Основы философии - Бабаев Юрий - Страница 18

В связи с этим следует обратить внимание на одно довольно интересное и словно осмысленное явление в механизме размножения живой материи: исходная плодовитость его видов обратно пропорциональна вероятности выживания семени до его половой зрелости. Когда вероятность выживания низка – родители оказываются более «плодовитыми»; когда вероятность выживания высокая – плодовитость низкая. Природа словно отвешивает каждому виду свою «порцию» на будущее. В одной из басен Эзопа Лиса укоряет Львицу за то, что у той родится только один детеныш, «а вот у меня – целых шесть». На что та ответила: «Но зато я рожу Льва». Этот вопрос, крайне существенный для всей материи, на её дочеловеческом уровне в практическом бытии решается крайне просто: внешние условия для выживания благоприятны – формы живого размножаются интенсивно, стремясь к расширению своего ареала обитания; когда же складываются условия, неблагоприятные для выживания, – размножение замедляется. Это хорошо показали наблюдения над млекопитающими и хищниками. В мире растительного царства каждое плодоносящее дерево или растение стремится к максимуму, поскольку в мире растений идет жесточайшая борьба за каждый сантиметр земли, за каждый луч солнца.

В человеческом обществе всё повторяется с точностью до наоборот: в странах с высоким качеством жизни рождаемость низкая, но средняя продолжительность жизни высокая; в слаборазвитых странах с низким качеством жизни рождаемость высокая, но продолжительность жизни низкая. Африканский континент сегодня дает самый высокий прирост населения, европейский – самый низкий; африканский континент самый молодой, европейский – самый старый (учитывается средний возраст населения). В Африке (как и вообще в странах мягкого климата) научившиеся ходить дети предоставлены улице: вырастай, как сможешь! И вырастают, но не все: детская смертность в этом регионе мира также самая высокая; на европейском континенте рождаемость самая низкая, но и детская смертность самая низкая.

В эту схему не укладывается демографическая ситуация, сложившаяся на североамериканском континенте, где высокое качество жизни соседствует с высокой рождаемостью и низкой смертностью. Это объясняется тем, что естественные биофизиологические факторы совпадают с активным влиянием факторов социальных: высокий уровень медицинского контроля за состоянием материнства и детства, духовно-нравственной атмосферой вокруг семьи, здоровым подрастающим поколением. В частности, в США запрещена продажа спиртных напитков, даже пива, подросткам, не достигшим 21 года, а нарушителям правил торговли грозят очень серьезные неприятности. С распространителями наркотиков ведется настоящая война, а поскольку наркобизнес подрывает здоровье молодого поколения и безопасность страны, то и судят их по соответствующим статьям. Причем суд бывает очень скорым: сегодня пойман – завтра осужден. В общественном мнении многодетность семьи выступает показателем социальной благонадежности и общественной благопристойности. Законодательно аборты не запрещены, но религиозными требованиями (особенно католической церковью) осуждаются. Сама многодетность (от 3 детей и выше) выступает одним из элементов социального престижа. Для граждан США принцип «Крепкая семья – крепкое общество и государство» – не абстрактное понятие, а реальный элемент общественной жизни.

В России, особенно среди русского и обрусевшего населения, все идет наоборот: смертность обгоняет рождаемость, а естественная смерть соседствует со смертями от всевозможных «несчастных случаев». Обилие дорожно-транспортных происшествий, отравления алкоголем и его суррогатами; алкоголизм, курение и наркозависимость подрастающего поколения; нездоровое потомство, рождаемое нездоровыми родителями. В самом обществе отсутствует культ семьи и детей. Для многих семей, особенно среди социально незащищенных, рождение ребенка становится трагедией. Рядовым явлением стало «отказничество». Чердаки, подвалы, теплотрассы больших городов стали пристанищем юных «бродяг» и их «мотавших сроки» воспитателей. Страна, бросившая на произвол судьбы своих детей, лишает себя будущего.

Современное состояние российского социально-экономического уклада выявило неподготовленность части общества к новым общественным отношениям. Социализм сформировал извращенное понимание общественной жизни и общественных отношений. Десятилетиями формировалась психология распределительных норм получения материальных благ, необходимых для человеческого существования. От рядового члена общества требовалась только добросовестная работа, результатом которой могло быть получение квартиры, туристической путевки, рекомендации-характеристики в престижный вуз или на более ответственную государственную или партийно-политическую работу. Государство представлялось «левиафаном», которое все решает, все предоставляет или всего лишает. Большинство из ныне живущих россиян выросло и воспиталось партийно-бюрократической командно-административной системой, которая не давала возможности ни жить достойно, ни умереть с голода. Тунеядство (т.е. уклонение от общественно-полезного труда) было уголовно-наказуемым состоянием.

Формирующийся сегодня социально-экономический уклад – это не только демократизация общественной жизни, но это условие самореализации возможностей индивида. Человек в полном смысле слова оказывается в ситуации самовыживания: будешь там и тем, что сможешь сам сделать. Самостоятельность, инициатива социализмом душились, поскольку «партия все знала», «партия все видела», хотя действительными хозяевами жизни были партийно-государственные бюрократы. Сегодня человек, воспитанный в атмосфере подчинения и зависимости, оказался не в состоянии реализовать себя (не учили, да и годы ушли). Но мир окружающих человека материальных благ вырос, возможности приобретения их заужены. Старшее поколение учили: как можно мечтать о материальных благах, когда миллионы трудящихся стонут под игом капитала! Главное в жизни – не «мещанский» комфорт, а классовая зрелость сознания, готовность отдать «все силы борьбе за освобождение человечества». Сегодня маятник общественных интересов, общепризнанных ценностей качнулся в другую сторону: получить, заиметь, заработать как можно больше! Каким путем, за счет чего и кого – это вопрос второго порядка. Духовные ценности отходят на второй план. Под колеса этого меркантильного эгоизма попали семья и дети.

Для России современная демографическая ситуация – это не только социально-экономическая, но одновременно и политическая проблема. Мы сегодня – одна из немногих стран мира, где прирост населения, особенно среди русских, носит «отрицательный» характер (яснее: смертность превышает рождаемость). Демографы рассчитали, что даже для простого поддержания численности населения на постоянном уровне необходимо, чтобы каждая семья имела 2–3 детей. Современную малодетность принято объяснять социально-экономическими причинами: низкие заработки, отсутствие должных жилищных условий, дороговизна детского обеспечения (от пеленок-распашонок до колясок и шубок). Что обязательные для нормального развития ребенка товары оказались в сфере рыночного производства, а государственные пособия при рождении младенца лишь незначительно покрывают обязательный минимум затрат – это минус социальной политике государства, но почему же тогда и семьи, имеющие стабильный высокий доход, не блещут многодетностью? Тут вопрос перерастает из социального в нравственный: мы упираемся в вопрос отсутствия культа семьи и детей.

Татары, вторая по численности нация в Российской Федерации, оказались примерно в подобной же ситуации, как и русские. Но состояние демографической ситуации в этой национальности не вызывает тревоги за будущее её существование, поскольку там традиционно семья и дети выступают как элемент национального богатства; авторитет традиций, религиозных представлений способствует сохранению и укреплению семьи. Многодетная семья – свидетельство расположения Аллаха, и особенно тогда, когда родится много мальчиков. Не поощряется исламом и такой бич россиянок, как аборты, поскольку аборт – это нарушение дарованной Аллахом способности женщины к деторождению. Верно, в многодетных семьях дети не блещут дорогими колясками, меховыми шубками, на их шеях не висят «мобильники», но, как показывают многолетний педагогический опыт и наблюдения, дети из семей с умеренным достатком скромны, трудолюбивы, отзывчивее на добро.