В августе 79-го, или Back in the USSR - Ахмаров Азат - Страница 8

И тут меня осенило. Имена Пахмутовой, Шаинского и Добрынина в СССР известны всем, эти люди богаты легально и спокойно ездят за бугор. Более того, в какой-то передаче я слышал, как Добрынин жаловался, что на отчисления ВААП только за одну песню в СССР можно было жить всю жизнь, а в современной России ему за авторство почти никто не платит! Кто мешает мне, раз уж так выпала карта, выдавать песни, которые еще не написаны, за свои и иметь за них всенародную любовь, славу, деньги и возможность выезда за границу?!

Подробности своих грандиозных наполеоновских планов я обдумывал уже по дороге на пляж. Зайдя по пути в фотостудию, я снялся и договорился за дополнительную трешку с седовласым фотографом, что фотографии на паспорт будут готовы к вечеру.

В центре города стояли свободные такси – и я скоро догадался почему. Хотя уже госцена проезда на такси была довольно высокой – 20 копеек за километр, по счетчику в Анапе никто из таксистов не ездил: зажиревшие водилы просили обычно два счетчика, а с вокзала – все три! Поэтому когда я, не спрашивая разрешения, уселся на заднее сиденье такси, как и положено на Западе, водитель удивленно уставился на наглого клиента.

– Куда уселся? Заказано такси!

– Hello, mister, take me to the Shachtiorskaya Slava sanatoria, please.

– Опа-на, иностранец! Откуда взялся? – обрадовался таксист. – Гуд, мистер, ноу проблем! Интересно, куда ему?

Я повторил с краснодарским акцентом:

– Shachtiorskaya Slava sanatoria, please.

– А, «Шахтерская слава»! – дошло до таксиста-полиглота. – Не боись, мистер, доставлю в лучшем виде! – Не пряча довольной физиономии, он включил счетчик и дал по газам, причем поехал в другую сторону. – Только сначала покатаемся.

Сделав двадцатикилометровую петлю, таксист наконец направился в сторону санатория. Где-то на полпути он многозначительно постучал по счетчику.

– Мистер, эй, мистер, долларс, долларс.

– No dollars, rubel, – сказал я, сделав вид, что не понимаю.

Таксист испугался и даже остановил машину.

– Какой еще рубел, чурка капиталистическая, говорю тебе: но рубел, долларс. Понимаешь? Долларс – гуд! Рубел – ноу гуд!

– А как же двадцать пятая статья, гражданин Шапиро?.. – Фамилию водителя я прочитал на карточке, укрепленной на приборной панели. – Валютные спекуляции чреваты сроком от трех лет с конфискацией!

– Вы что, из милиции? – проговорил, бледнея, таксист.

– Нет.

– Что, оттуда?.. – Таксист еще больше испугался.

– Расслабься, Шапиро, – пошутил я. – Давай, наконец, в санаторий вези!

Водитель начал понемногу успокаиваться.

– А что мне со счетчиком-то делать?

– Не боись – оплачу!

– Двойной?

– Ага, еще скажи: тройной! Нечего, сам виноват! Какого ты меня в эту сторону повез? Еще бы в Сочи укатил! Скажи спасибо, что вообще оплачиваю. не будешь мухлевать больше! Ты вот что, подзаработать хочешь? Мне частенько машина бывает нужна.

– Да? А расценки знаете?

– По дороге и узнаю. Давай в санаторий!

Ничего не скажу, приятно было ощущать себя миллионером! По пути я договорился с Аликом (так назвался Шапиро), что при необходимости он будет меня возить по нормальной таксе – десять рублей в час.

Я пожалел об отсутствии сотовых телефонов, но Алик дал номер домашнего телефона и сказал, что живет недалеко от стоянки такси, так что его сынишка или жена по звонку сбегают до него за пять минут.

Подъехав к санаторию «Шахтерская слава», я расплатился с Аликом и пошел к входу. На входе сидела грозная вахтерша и проверяла курортные карточки, но, услышав, что я к Регине, широко улыбнулась и направила меня к лодочной станции. На пляже я шахтеров не увидел, по крайней мере, какими я их себе представлял – чернолицых парней с мозолистыми руками. Зато было полно пухлых дяденек, которые с важным видом грели свои животы на солнышке. Видно было, что санаторий крутой и престижный. На территории зеленела чистая травка, ухоженные кустики с цветами, радовали глаз свежевыкрашенные скамеечки, беседки с колоннами, кабинки для переодевания. На пляже золотился чистый песочек, были там даже пальмы, а народу отдыхало относительно немного. В общем, санаторий «Шахтерская слава» являл собой нехилый уголок капитализма.

Я подошел к причалу с лодками и увидел там Регину с Катей. Они обрадовались, заметив меня, подлетели и расцеловали в обе щеки.

– Здорово, что ты пришел, а то тут одни старики и нам скучно!

– А где остальные девчонки?

– Они отсыпаются, наверно, еще не приехали.

– Давай раздевайся, купаться пойдем!

– Ой, а что это у тебя в кармане?

Я по привычке таскал в нагрудном кармане свой сотовый телефон, накинув шнурок от него на шею. И то, что должно было случиться, случилось: девчонки заинтересовались телефоном.

– Это… это фотоаппарат, – проговорил я, испытывая растерянность, но тут же бодро уточнил: – Новая модель.

– Такой маленький? Шутишь, да?

– Ух ты, японский, да?

– А куда у него пленка вставляется?

– А сфоткай нас!

– Да врет он все! Прикалывается!

– Ну сфоткай! Ну, Артурчик!

Камера в 95-м отличная, и, когда девчонки увидели себя на дисплее, они немножко обалдели.

– Это типа «полароида», да? Моему отцу подарили. Там тоже фотки сразу.

– А напечатать их можно?

Услышав, что фотографии с «фотоаппарата» печатать нельзя, девчонки немного расстроились и разочаровались. Тогда я обиделся за свой любимый телефон, достал маленькие наушники из кармана и показал, как он проигрывает музыку (в памяти телефона хранились два гигабайта песен и музыкальных подборок). Навосторгавшись занятной игрушкой, все немного успокоились.

Хорошо, что девчонки всегда плохо разбираются в технике, они даже не поняли, что держали в руках результат почти всех технологических достижений XXI века. Больше научных разработок используется только при изготовлении бумажных денег и в военной космонавтике!

Мы искупались, Регина отобрала у меня телефон и теперь слушала музыку, лежа на песке. Катя наклонилась к моему уху и шепотом спросила:

– Ты шпион или разведчик?

– А какая между ними разница? – с улыбкой ответил я вопросом на вопрос.

– Разведчики – это наши, а шпионы – нет!

– А с чего ты взяла, что я разведчик?

– Ну, ты информирован слишком, и фотик вон шпионский у тебя, и часы странные, с кнопочками.

– Просто я часто за границу езжу, – сказал я.

– Правда? И в капстраны?

– И в капстраны, и в соц, – подтвердил я.

– А где ты был? Я только в Болгарии была, по комсомольской путевке, – сказала со вздохом Катя.

– В Италии, Франции, Андорре, маленькая такая страна, в Испании, в Германии три раза, в Греции, в Малайзии, в Египте раза три, в Эмиратах раз пять, в Таиланде четыре раза, в Турции вообще не помню сколько раз. – перечислял я, вспоминая. – Ну и в соцстранах побывал, в Венгрии, Румынии, Польше.

– Ничего себе! – у Кати округлились глаза. – Ты что, дипломат? А Марат говорил, что ты во дворце культуры работаешь.

Да, действительно, чего-то разболтался я – список стран выглядел внушительно даже для 2008 года, не говоря уже об эпохе развитого социализма, когда поездка в какую-нибудь нищую Венгрию считалась даром божьим! Но я же не виноват, что в наше время без проблем можно съездить в «загранку» – были бы деньги! К тому же во многие страны я ездил по делам. В начале бизнес-карьеры у меня был отдел видеотехники в магазине, и я возил из Эмиратов и Европы аппаратуру и другие товары.

– Артур, а Эмираты, это где? Я про такую страну и не слышала.

– Объединенные Арабские Эмираты находятся на Ближнем Востоке, это богатейшая страна, между прочим. – Я осекся, вспомнив, что как-то ездил в Эмираты и попал на празднование 25-летия города Дубая. Они построили город, только когда нашли у себя нефть. Может, сейчас города и нет еще? После короткой паузы я добавил: – Будет.

Я лежал на песке и рассказывал про разные страны, в которых мне удалось побывать.