Мишель и затонувшее сокровище - Байяр Жорж - Страница 18
- Предыдущая
- 18/30
- Следующая
— Мартина права, — согласился Даниель. — Пошли спать. Утро вечера мудренее!
— А пока мы будем работать, кто мешает Артуру и Даниелю расспросить людей в деревне? — добавил Мишель.
— Да ты что? — запротестовал Артур. — Ты не слышал, что сказал Селестен? Чтобы ни одна блоха не прознала! Чтоб комар носа не подточил!
— Ох, Артур, кончай со своими насекомыми! — взмолилась Мартина. — Меня уже тянет почесаться!
— Что? Какие насекомые? А… Очень остроумно, Мартина… И все-таки повторяю — если мы станем слишком настойчиво расспрашивать о затопленном поселке, кое-кому это может очень не понравиться…
— Вот почему я поручаю это деликатное дело самым умным и ловким из моих друзей, — докончил за него Мишель.
Артур шутливо погрозил ему кулаком.
— Скажи спасибо, что у тебя в руках свеча!
— Льстец всегда найдет способ загребать жар чужими руками! — смеясь, добавил Даниель. — Пока мсье и мадемуазель будут прохлаждаться на глубине десять метров, нам придется вести тайное расследование, расспрашивая незнакомых людей неизвестно о чем, да еще так, чтобы никто ни о чем не догадался!
Но Мишель вдруг посерьезнел и заговорил совсем другим тоном:
— Вы не забывайте о главном. Если нам удастся отыскать клад покойного Адриана Маруа, мы тем самым докажем невиновность дяди Антонима. Мы должны обелить его память, хотя бы в благодарность за эту ферму.
— Ты прав, — кивнула Мартина. — Если твой дядя был невиновен, эта история, наверно, стала для него жестоким ударом.
— Мы докажем, что он был невиновен, и пусть это послужит уроком всем, кто обвиняет людей без доказательств!
Наступило молчание. Каждый задумался о том, какой драмой может обернуться для человека несправедливое обвинение, как трудно бывает порой его опровергнуть и как часто, увы, это еще случается в жизни…
С этими невеселыми мыслями все разошлись спать. Мишель и Даниель ночевали в одной комнате; вторую занимал Артур, а третью, самую большую на втором этаже, — Мартина.
В эту ночь Мишель долго ворочался с боку на бок. Ему не спалось. Казалось бы, продумано все до мелочей, но что-то его смущало. Какую-то деталь он упустил из виду… очень важную деталь.
«Нет, не могу вспомнить, — повторял он про себя. — Все-таки что-то в моем плане хромает… Но что?»
Мишель проснулся все с тем же ощущением: что-то было не так. Это смутное ощущение переросло в настоящую тревогу, когда мальчик окончательно стряхнул с себя сон.
«Мне просто необходимо сообразить, в чем же дело, — нахмурился он. — Мы вот-вот начнем, а я…»
В дверь дома постучали — это был Селестен.
«Ладно, еще помозгуем», — пообещал себе Мишель, вставая.
Он взглянул в окно — день еще только-только занимался.
— Ну и замашки у нашего мсье Пуа, — проворчал мальчик. — Он бы еще заставил нас работать ночью… Эй, Даниель! Просыпайся, пора!
Даниель что-то буркнул спросонок, повернулся на другой бок и накрылся с головой одеялом. Но Мишель тормошил его, пока бедняга не поднялся, зевая и протирая глаза.
Вскоре все четверо Друзей собрались внизу. Мишель открыл дверь Селестену; тот вошел, бережно, как святыню, неся акваланг.
— Позавтракаем? — предложил Артур.
— Нам с Мартиной нельзя ни в коем случае! — ответил Мишель. — Мы только погрызем сахару.
— Я лучше съем кусочек шоколада, — решила Мартина.
Селестен ерзал от нетерпения.
— Надо бы нам быть на месте к восходу солнца, чем раньше начнем, тем меньше любопытных глаз! Позавтракать можно и после… Не до вечера же они просидят на дне, наши водолазы!
Мартина надела поверх купальника спортивный костюм, чтобы не замерзнуть в ожидании своей очереди, — с утра было прохладно. Лицо у девочки было немного бледное, хотя она через силу улыбалась. Она была чемпионкой по плаванию, отлично ныряла, но сегодня впервые ей, как и Мишелю, предстояло работать на глубине десять метров, да еще в погребе.
Даже весельчак Артур в это утро выглядел непривычно серьезным — ему было тревожно за друзей. Только Селестен Пуа буквально захлебывался от ребяческого нетерпения, пританцовывал на месте и притворно недовольным тоном поторапливал своих юных спутников.
Мишель в последний раз осмотрел акваланг, открыл кран, проверив, исправно ли поступает воздух, — к ужасу браконьера, испугавшегося, что драгоценные баллоны опустеют раньше времени… Даниель сбегал наверх и принес одеяло: сразу закутать вылезшего из воды пловца, чтобы уберечь от простуды.
Наконец все вышли к мосткам.
— Я… я, пожалуй, останусь здесь, — сказал вдруг Селестен. — Лучше мне не маячить на озере, тогда и люди… Таву в первую голову… меньше будут совать нос в наши дела.
— Но, в конце концов, вы ведь только хотите вернуть то, что вам принадлежит! — возразил Мишель, внимательно следя за лицом браконьера.
— Так-то оно так… но все-таки… мало ли что… — вздохнул тот. — Я уж лучше тут посижу, под каштаном.
— Ладно, — кивнул Мишель. — Тогда до скорого!
Друзья сели в лодку и оттолкнулись от мостков. Даниель и Артур молча работали веслами, пока лодка не оказалась над затопленным поселком.
Долото, молоток и кирку было решено привязать к прочной веревке и спустить, когда Мишель доберется до дна. Чтобы точно определить место, договорились, что он возьмет с собой пробку: она всплывет по вертикали в нужной точке.
Поверхность озера была такой ровной и неподвижной, что казалось, будто впадина заполнена ртутью; вдалеке вода и цветом напоминала металл, но за бортом лодки была, как и вчера, голубой и прозрачной. Лишь путь лодки отмечала легкая рябь да круги расходились от каждого взмаха весел.
Из-за цепи гор показалось солнце, а в воздухе вдруг почему-то посвежело. Но очень скоро стало теплее.
Ощутив внезапный перепад температуры, Мишель вдруг вспомнил о законах термодинамики. А ведь они будут иметь для пловцов немаловажное значение! Чем выше плотность воды, тем она холоднее — то есть на дне температура будет градуса на четыре ниже, чем у поверхности.
Гребцы опустили весла, лодка замерла. Насколько понимал Мишель, они оказались как раз над поселком. Мальчик взвалил на спину акваланг, подогнал ремни. Потом застегнул пояс со свинцовыми грузилами.
— Ну-ка попробуем! — усмехнулся он.
И, перешагнув через борт, соскользнул в озеро. На несколько минут он скрылся под водой, потом, вынырнув, сказал: — Тяжеловато… Сниму одну пластину.
Друзья помогли ему отцепить грузило. Нетрудно понять, зачем потребовалась эта операция: ведь баллоны со сжатым воздухом, хоть они и тяжелые, — те же поплавки. Чтобы не прилагать чрезмерных усилий при погружении, водолаз должен увеличить свой вес… но ровно настолько, чтобы уравновесить выталкивающую силу, не больше. Если он будет слишком легким, то не сможет нырнуть, но при чрезмерном весе ему трудно будет всплыть на поверхность.
Мартина взяла в руки снятый с пояса кусочек свинца.
— Для меня придется его снова прицепить, — заметила она. — Я легче тебя.
— Да, наверно, — согласился Мишель и, стряхнув с себя капли, добавил: — Вода не очень холодная. За работой будет совсем тепло!
Мишель снова застегнул пояс, надел маску, несколько раз вдохнул носом, чтобы убедиться, что края плотно прилегают к лицу, и взял загубник. Прежде чем зажать его зубами, он показал друзьям пробку, которую держал в руке.
— Если вес в норме, — сказал он, — я не буду больше выныривать. Выпущу пробку, как только доберусь до развалин. Смотрите не проглядите ее. Да вы и пузыри увидите!
И Мишель, похожий на большую утку, нырнул вниз головой — лишь ноги мелькнули над поверхностью воды.
Вскоре друзья, перегнувшись через борт плоскодонки, увидели первые пузыри. Еще через пару минут всплыла пробка и закачалась на воде метрах в десяти от лодки. Даниель и Артур, сделав несколько осторожных гребков, подплыли к этому месту.
— Спускаем инвентарь! — скомандовал Артур. — Майна! Полегче, полегче… Эй, там, внизу, не стой под стрелой!
- Предыдущая
- 18/30
- Следующая
