Такая милая пара - Йеллин Линда - Страница 3

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая

– То, что надо, – удовлетворенно констатировал Майкл, встретив меня в холле.

– Ты так думаешь? – бархатным голосом переспросила я.

Майкл придержал дверь, и я прошествовала мимо него игривой походкой.

– Выглядишь очаровательно, – его голос звучал совершенно искренне.

Жаль, что Пайпер не может слышать, пришло мне в голову. Моя соседка решила почтить своим присутствием очередной феминистский съезд.

Продираясь сквозь толпу участников очередного анти-какого-то марша протеста, мы двигались по студенческому городку. Взвинченные молодые люди с безумными глазами что-то выкрикивали вокруг нас. Полицейские же, окружившие толпу, наоборот, выглядели лишь немного настороженными.

Мы прорезали это людское скопище, Майкл нежно сжимал мою руку, так, как когда-то это делал отец, когда старался не дать мне перебежать улицу в неположенном месте. На перекрестке мы остановились, ожидая, когда загорится зеленый свет. На улице машин было мало. Видимо, потому что участники подобных сборищ часто заканчивали их, разбивая витрины и поджигая автомобили. Наконец мы добрались до магазина мужской одежды. Майкл сразу же направился к нужной секции. Все его движения были выверены и сосредоточены. Ах, как мне хотелось раздеть его и отдаться ему тут же – на полу, прямо напротив вешалок со спортивными костюмами.

– Итак, какой образ ты хотел бы создать? – сбрасывая наваждение, спросила я.

Прямо перед нами возвышался стол, на котором разноцветьем рассыпались тысячи галстуков.

– Хочешь вызывать у окружающих доверие?

– По-твоему, без галстука я выгляжу подозрительно?

– Хорошо, тогда мы попытаемся придать иной оттенок твоей сногсшибательной индивидуальности, – предложила я и взяла галстук ручной работы. – По-моему, в нем есть элегантность и шик.

– По-моему, слишком много, – серьезно ответил Майкл. – Я буду стараться устроиться в маркетинговый отдел какой-нибудь рекламной фирмы. Поэтому я должен выглядеть солидно. Как исследователь.

– Может быть, подойдет этот, спортивный, – мои пальцы носились по разложенным галстукам, словно пальцы пианиста, порхающие над клавишами рояля во время концерта. Боже, как трудно совместить стиль галстука и индивидуальность сильного, уверенного в себе внимательного и сурового мужчины. Теперь мне ясно, почему я никогда не могла подобрать галстук отцу.

Майкл взял пестрый красноватый галстук.

– Вот то, что мне нужно, – уверенно произнес он.

– То, что нужно? Но ведь ты даже не приложил его к рубашке? Не прикинул, подходит ли он к твоему костюму.

– Дорогая, но ведь это только галстук.

– Прекрасно, но учти, излишняя поспешность часто подводит.

Он удивленно поглядел на меня.

– Я решил, что пора пригласить тебя в гости.

– Похвальное решение, – отметила я и направилась вместе с ним к кассе, сгорая от желания.

Майкл никогда не рассказывал, как он живет. И я не ожидала, что окажусь в подвале одного из домов на Десятой стрит. Из окон его квартирки, если и можно было что увидеть, так это туфли и ботинки, спешащие по своим делам. Все апартаменты состояли из прачечной, переделанной в кухоньку, и комнаты, где главенствовала печь. Заботливыми руками Майкла здесь образовалось что-то вроде гостиной. Он заставил все пространство книжными полками, не забыв, однако, про торшер и два кресла с алой обивкой. В углу стояла большая пластмассовая голубая миска. Она была полна воды.

– Ничего квартирка, – констатировала я.

– Главное – дешевая, – согласился Майкл.

– Из-за пожелтевших стен, что ли?

—Просто хозяин добрейшей души человек.

И хоть мне и не приходилось встречать добреньких домовладельцев, я воздержалась от комментариев. Оказалось, что площадь с Майклом до последнего времени делил кот, и это его миска, там, в углу. Но недели две назад он смылся.

– Надеюсь, вернется, – заключил удрученно Майкл. И добавил подумав: – Впрочем, все мои кошки однажды сбегали.

– Так чего же ты их заводишь?

– Нравятся.

Прежде чем я успела поинтересоваться причинами столь страстной, но неразделенной любви, Майкл открыл дверь, как бы предлагая насладиться роскошной обстановкой его спальни. С первого взгляда она напомнила мне Тадж-Махал. Темное манящее пространство с голубыми стенами. Стену над огромным ложем украшал кремовый ковер. По обеим сторонам кровати в прозрачных подсвечниках торчали маленькие свечи.

Не прошло и мгновения, как наши руки сплелись в объятии, а тела слились. Но, даже отдаваясь ему, я не переставала думать о том, понравится ли ему мое тело? Вдруг мои бедра не придутся ему по вкусу. Но эти страхи только подстегивали меня, и я старалась скорее избавиться от одежды.

– Не спеши, – нежно попросил меня Майкл, когда я возилась с пуговицами его рубашки. – Наслаждение не терпит суеты.

Он обращался со мной как с драгоценным хрустальным сосудом. Ласково теребил мои волосы, нежно целовал шею, трепетно обнимал... Казалось, он боится, что я исчезну из его спальни.

– Тебе приятно? Хорошо? – временами спрашивал он, одними губами.

Мне нравилось ласкать его, а он любил, когда его гладили. Его тело было сильным, красивым и полным здоровья. И только на правой ягодице белел маленький круглый шрам – след пули. Тело Майкла просто сводило меня с ума. Впервые в этот день я поняла – что значит любить и быть любимой, слиться воедино...

Потом мы заснули, а когда я открыла глаза, то почувствовала, что в постели со мной никого нет. Прохладный воздух ласкал разгоряченные груди... Майкл, прекрасный как античный бог, появился в дверях спальни... Трудно было поверить, что такая красота только что любила меня. Его плоский живот, широкие плечи и мускулатура рук могли украсить любой атлас анатомии.

– Привет, – произнес он, склоняясь надо мной. Потом нежно поцеловал мне грудь. – Есть хочешь?

– Наверное, – ответила я. Я утратила контроль за временем, ведь на дворе была уже глубокая ночь.

– Поспи еще, – он осторожно укрыл меня, и я вновь погрузилась в дрему.

Когда я вновь открыла глаза, передо мной стоял Майкл с тарелкой, полной восхитительно пахнущего омлета, двумя вилками в одной руке и бутылкой вина в другой.

– Обед подан, – важно провозгласил он. – Сожалею, но в нем принимают участие только обнаженные. – И он быстро скинул с себя потертые джинсы.

Усевшись по-турецки на кровати, мы стали поглощать омлет, время, от времени прикладываясь к бутылке. То, что приготовил Майкл, было просто восхитительно. К яйцам он добавил сыр, грибы, зеленый перец.

– Скажи, – у тебя было много женщин? – неожиданно для себя спросила я, набравшись храбрости после очередного глотка вина.

– Странный вопрос.

Мне так не казалось. Но может быть, время для него было выбрано не совсем удачное. Однако я решила проявить настойчивость.

– А все-таки?

– Ну, была одна. – Майкл глубоко вздохнул. – Ее звали Марианна.

В этот миг меня охватила лютая ненависть ко всем Марианнам на свете.

– Это было еще до армии. И она меня не дождалась.

– Она, что, написала тебе письмо «...знаешь, дорогой, ты хороший парень, но...»? – такое просто не укладывалось в моей бедной голове.

– Нет. Она просто перестала отвечать мне на мои письма.

– Жаль, что тогда мы еще не были знакомы. Я бы завалила тебя томами писем...

– А я бы так увлекся чтением, что стал бы отличной мишенью...

Майкл поглощал омлет, и мне захотелось поделиться с ним своими воспоминаниями.

– В старших классах я часто писала письма своему приятелю и засовывала их в его ящик в раздевалке. Книжек и одежды там было мало, так что места хватало. И вот однажды он при мне стал наводить в нем порядок. И выкинул все мои послания. Сказал, что в шкафу нет ничего, что бы стоило хранить.

– Молодой и глупый, он не мог по достоинству оценить тебя. – Голос Майкла звучал предельно значительно.

– Как хорошо ты все объяснил. А у тебя в школе была подружка?

– Мне казалось, что была, – задумчиво произнес Майкл, аккуратно стирая соус у меня с нодбородка. – Но выяснилось, что я не прав. Однажды, под Рождество мы вместе должны были пойти на праздник... Но я заболел гриппом, и свидание сорвалось... Она тогда, помню, сильно расстроилась. Но мы продолжали встречаться. Казалось, все идет чудесно. И вот однажды я пригласил ее на танцы. Вечером, как и договорились, я прикатил за ней на отцовской машине. В смокинге, с букетом цветов... Но она отказалась ехать. Сказала, что хочет отомстить мне за тот рождественский вечер.

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая