В августе 79-го, или Back in the USSR - Ахмаров Азат - Страница 37

Красивых отделочных материалов в СССР не было, но у меня была отличная идея касательно оформления. Дело в том, что если между зеркалом и тонированным стеклом поместить лампочки в виде круга, то они будут многократно отражаться и возникнет «эффект туннеля». Когда пол и стены так оформлены, создается впечатление глубины. На такой пол, напоминающий колодец, даже страшно вначале ступать. В качестве поверхности пола и стен я планировал использовать тонированные бронированные стекла, закрепленные в стальные рамы. Потолок должен состоять из зеркальных призм в виде звезд, украшенных множеством мелких лампочек, а сцену должны подсвечивать огромные световые панно из цветного оргстекла.

Основной проблемой было отсутствие мощных динамичных световых приборов, но я, зная принцип их работы, нарисовал местным электрикам Мише и Аркаше несложные схемы, основанные на мощных лампах для советских кинопроекторов и вращающихся зеркал. Чтобы «живые» лучи были видны в зале, нужны были дым-машины. Основу их конструкции составляли переделанный электроутюг и вентилятор, которые нагревали смесь медицинского глицерина и дистиллированной воды. За небольшие наличные деньги эту проблему даже в СССР несложно было решить.

Но главной фишкой светового оформления должны были стать мощные лазеры, направленные на быстро вращающиеся зеркальные призмы. Многократно отражаясь от зеркальных стен, пола и потолка, они дадут потрясающий эффект! Такого зрелища не видел еще никто в мире, так как лазеры на сцене еще никто не использовал.

Заведующей кинозалом работала молодая женщина Марина Николаевна, жена полковника Трутнева из Министерства обороны. Она очень обрадовалась изменениям, которые произойдут с ее залом, так как предыдущая работа была скучной, а она – женщиной активной и деятельной. Генерал решил оставить ее формальным руководителем под моим непосредственным руководством, тем более что исполнителем она была хорошим и очень ответственным. Обозначив перед ней первоочередные задачи, я вернулся в студию.

В студии Игорь с нетерпением ждал, когда я достану ноутбук из сейфа. Мы записали еще две фонограммы для «Москвы»: «татbo № 5» (Lou Bega) и «Чудная долина» (Мистер Кредо). Вечером позвонил Стас Намин и напомнил о моем обещании записать их новый альбом. Мы договорились, что завтра и послезавтра студия и Игорь будут в его распоряжении. Стаса не обмануть, он ноутбук с осциллографом не спутает, поэтому «Цветы» будут писаться на «четырехканальник».

Я же решил два дня позаниматься клубом вплотную: нужно было съездить в зеркальный цех и на склады Военторга – заказать мебель и аппаратуру. К сожалению, почти ничего подходящего я там не нашел: все советское было ужасным, а на импортное нужна была валюта.

Через два дня меня вызвал к себе полковник Баталов – заместитель начальника ЦДСА из спецотдела. Я уже давно ожидал, когда мной заинтересуются органы, и подготовился к беседе. Поздоровавшись, полковник сказал:

– Артур Керимович, я знаю об особом отношении к вам Василия Ивановича и Аллы Борисовны, но выяснить некоторые вопросы просто обязан – затем меня сюда и поставили.

– Да, конечно, – кивнул я.

– Первый вопрос сам собой напрашивается. Вы ведь детдомовский, ничего, кроме школы-интерната, не заканчивали, так? Но, пообщавшись с вами, этого не скажешь, вы производите впечатление образованного человека. Речь, знания, фортепьяно и даже английский – откуда это все?

– Самообразование… я всегда любил читать. Вообще-то, английский я знаю слабо, а инструмент освоил в интернате – у нас там было старое пианино. Кстати, постановка пальцев у меня неправильная, как у самоучки, можете спросить у специалистов.

– Уже спрашивал, действительно неправильная. А как вы объясните тот факт, что у Коломенских Марии Григорьевны, якобы вашей тети, не было ни брата, ни сестры?

– Я об этом догадывался. тетя так внезапно объявилась. Она подошла ко мне на концерте, который давал наш интернат в Анапе. Сказала, что она моя родная тетя, постоянно слала мне посылки и приезжала в гости. что мне, отказываться надо было? Наверное, просто понравился симпатичный мальчик, кудрявый такой, а она одинокая, вот и придумала легенду о племяннике.

– Я запрос отправлял на старое место вашей работы в Ямало-Ненецкий округ. Там вы были пьяницей и дебоширом, и вдруг – композитор! А зачем вы фамилию поменяли, сорок лет устраивала – и вдруг?..

– Хорошо, Владимир Иванович, я вам во всем честно признаюсь. никому не рассказывал, а вам расскажу, – доверительно проговорил я и начал заливать: – Я тогда на лесоповале работал. Попалась мне случайно газета в бараке, и я узнал, что Иоганн Себастьян Бах тоже был сиротой – его родители умерли, когда ему девять лет было. Надо же, подумал я, сирота, а всему миру стал известен! Тут меня как перемкнуло: как я живу?! Работа, драки, бабы и водка. А кто мне мешает тоже сочинять музыку и стать богатым и знаменитым? Не классическую, конечно, но эстраду, например… Попробовал – вроде ничего получается! Приятелям да дружкам нравилось. И я решил начать новую жизнь, денег подкопил – и в Анапу, к тетке. Там нанял учительницу. Она меня как бы к институту готовила, по своей программе. Русский язык, история, английский, музыка, ну и так далее. Полгода занимался серьезно. Фамилию поменял, чтобы со старой жизнью ничего не связывало. И все время песни писал. Показал некоторые Пугачевой, Кобзону – им понравилось, они и помогли в Москву переехать. Алла Борисовна денег даже одолжила. Вот так.

– А откуда айкидо?

– Китаец один научил, из ссыльных.

– Ну ладно. кстати, тут тебе письмо пришло из посольства ФРГ – ты же знаешь, у нас все такие письма проверяются. – Полковник протянул мне вскрытый конверт. – Здесь приглашение на прием в посольство. С чего бы это?

Я взял конверт и раскрыл приглашение: там по-русски было напечатано, что через неделю герр Башкирцев приглашается на прием для переговоров с представителем фирмы «Полидор интернэшнл».

– Ничего себе, – удивился я, – как они меня нашли?

– Кто?

– Фирма звукозаписывающая, «Полидор». Я попросил одного моряка занести кассету с моими песнями к ним в офис, в Гамбурге. Видимо, им понравилось.

– Какого моряка? Фамилия?

– Не помню.

– Ну хорошо, понятно, – подумав, сказал полковник и добавил: – Доступа к секретам у вас нет. Но после визита в посольство надо будет зайти ко мне и рассказать, о чем шла речь на встрече.

– Да, конечно.

Мы распрощались, и я ушел на студию, где Стас вовсю эксплуатировал Игоря.

Конечно, хитрый полковник вряд ли поверил в мои откровения, но конкретных доказательств у него нет. Он понимал, что дело нечисто, но в чем именно дело, он даже не подозревал. Ну не шпион же я на самом деле! Надо будет держать с Баталовым ухо востро, он меня в покое не оставит.

Тут я вспомнил о письме и бросился к телефону – надо было срочно собрать группу и записать хотя бы пару песен, чтобы показать что-то готовое в посольстве. Я обзвонил всех и назначил репетицию на послезавтра. Также неплохо было бы показать фото группы в костюмах. В ЦДСА была своя мастерская по пошиву костюмов, но мне нужны были меха, чтобы костюмы выглядели солидно. Деньги у меня были – Рустам как раз прислал переводом за очередные катушки три тысячи рублей. Но где в Москве взять меха, не покупать же в «Березке» шубу? Я позвонил Кате и рассказал о проблеме. Катя обещала поговорить с мамой и перезвонить.

Кстати, надо заехать сегодня же в московское отделение ВААП, напомнил я себе, и зарегистрировать песни для первого альбома. Больше всего меня бесило в этом времени отсутствие принтера: все ноты и тексты приходилось писать от руки или печатать на машинке – хорошо хоть, что машинистки всегда были готовы подшабашить.

Я достал ноутбук из сейфа и закрылся в комнате отдыха – надо было переписать тексты песен и ноты. Через пару часов ко мне постучался Стас. Я прикрыл ноутбук газетой и открыл дверь.