Напарница - Авербух Наталья Владимировна - Страница 104

— Отлично, — улыбнулся Мастер. — Теперь моя очередь, дорогая.

Мне оставалось только поклониться и произнести обязательную фразу по отношению к старому вампиру, который в мгновение ока оказался рядом со мной.

— Я доволен вами, дитя моё, — объявил Мастер. — Теперь пойдёмте выручать нашего юного друга… Поликсена, ты не забыла мою просьбу насчёт Греты?

— Не забыла, — ворчливо отозвалась вампирша. — Но она зайдёт внутрь не раньше, чем вы найдёте мальчишку и убедитесь, что всё в порядке. И её будет сопровождать Браил, иначе девочка никуда не пойдёт!

— Разумеется, дорогая, — отозвался Мастер и подтолкнул меня вперёд.

«Мастер, — не удержалась я, — а зачем нам Грета? Она ведь немногим старше самого Браила».

«Увидите, дитя моё, увидите, — отозвался старый вампир. — Всё дело в том, что взрослые не-мёртвые не способны учиться…»

Несколько шагов мы сделали в полной темноте, пока Мастер не чиркнул спичкой и не зажёг найденную в прихожей керосиновую лампу. При её свете становилось ясно видно, что в этом доме никто не живёт: немногочисленная мебель покрыта пылью, на стенах облупилась краска, и дверь во внутренние помещения дома наполовину сорвана с петель.

— Он заперт в подвале, — шепнул Мастер, — но, конечно, негодяи здорово рисковали, поставив на окна серебряные решётки, пусть и внутри, а не снаружи. Их мог выломать любой бродяга, а после разнести по городу о таинственном пленнике. Однако мы с вами подождём идти дальше, пусть лучше вернётся Браил.

Браил вернулся очень скоро, успев, по всей видимости, обежать весь дом всего за несколько минут. Глаза «вылупившегося» вампира с алчностью остановились на мне, и Мастер пригрозил ему пальцем.

— Иди перед нами, — коротко приказал старый вампир. — Вниз.

Браил кивнул и повёл нас к лестнице, но не к парадной, ведущей в жилые комнаты (в которых наверняка давно никто не жил) и не к чёрной, по которой в богатых домах поднимались слуги, а к так называемой нижней, позволяющей спуститься в подвальное помещение, в каких в Острихе изредка устраивают кухню, а чаще — кладовку или оставляют для проживания слуг.

— Там тоже никого нет, — заметил Мастер. — В доме никого нет, кроме нашего юного друга, разве что Мирон согласился остаться здесь на день… или тоже попал в плен. Но я сомневаюсь, он тёртый калач, наш Мирон.

— А что вы будете делать, когда его найдёте? — глуповато спросила я, опираясь при спуске на любезно предложенную руку Мастера.

— Смотря что он скажет в своё оправдание, — неожиданно зло ответил старый вампир. — Но, дитя моё, я не думаю, чтобы такое оскорбление можно было простить, поэтому… сомневаюсь, что Мирон сможет в дальнейшем причинить кому-нибудь вред.

— Оскорбление? — не поняла я. — Но какое?

— Не притворяйтесь, девочка. Одного того, что мне приходится спускаться в этот подвал, где так и разит серебром и рябиной, хватает для вызова. А уж опасность, которой подверглись мои воспитанники…

Здесь нам пришлось прекратить разговор, так как лестница закончилась, и мы оказались перед наглухо запертой дверью. Рябины над ней, к счастью, приколочено не было, и мне оставалось только вскрыть замок, ничуть не менее сложный, чем на входной двери.

— Я, наверное, никогда не привыкну к вашим умениям, дитя моё, — заметил старый вампир. — Всё-таки красивой девушке не пристало демонстрировать сноровку матёрого вора. А теперь — прошу!

С этими словами Мастер распахнул передо мной тяжёлую дверь… и в следующий момент больно ухватил меня за руку, задев зудящее запястье: на полу, скованный лежал мой напарник, и я забыла обо всём, бросившись к нему.

— Не так быстро, дорогая, — сообщил Мастер, отталкивая меня в сторону. — Браил, подними его. Это приказ!

Первому мужу вампирши в алом ничуть не улыбалось подходить ближе к скованному серебром собрату, но ослушаться Мастера он то ли не мог, то ли не посмел, а посему осторожно приблизился и, стараясь держаться подальше от рук моего напарника, поднял того на ноги. Беренгарий неожиданно зашипел и рванулся ко мне, едва не вырвавшись из хватки Браила. Я в ужасе отшатнулась.

— Мне очень жаль, дитя моё, — мягко заметил Мастер, — но для нашего юного друга вы не более чем еда. Сейчас, во всяком случае: он почти обезумел от боли.

— Но как же тогда?.. — растерялась я. Напарник зашипел ещё громче и снова рванулся. На этот раз здесь не было никакой цепи: похитители, видимо, не собирались ограничивать движения пленника по подвалу, лишь бы не мог выбраться отсюда, а для этого хватало рябины и серебра на окнах.

— Как, дорогая? — усмехнулся Мастер. — Да очень просто.

Он проскользнул за спину моего напарника, раздался глухой удар, и у меня в глазах всё померкло. Я успела увидеть, как Браил аккуратно укладывает обмякшее тело на пол, а после чуть не упала сама; Мастер подхватил меня в последнюю минуту.

— Я прошу прощения, — пробился сквозь туман и ровный гул извиняющийся голос старого вампира, — но это был единственный способ помешать нашему другу напасть на вас. Надеюсь, вы знаете, как справиться с оковами? Браил, иди на улицу и приведи Грету. Живо!

Первый муж вампирши в алом исчез, а я склонилась над распростёртым на полу напарником. На этот раз мерзавцы не слишком заботились об удобстве своего пленника, и в тёмном подвале не было ни кровати, ни стула, ни даже матраца, вампир до нашего появления лежал, скрючившись, на голом полу. Теперь он лежал на том же месте, почти в той же самой позе. Руки его были скованы спереди, и, возясь с несложным замком наручников, я то и дело косилась на лицо напарника. Не просыпается ли? Если он действительно… действительно… помешался от боли и отчаяния, ведь я не успею даже осознать, что происходит, когда меня не станет.

Страха, как ни странно, не было: видимо, обо мне позаботился Мастер, а, может, я сумела сосредоточиться на главном, не отвлекаясь на свои чувства. Кого они вообще волнуют в мире, где можно живое существо хладнокровно обречь на такие страдания?

Отцепив наручники, я швырнула их в сторону, и тут же меня тронул за локоть Мастер.

— Дитя моё, ваша помощь на этом не закончена, — проговорил он, указывая на лежащий на полу платок, на котором были разложены медицинские инструменты. — Грета, девочка, подойди ближе, и смотри, как это делается.

С этими словами старый вампир присел возле меня прямо на грязный пол, и, взяв с платка хирургический нож, принялся безжалостно соскабливать кожу с обожжённого запястья Беренгария. Мне стало дурно.

— Я первый догадался, — заметил Мастер, — что серебро мгновенно окисляется при соприкосновении раной и достаточно быстро — при соприкосновении с кожей. Поэтому, если простое касание чревато лишь ожогом, то длительное воздействие, как сейчас, или ранение, как, увы, слишком часто с нами бывает, вредно и тем, что частицы серебра остаются в ране и надолго отравляют организм. Если бы мы сейчас просто перевязали рану, бедный мальчик мучался бы в течение года, а мой метод позволит поставить его на ноги в течение четверти часа. Дитя моё, дайте мне свою руку.

В полуобморочном состоянии, в которое привело меня зрелище лекарственных манипуляций старого вампира, я повиновалась и тут же почувствовала укол в основание большого пальца.

— Зачем вы мажете кровью рану? — с любопытством спросила Грета, и я пожалела, что не могу заткнуть уши.

— Затем, что питательные свойства этой жидкости помогут организму победить яд, — невозмутимо отозвался старик. — А теперь, девочка, дай мне бинты… и, пожалуй, этих двоих можно оставить одних.

И, прежде, чем я успела вставить хотя бы слово, Мастер, Браил и Грета в самом деле исчезли, оставив меня наедине со спасённым напарником. Дурнота прошла, зато на её место вернулся страх и сейчас, сидя на холодном грязном полу я с ужасом представляла пробуждение вампира. Он ведь сошёл с ума от боли от отчаяния, и никто не помешает ему напасть на меня… я буду убита прежде, чем успею его окликнуть.