Напарница - Авербух Наталья Владимировна - Страница 86

— Я счастлива встретиться с вами, сударь, — проворковала она по-дейстрийски. — Для меня было необыкновенной радостью узнать, что мы с вами сможем возобновить так рано прервавшееся знакомство.

Напарник сглотнул и бросился поднимать Грету, целовать ей руки и заверять, что это он должен кланяться столь очаровательной женщине, а уж об этой встрече мечтал едва ли не всё свою жизнь, и особенно после того досадного инцидента с пожаром. Хозяйка лена одобрительно хмыкнула, а я обиженно отвернулась. На душе внезапно стало горько и как-то даже… противно?

«Перестань, Ами!» — тут же разозлился вампир.

Став не-мёртвой, «сестрица» изменилась неуловимо и одновременно значительно. Худая подтянутая фигура стала ещё более худой и подтянутой — а, может, в этом виновата одежда, в которую вырядилась молодая вампирша, одежда, поражающая, как и всё в Острихе, вульгарной театральностью. Облегающие штаны для верховой езды, которые даже в этой стране редко носили женщины: представительницы слабого пола по всему миру предпочитают дамское седло, однако среди «устриц» допустимы и подобные исключения из правил приличия. Стан вампирши был затянут в корсет, который, кстати, никогда не надевают для верховых прогулок: штаны обычно дополняет свободная рубашка. На ногах высокие сапоги со шпорами, которые как-то умудряются не звенеть при каждом шаге опасной красавицы, волосы распущены по плечам, голова увенчана широкополой шляпой, а на поясе висит устрашающих размеров кинжал и два пистолета.

Но самое главное, что изменилось в моей «сестрице»… Она сама, её обаяние, все её повадки — это было ужасающе, кошмарно другим, неправильным, нечеловеческим. Прежде Грета не была столь безумно, вызывающе привлекательной, и от неё не расходилось волнами ощущение опасности, хотя и тогда, когда меня звали Тирсой и её сестрой, она, без сомнения, и умела привлекать мужчин, и представляла собой нешуточную опасность для своих врагов.

— Итак, вы хотели меня видеть? — томно произнесла преобразившаяся вампирша, чем вызвала у меня внезапную вспышку ярости.

— Д-да, — с запинкой отозвался мой напарник, — у нас… у меня к тебе будет несколько вопросов… и одна просьба. Это очень важно, и…

Грета оглянулась на наставницу, но хозяйка лена покачала головой и отступила в тень.

— Нет уж, дорогие мои, меня не вмешивайте, разбирайтесь сами! Грета, девочка, как освободишься, позови меня, рано тебе ещё без присмотра гулять. Мальчик, Ивона — прощайте! Нет-нет, никаких поклонов и поцелуев, я тороплюсь!

С этими словами старая вампирша исчезла, а молодая, напротив, перевела на моего напарника прямо-таки пламенный взгляд, способный расплавить и соблазнить даже гранитную статую.

— Я буду счастлива оказать вам любую посильную помощь, — проворковала Грета, подходя ближе. — И, кто знает, быть может, и непосильную… сударь.

Напарник криво усмехнулся.

— У тебя хорошо получается! — одобрительно произнёс он. — Я в твои годы таким не был.

— Каждому своё, мой дорогой, — опустив ресницы, фамильярно заверила не-мёртвая, — наставница Поликсена учила меня именно этому.

— Обязательно передай ей моё искреннее восхищение, — попросил напарник. — Я сражён, буквально сражён наповал. Ты прекрасна.

Грета довольно улыбнулась и присела в реверансе.

— Вы льстите мне, сударь.

— Ни в коем случае! — решительно возразил напарник, по всей видимости, пришедший в себя. — Когда я вижу совершенство, я говорю об этом сразу, не тратя лишних слов, как это делают твои соотечественники.

Или… или не пришедший?..

Грета взмахнула ресницами и убедительно изобразила смущение.

— Вы несправедливы к нам, сударь. Конечно, мы любим красоту и комплименты, однако ещё никто не сказал, что в Острихе не умеют ухаживать за дамами.

— О, у вас прекрасно умеют это делать! — как-то уж совсем нахально заверил вампир. — И красоты, и комплиментов хватает, только вот до дела редко доходит.

Я не слишком натурально закашлялась, не в силах и дальше слушать этот обмен любезностями.

— Может быть, мне лучше покинуть вас? — спросила я, когда на меня обратились два одинаково недружелюбных взгляда. — Уже поздно, и мне стоило бы выспаться, а вам, как я вижу, есть о чём побеседовать и без меня.

Напарник неожиданно улыбнулся — так грустно и понимающе, что я испугалась ещё больше, чем когда увидела его улыбку в первый раз в жизни.

«Ами, ты никак обиделась? — мысленно спросил он. — Глупенькая, ну, куда я отпущу тебя одну?»

«Тебе не о чем волноваться, Мастер…»

«Ученики Мирона не слишком уважают нашего общего наставника, глупенькая. Мне бы не хотелось, чтобы они жалели об этой ошибке уже после твоей смерти».

«Так было бы легче для всех» — не удержала я горькой мысли, и в тот же момент оказалась прижата к стене с болезненно заломленной рукой. Напарник сжимал моё запястье ледяными пальцами — сейчас они скорее напоминали сталь наручников — и, свирепо оскалив зубы, кричал на меня громким, срывающимся от злости голосом:

— Дура! — вот самое вежливое из его обращений. — Чтобы я больше никогда!.. Чтобы у тебя и в мыслях не было!.. Дура, безмозглая девчонка, да как ты могла хотя бы подумать?!.

Рука немела, пережатая слишком сильной вампирской хваткой. Напарнику стоило бы самому подумать — ну, хотя бы о том, как я буду наутро объяснять синяки на запястье. Эта мысль показалась не-мёртвому достаточно здравой, чтобы он выпустил мою руку, однако идея отодвинуться и прекратить вжимать меня в стену вампиру явно в голову не приходила.

— Запомни раз и навсегда, — тихо и зло прошипел не-мёртвый. — Ты принадлежишь мне, и я не позволю тебе умереть. Я давал слово сохранить тебе жизнь, и я её сохраню, уж будь уверена. А если ты ещё раз подумаешь о чём-то вроде сегодняшнего…

— Не надо так грозно рычать на мою сестрицу, — промурлыкала Грета, непостижимым образом умудрившись втиснуться между нами. — Если ей так хочется домой, мы можем проводить её, а потом…

Меня скрутило от отвращения, как только я поняла, на что могли намекать томный голос и призывные взгляды вампирши. Мой напарник вежливо улыбнулся и отстранился.

— Увы, Грета, дорогая, как-нибудь в другой раз. Нам с Ивоной… с Тирсой тоже необходимо… побеседовать, причём тоже сегодня, поэтому…

Он позволил фразе повиснуть в воздухе, и вампирша, переведя взгляд с меня на моего напарника, понимающе кивнула.

— Как вам будет угодно, сударь, — уже безо всякого мурлыканья и воркования произнесла она. — Итак, к делу! О чём вы хотели поговорить?

— О твоём криминальном прошлом, моя милая, — сообщил мой напарник, взяв меня за руку и растерянно осматривая последствия своей слишком сильной хватки. — Меня интересует, по чьей инициативой ты похитила Тирсу, зачем вам был нужен я, и с кем ты сотрудничала, кроме членов твоей банды — как здесь, так и в Дейстрии.

— Ну, уж нет, сударь! — запальчиво воскликнула бывшая авантюристка. — Мало того, что вы сорвали мне операцию, убили меня и всех моих людей, вы ещё и после смерти взялись меня допрашивать?! Так передайте, господин шпион, своему начальству, что они могут проваливать…

Окончание фразы было настолько невежливым, что я стыжусь приводить его на бумаге. Оно заставило меня густо покраснеть, а напарника укоризненно покачать головой.

— Ну же, Грета, тебе наставница не говорила, что ругаться нехорошо? Я ей передам, пусть тебе рот мылом намажет за такие выражения.

— Мне?! Мылом?! — задохнулась от злости вампирша.

— Ну, не мне же, — довольно усмехнулся вампир. — Я так при дамах не выражаюсь. Кстати, я не шутил насчёт мыла и насчёт наставницы.

— Да как ты смеешь?! — возмутилась Грета, однако её вопль не произвёл на моего напарника ни малейшего впечатления.

— Смею, дорогая моя. Итак, начнём сначала. Ты на кого-то работала, так?

— Не буду говорить! — надулась Грета.

— Работала, не отпирайся. Но иной раз играла и на саму себя, верно?

Вампирша по-детски показала нам язык и отвернулась.