Такая милая пара - Йеллин Линда - Страница 28

• Предыдущая
• 28/71
• Следующая

Я мрачно сидела в гостиной, подобрав колени под подбородок и крепко обхватив их руками, когда ввалился Майкл, весь обвешанный сумками, в одной из которых торчал букет.

– Как наша маленькая мама? – весело осведомился он.

– Майкл, ребенка больше нет. Я потеряла нашего ребенка. – Мой голос, казалось, исходил из иного мира – печального и унылого.

Ночью мы спали порознь.

Мне было невыносимо даже дотронуться до Майкла. Я слышала, как он рыдает в подушку, оплакивая нашего неродившегося ребёнка. А какая-то крошечная часть моего существа принялась оплакивать нашу совместную жизнь.

Кристофер Брэдвулф во время скучных совещаний занимался тем, что рисовал для меня карикатуры.

Бывало, сидим мы в полузатемненной комнате на каком-нибудь бесконечном показе гамбургеро-покупательных обычаев американской публики, а Кристофер рисует себя мирно похрапывающим, или Рональда Макдональдса, прячущегося под столом, выведывая секреты корпорации «Хобо Гамбургер».

Когда мы только начинали работать вместе, он пытался переписывать мои заметки. А когда я посоветовала ему больше работать своим рейсфедером, он возмутился и сказал, что уж если мы работаем вместе, то должны относиться друг к другу как партнеры. «Может быть, это означает, что он отдает предпочтение плохо воспитанным женщинам?» – подумала я, но вслух согласилась с ним. Мне был интересен этот человек. Его манера «знать все обо всем» была удивительна и интриговала. Но я никак не могла разобраться – было ли это его всезнайство просто бравадой, или за его постоянной манерой подшучивать над собой скрывалась ранимая и скромная натура. Или это была, так сказать, «лжескромность»?

Я склонялась к последнему, потому что все-таки он был – душка!

Бывало, сижу я в конторе, стараясь думать о сирзбургерах, а в голове у меня только мысли о его песочного цвета волосах. И это пугало меня. Голубые глаза Кристофера! Ямочки на щеках Кристофера!!!

Он не был особенно высок, может быть, лишь на дюйм или два выше меня. Но довольно плотного телосложения. Одевался он обычно в темно-синие или темно-серые пуловеры, за которыми угадывалась могучая грудная клетка и не менее мощные бицепсы. Перехватив однажды мой взгляд, устремленный на его руки, он тут же проинформировал, что каждое утро делает по триста отжиманий и триста приседаний. Кристофер любил, когда им восхищались.

Он приступил к работе в «Уотс Уотс, Росс энд Малиник» всего за несколько дней до меня. Энди Ходжмен, наш творческий руководитель, решил объединить нас, видимо полагая, что такой ход может привести к ошеломляющим результатам. Несомненно, сыграло здесь роль и то, что мне был необходим художник, а Кристоферу – кто-нибудь пишущий.

Кристофер вырос в чикагском пригороде, неподалеку от тех мест, где жила моя семья. Но последние лет пять он проживал на одном из лыжных курортов штата Колорадо, пытаясь реанимировать небольшую местную газетенку. Это продолжалось до тех пор, пока конкуренция не заставила его выйти из дела. После этого он год работал иллюстратором, но, устав от полуголодного существования, подался назад – в Чикаго, в поисках денежной работы в рекламном бизнесе вроде той, которую он бросил перед поездкой в Колорадо.

Так он возвратился на круги своя, но с одним существенным добавлением. Если в своей прошлой жизни он арендовал неплохую, по его словам, квартирку, то теперь он «спал» у родителей, оставив на будущее вопрос об обзаведении собственным жилищем. Он был единственным дамским угодником из всех, кого я знала, кто делил свой кров с родственниками.

На рабочем месте он активно занимался личной жизнью, перезваниваясь и получая звонки от своих бывших подружек, всячески соучаствуя в их судьбе. Я часто размышляла обо всех этих женщинах, которым, видимо, не с кем было перепихнуться и которые за пять лет не нашли ему достойной замены.

– Подумать только! Одна из них успела выскочить замуж и развестись... две другие только что расстались со своими любовниками... еще одна продолжает встречаться... – комментировал их дела Кристофер.

– Ты невозможен, – отвечала я. Но он видел, что производит впечатление. В День святого Валентина он позвонил в цветочный магазин и заказал четыре дюжины роз. По дюжине для каждой из своих приятельниц.

– Как это у тебя получается? – не скрывала возмущения я. – Ты любишь хоть какую-нибудь из них?

– Нет, – ответил он, – я люблю их всех сразу.

– А как насчет твоих девочек из Колорадо, – спрашивала я.

– Мы остаемся друзьями, – ответил Кристофер.

В промежутках между решением личных проблем Кристофера мы были по уши в гамбургерах. Чтобы выстоять в конкурентной борьбе с такими гигантами, как «Макдональдс» или «Бургер Кинг», сеть магазинов «Хобо Гамбургер» предлагала бесплатные продукты – они именовались «спешиалс». Одну неделю это был жареный картофель, другую – кока-кола. Мы с Кристофером стали ассами «спешиалс».

Энди Ходжмен отметил, что у нас здорово получается и он рад, что свел нас вместе.

– Это все тебе, – сказала я однажды утром, вваливаясь в его кабинет с кипой телефонных сообщений. – Изабель попросила передать их тебе. Очень мило с моей стороны, не так ли?

– Да. Да. Нет. Да, – бормотал Кристофер, проглядывая сообщения. – Не знаю, когда смогу увидеть ее. Ну-у! Это же в одно и то же время. Просто не получится. – Он оторвался от бумаг и с невинным видом уставился на меня.

– Я всего-навсего глупый и скучный парень, но женщины так и липнут ко мне.

– Думаю, они клюют на твое умение вызывать к себе жалость. – Кристофер обиделся.

– Если хочешь знать, я – самый искренний парень изо всех, кого ты когда-либо встречала. Кстати, сегодня ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо, Господин Искренность! А теперь займемся делами. Предлагаю девиз для следующей недели: «Купишь Одну Вещь. Получишь Бесплатно Другую!»

– Не моя вина, что женщины считают меня неотразимым, – развивал интересующую его тему Кристофер.

– Неужели? – Наверное, из-за того, что Кристофер был таким болтуном, мне так легко было с ним сблизиться.

– Не потому ли ты в свои сколько-то там, тридцать девять с лишним, ни разу не был женат?

– Так ты думаешь, что я не был женат из-за того, что ни одна женщина не соглашалась связать со мной свою судьбу? – вознегодовал мой напарник.

– А ты делал кому-нибудь предложение?

– К сожалению, – улыбнулся он, – ты уже занята. Давай-ка займемся работой, а потом я угощу тебя обедом.

– Я сама заплачу за свой обед, – сообщила я.

– Знаю. Но почту за честь, если ты все-таки примешь мое приглашение.

В течение трех последующих часов мы доводили до ума три рекламных проспекта. Работать с ним было легко. Возможно, виной тому было удачное сочетание наших творческих возможностей.

В награду за продуктивно проведенное утро я позволила Кристоферу заплатить за свой обед.

В марте, после более чем трех лет работы в отделе обслуживания клиентов, где он в поте лица открывал и закрывал счета, Майкла, наконец, назначили в отдел сбыта. Он был избран в правление. Ему вручили темно-синий галстук с эмблемой Банка, а также существенно повысили оклад. И хотя мой доход был выше, так много он никогда до этого не зарабатывал.

В обязанности новоиспеченного управляющего входили проверка правильности ведения счетов и оформление депозитных сертификатов. А еще он отвечал за внедрение автоматических кассовых аппаратов – дела в 1982 году нового, а значит – и ненадежного. И Майклу приходилось убеждать клиентов в целесообразности их использования, что позволило бы банку сэкономить кучу денег, уволив кассиров. Естественно, ему пришлось забросить свои бухгалтерские курсы.

Наша семейная жизнь плавно перетекала в ту спокойную фазу, в которой каждый играл отведенную ему традицией роль. Возвращаясь, домой, он приносил мне цветы. Я приносила ему пиво из холодильника. Это меня устраивало. Я любила своего мужа. Сердце сжималось от счастья, когда я видела своего прекрасного супруга. Похоже, мы становились составными частями одного целого.

• Предыдущая
• 28/71
• Следующая