готовых без колебаний послать танки и боевые корабли, чтобы уничтожить всех и вся во имя своей безопасности. Что произошло несколько месяцев назад? Они начинают артобстрел сектора Газа, один из снарядов отклоняется в сторону и убивает целую семью, находившуюся на пикнике на берегу моря. Что они говорят? «Извините. Нехорошо получилось». – Дейли покачал головой. – Прояви они хотя бы унцию сожаления, продемонстрируй хоть видимость готовности идти на компромиссы – и все можно было бы урегулировать. Но нет, все должно быть либо по их сценарию, либо никак!

Стефани знала, что с некоторых пор арабы по сравнению с Израилем стали куда более покладистыми – в первую очередь, бесспорно, в связи с событиями в Ираке, где американцы достаточно твердо продемонстрировали свою решимость и последовательность. Симпатии по отношению к палестинцам росли и повсюду в мире. Это объяснялось сменой палестинского руководства, смягчением столь воинственной прежде риторики и глупостью израильских «ястребов». Она помнила виденную в выпусках теленовостей единственную уцелевшую в результате того артобстрела девочку, рыдающую рядом с бездыханным телом отца. Мощный образ! Но ей было непонятно, что в реальности можно поделать со всем этим.

– И как же они собираются воздействовать на Израиль? – спросила Стефани, и в тот же миг ответ родился в ее мозгу: – Так вот для чего вам необходимо Звено!

Дейли ничего не ответил.

– А Малоун – единственный, кто знает, где его искать, – потерянным голосом проговорила женщина.

– Да, это проблема. Но вполне разрешимая.

– Вы хотели принудить Малоуна к действиям! Только не знали, каким образом!

– Не стану отрицать, что это являлось частью плана.

– Ты сукин сын! – выплюнула она.

– Послушай, Стефани, Хаддад хотел исчезнуть. Он доверял Малоуну. Израильтяне, саудовцы, даже палестинцы – все они полагали, что Хаддад погиб в результате взрыва. Мы же сделали именно то, чего хотел этот человек, а потом затушевали эту историю, перевели стрелки всеобщего внимания на другие дела. Но теперь интерес всех вновь обратился к Хаддаду, и он опять стал нам нужен.

Стефани не собиралась позволить ему восторжествовать с такой легкостью.

– А как быть с теми, другими, которые идут по его следу?

– Я договорюсь с ними, как это принято у политиков.

Лицо Грина потемнело от гнева.

– Вы собираетесь пойти на сделку с ними?

– Так уж устроен мир!

Стефани не собиралась отступать. Она намеревалась выяснить как можно больше.

– Что такого важного может быть обнаружено в документах, которым уже перевалило за две тысячи лет? Если, конечно, они уцелели, что крайне маловероятно.

Дейли кинул на нее косой взгляд. Стефани понимала, что он намерен не позволить им с Грином вмешаться в происходящее и поэтому, возможно, бросит им какую-нибудь кость.

– Септуагинта.

Стефани не смогла скрыть удивление.

– Я в этих вещах не специалист, – продолжал Дейли, – но знаю, что лет за двести до рождения Христа ученые Александрийской библиотеки перевели с древнееврейского на греческий библейские тексты, которые мы сейчас называем Ветхим Заветом. Это и есть Септуагинта. Можно подумать, большое дело для сегодняшнего-то дня! Кстати сказать, этот перевод – единственное, что у нас осталось, поскольку древнееврейские оригиналы бесследно исчезли. И тут Хаддад заявляет, что перевод и все последующие толкования ошибочны и искажены в самой своей сути. Он утверждает, что ошибки встречаются повсюду в тексте и что он может доказать это.

– И что же дальше? – спросила Стефани. – Как это может все изменить?

– Вот на этот вопрос я ответить не могу.

– Не можешь или не хочешь?

– В данный момент это одно и то же.

– «Вечно помнит завет Свой, – прошептал Грин, – слово, которое заповедал в тысячу родов, которое завещал Аврааму, и клятву Свою Исааку, и поставил то Иакову в закон и Израилю в завет вечный, говоря: „тебе дам землю Ханаанскую в удел наследия вашего“».

Стефани видела, что он до глубины души тронут этими пришедшими ему на память строками Святой Книги.

– Весьма важное обещание, – продолжил Грин. – Одно из многих, содержащихся в Ветхом Завете.

– Значит, ты понял, в чем заключается наш интерес?

Грин кивнул.

– Я уловил суть, но не могу понять, на что вы рассчитываете и к чему стремитесь.

Стефани тоже ничего не понимала, но страстно стремилась к этому.

– Что вы делаете, Ларри? Гоняетесь за призраками? Но это же чистое безумие!

– Нет, уж поверь мне.

Стефани все стало ясно. Малоун был прав, обрушив на нее обвинения. Она была обязана сообщить ему о взломе их базы данных сразу же после того, как это случилось, но промолчала. А теперь его сыну угрожает смертельная опасность. Благодаря правительству США, которое, судя по всему, готово принести мальчика в жертву.

– Стефани, – заговорил Дейли, – мне знаком этот твой взгляд, и он мне не нравится. Что ты замыслила?

Нет, она больше не предоставит этому развалившемуся в кресле бесу ни единого клочка информации, которую он мог бы использовать. Поэтому она лучезарно улыбнулась и ответила:

– Именно то, чего всем вам так хочется. То есть ровным счетом ничего.

Копенгаген, 0.15

Доминик Сейбр знал: следующий час будет решающим. По одному из столичных телеканалов он уже видел репортаж о перестрелке и убийстве в замке Кронборг. Из этого следовало, что Малоун и его экс-супруга остались целы и продолжают действовать. Человек, посланный им в Кронборг, наконец-то отзвонился и доложил о проделанной работе. Он четко выполнил все инструкции, и это было хорошо.

Сейбр взглянул на часы и прошел из гостиной в заднюю спальню, где находился Гари Малоун. Мальчика с помощью крутого наезда на преподавателей и фальшивых документов, выданных якобы американским правительством, забрали прямо из школы и через два часа вывезли из Атланты чартерным рейсом. Уже в полете похитители связались с Пэм Малоун и подробно объяснили ей, что делать, чтобы не лишиться сына. Согласно имевшимся у них данным, она была сложным человеком, но фотография похищенного сына и угроза расправиться с ним сломили крутой нрав женщины и сделали ее послушной.

Надев налицо дежурную улыбку, он открыл дверь спальни.

– Привет! А у нас новости от твоего папы!

Мальчик сидел у окна и читал. Накануне он попросил купить ему несколько книжек, и Сейбр выполнил его просьбу. Лицо мальчика просветлело.

– С ним все в порядке?

– У него все великолепно! И он рад, что ты с нами. А твоя мама – с ним.

– Мама тоже здесь?

– Да, ее привезла другая группа.

– Странно. Она здесь никогда не была. Они с отцом вообще живут врозь.

Сейбр знал историю супружеской жизни Малоуна, но, изобразив удивление, спросил:

– Почему же?