Америка (Пропавший без вести) - Кафка Франц - Страница 39

• Предыдущая
• 39/57
• Следующая

– Лучше, чем хотелось бы, – ответил тот. – В свое время я сделал для него много хорошего, а он мне за это отплатил злом, что вам, наверное, понятно даже после столь короткого допроса, который вы ему устроили.

– Да, – сказал полицейский, – ушлый малый.

– Вот именно, – подтвердил Деламарш, – но это еще не самое скверное его качество.

– Даже так?

– Да, – сказал Деламарш; он уже разглагольствовал вовсю и при этом так жестикулировал в карманах, что весь халат мотался из стороны в сторону, – это тот еще субчик! Я и мой друг – он там, в автомобиле, – помогли ему в беде, он тогда понятия не имел об американском образе жизни, только-только приехал из Европы, где тоже оказался не у дел; ну, мы взяли его с собой, позволили ему с нами жить, все ему объяснили, хотели раздобыть ему работу, думали сделать из него порядочного человека, вопреки всем настораживающим приметам; а он однажды ночью попросту исчез, скрылся, да еще при таких обстоятельствах, о которых я лучше умолчу. Так оно было или нет? – спросил в конце концов Деламарш и дернул Карла за рукав рубашки.

– Эй, ребятня, назад! – крикнул полицейский, потому что дети подобрались уже настолько близко, что Деламарш чуть не споткнулся об одного из них. Между тем грузчики, ранее недооценившие возможности поразвлечься допросом, навострили уши и тесным кольцом собрались позади Карла, который теперь не смог бы сделать назад и шага, да к тому же все время слышал невнятицу их голосов: грузчики больше шумели, чем разговаривали на совершенно непонятном английском, по-видимому изрядно сдобренном славянскими выражениями.

– Спасибо за информацию, – сказал полицейский и взял под козырек. – На всякий случай я заберу его с собой и сдам в отель «Оксиденталь».

Но Деламарш возразил:

– Я должен просить вас пока что уступить мальчишку мне, мне нужно с ним кое-что уладить. Обязуюсь потом лично доставить его в гостиницу.

– Этого я сделать не могу, – сказал полицейский. Деламарш продолжил:

– Вот вам моя визитная карточка. Полицейский с уважением осмотрел карточку, но заявил, любезно улыбаясь:

– Нет, это ни к чему.

Если до сих пор Карл опасался Деламарша, то теперь видел в нем единственный шанс на спасение. Правда, его старания отбить Карла у полицейского весьма подозрительны, но, во всяком случае, его будет легче, чем официального блюстителя порядка, упросить не возвращаться в гостиницу. И если Карл даже явится туда под руку с Деламаршем, это куда лучше, чем под конвоем полицейского. Но пока что Карлу, само собой, нельзя было и виду показывать, что он предпочитает остаться с Деламаршем, иначе все пропало. И он с беспокойством смотрел на руку полицейского, которая могла в любое мгновение подняться, чтобы схватить его.

– Я должен по крайней мере узнать, почему его так внезапно уволили, – сказал наконец полицейский, пока Деламарш с досадой смотрел в сторону и мял в пальцах визитную карточку.

– Но он вовсе не уволен! – неожиданно для всех выкрикнул Робинсон и, опершись на шофера, высунулся из автомобиля. – Наоборот, у него же там прекрасное место. Он – главный в общей спальне и может приводить туда кого угодно. Просто он ужасно занят, и, если хочешь от него что-то получить, ждать приходится долго. Он все время торчит у старшего администратора или у старшей кухарки и является их доверенным лицом. Об увольнении не может быть и речи. Не знаю, зачем он так сказал. С чего это его должны уволить? В гостинице со мной произошло несчастье, и он получил задание доставить меня домой и, поскольку был в тот момент без пиджака, так, без пиджака, и поехал. Не мог же я дожидаться, пока он сходит за пиджаком.

– Вот так, – сказал Деламарш, разводя руками, будто упрекая полицейского в недостатке знания людей, и эти его слова, казалось, внесли полную ясность в неопределенное свидетельство Робинсона.

– Но правда ли это? – уже нерешительно спросил полицейский. – И если правда, зачем парень говорит, что уволен?

– Надо ответить, – сказал Деламарш.

Карл посмотрел на полицейского, которому приходится улаживать отношения чужих, думающих только о себе людей, и в какой-то мере проникся его заботами. Он решил не врать и крепко сцепил руки за спиной.

В воротах появился приказчик и хлопнул в ладоши, давая грузчикам знак, что пора продолжать работу. Они выплеснули гущу из кружек и молча вразвалку потянулись во двор.

– Так мы никогда не кончим, – сказал полицейский и хотел схватить Карла за плечо. Тот непроизвольно от. прянул назад, почувствовал свободное пространство, открывшееся сзади после ухода грузчиков, повернулся и, сделав для начала несколько огромных прыжков, пустился наутек. Дети все, как один, вскрикнули и, протянув ручонки, пробежали немного следом.

– Держи его! – закричал полицейский и, то и дело повторяя этот призыв, бросился вдогонку за Карлом бесшумными, пружинистыми, говорящими о большой силе и тренировке прыжками по длинной, почти безлюдной улице. К счастью для Карла, дело происходило в рабочем квартале. А рабочие с властями не заодно. Карл бежал посреди мостовой, так как там было меньше препятствий, и видел, как тут и там на тротуарах останавливаются рабочие и спокойно наблюдают за ним, в то время как полицейский с криком «Держи его!» все время указывал дубинкой на Карла и бежал, держась именно тротуара. Шансов у Карла было мало, и они совсем почти исчезли, когда полицейский, приблизившись к поперечным улочкам, где наверняка тоже патрулировали полицейские, разразился прямо-таки оглушительным свистом. Единственным преимуществом Карла была его легкая одежда; он летел, вернее, несся по идущей все более под уклон мостовой; от усталости он плохо себя контролировал и часто делал слишком высокие, отнимающие время, бесполезные скачки. Кроме того, полицейский бежал не задумываясь, цель все время была у него перед глазами, для Карла же бег был, по сути, делом второстепенным, прежде всего он должен был обдумывать свой путь, выбирать одну из многочисленных возможностей, снова и снова принимать решение. Пока что его несколько отчаянный план заключался в том, чтобы избегать переулков, неизвестно ведь, на что таи можно нарваться, вдруг угодишь прямиком в полицейский участок; до поры до времени он решил держаться этой хорошо обозримой улицы, которая лишь далеко внизу выбегала на мост, теряющийся в испарениях и солнечной дымке. Решив так, он приготовился ускорить бег и побыстрее миновать ближайшую поперечную улицу, как вдруг увидел впереди, совсем близко, полицейского, который, подкарауливая его, прижался к темной стене лежащего в тени дома, чтобы, улучив подходящий момент, броситься на беглеца. Теперь выручить мог только переулок, и, когда из этого переулка Карла вдобавок еще и окликнули – ему, правда, сначала показалось, что он ослышался, потому что в ушах уже давным-давно шумело, – он без колебаний, резко, чтобы захватить полицейских врасплох, свернул в этот переулок.

Не успел он сделать и двух прыжков – что его звали по имени, он уже опять забыл, ведь и второй полицейский тоже засвистел, и сил у этого блюстителя порядка явно хоть отбавляй, прохожие в переулке словно бы прибавили шагу, – не успел он сделать и двух прыжков, как чья-то рука высунулась из входной двери и со словами «Тише! Тише!» втащила его в темный подъезд. Это был Деламарш – запыхавшийся, разгоряченный, волосы слиплись от пота. Халат он сунул под мышку и был в одной рубашке и кальсонах. Дверь, которая, собственно говоря, была не парадной, а просто невзрачным боковым входом, он сразу же закрыл и запер.

– Секундочку. – Деламарш, тяжело дыша, прислонился высоко поднятой головой к стене, Карл буквально повис у него на руках и, почти теряя сознание, припал лицом к его груди.

– А они бегут, – сказал Деламарш и, прислушиваясь, указал пальцем в сторону двери. Действительно, полицейские пробежали мимо, их топот гулко отдавался в пустом переулке.

– А ты совсем обессилел, – сказал Деламарш Карлу, который все еще задыхался и не мог вымолвить ни слова. Деламарш бережно усадил его на пол, опустился рядом на колени и несколько раз отер рукою его лоб.

• Предыдущая
• 39/57
• Следующая