Русь изначальная. Том 1 - Иванов Валентин Дмитриевич - Страница 57

• Предыдущая
• 57/109
• Следующая

Синие ответили со своих трибун раньше, чем Глашатай получил подсказку:

– Все убитые убиты прасинами же!

Вставая с каменных ступеней, прасины вопили:

– Вы, вы убийцы! Вы грозите смертью даже судьям!

– О Величество! – воззвал Манассиос. – Вмешайся и рассуди, кто виновен.

– Прасины, – выкрикнул Глашатай, – вы виновны!

– Пожалей нас, Владыка, – просил Манассиос. – Ведь уничтожают святую истину. Если верно, что бог всемилостивый управляет миром, то откуда столько бедствий падает на нас?!

– Христос есть противник злобы, – не совсем впопад ответил Глашатай. Вероятно, из-за шума до высоты кафизмы долетели только отрывки слов Манассиоса.

Порядок был нарушен окончательно. Прасины покидали свои трибуны, под кафизмой на арене собралась толпа. Сквозь поднявшийся на ипподроме шум можно было различить отдельные выкрики:

– Коль Христос добр, почему нас гонят?

– Пусть мудрецы поймут!

– Прощай, правда!

– Истина умерла в тюрьме!

– Сделаемся евреями!

– Лучше нам обрезаться!

– Будем язычниками!

Синие показывали прасинам кулаки, и, хотя ношение оружия считалось преступлением, за которое беспощадно конфисковали имущество и ссылали, если не казнили, кое-где сверкнули ножи.

Все прасины – около пяти мириадов душ – покинули ипподром, нанося тем самым тягчайшее оскорбление базилевсу: подданные не должны уходить с ипподрома раньше Владыки.

Прасины кричали:

– Кости зрителей на живодерню, в клоаку, в навоз!

– Ты слышал об Антиохии? Нет? Где же были до сих пор твои уши? Узнай же: вдруг повернулись все знамена на башнях. Смотрели они на запад, а обратились к востоку. Никто не прикасался к ним, ветра не было даже столько, чтобы поднять пушинку! И потом все знамена – все сразу! – приняли прежнее положение!..

– Какое страшное предзнаменование!

– Вся Антиохия в страхе, ждут войны с персами.

– Дурной знак, несчастная Антиохия!

– Несчастные мы…

Возбужденные люди толпились на улицах, повсюду слышались разговоры:

– К соли уже нельзя приступиться, цена на хлеб повышается на пятнадцать оболов за литру!

– Я слышал – на двадцать пять.

– Будь ты проклят, злой вестник!

– Да поможет нам Николай, чудотворец мирликийский!

– Кончились чудеса, небо закрылось.

Кто-то объяснял, помогая себе энергичными жестами:

– Базилевс берет хлеб за налоги и нагревает на этом руки. Верьте мне, люди, я недавно прибыл из Египта.

Его поддерживали:

– Проклятый Трибониан вместе с Носорогом стараются изо всех сил, как быки на пашне.

– Уж эти сумеют высосать жир из сухой кости!

– С ткачей и кожевников начали брать четвертый налог.

– Плати, плати… Не платишь – тюрьма и пытка.

– Правы прасины: жизнь хуже ада.

– Одну природу исповедуйте во Христе, единоприроден сын божий! – восклицал мужчина дикого вида, в рваной рясе, длиннобородый и длинноволосый.

Он поднимал над головами людей дубину с перекладиной – подобие креста. Взобравшись на выступ цоколя, бродячий проповедник монофизитской догмы исступленно продолжал:

– Братья христиане! Выслушайте грешного, пришедшего из пустыни со словом истины. Святой Симеон Стилит, который уже пятнадцатый год возносит молитвы к господу с вершины столба каменного, сам благословил сей крест! – отшельник поцеловал рукоятку дубины. – Внимайте мне, принесшему весть истины. Не человек Юстиниан, а дьявол. Сама мать его говорила, что понесла не от мужа Савватия, а принимая ночного демона. Ангел божий, являясь в Исаврии дуку Иоанну Горбачу, предрек, что бог употребит Юстиниана и его кровных на гибель христиан. Разве вы не знаете, что базилевс без головы ходит ночами в Палатии? Не знаете, что лицо его иногда делается куском гнойного мяса?

Раздались голоса:

– Святой говорит истину!

– Свидетельствуем: Юстиниан воистину дьявол во плоти людской!

С силой, которая является следствием совершенной веры человека в свою правоту и в знание истины, отшельник продолжал:

– Вам нужны свидетельства? Помните ли святого монаха Зенона, который два лета тому назад прибыл в Палатий? Он хотел просить базилевса о милости к египтянам, нестерпимо угнетенным налогами, поборами, обидами от префектов, логофетов, апографов. В ужасе бежал Зенон из Палатия. Почему? Проникновенным оком Зенон узрел на престоле самого владыку демонов!

Кто-то в толпе голосом, пронзительным как труба, крикнул:

– Истина, свидетельствую, свидетельствую! И Феодоре-блуднице было предсказание: она возляжет на ложе владыки демонов и будет властвовать над всем богатством империи!

Толпы людей все увеличивались. Вчера базилевс отверг жалобы прасинов. Сегодня утром разнесся слух, что Юстиниан повелел казнить смертью семерых убийц и грабителей. Их имена были известны, четверо считались прасинами, но трое были из числа особенно дерзких венетов. За долгое время впервые меч правосудия поднялся и над венетами. Базилевс хотел проявить беспристрастие, он смутился мужеством прасинов – так хотелось думать многим.

Новые толпы, стремящиеся на площадь Быка, где должна была произойти казнь, увлекали за собой людей, задержавшихся около отшельника.

Торговая площадь Тавра-Быка получила название от колоссального медного быка, который стоял в ее центре. Неизвестно, привезли ли эту скульптуру издалека, как большую часть достопримечательностей и украшений Византии, или же бык был отлит и откован на месте. Громадное туловище внутри было пусто, правый бок имел широкое и длинное отверстие, обычно закрытое искусно подогнанной крышкой, повторяющей очертания бычьего тела. Заметны были лишь швы и выступы тяжелых петель. Иногда бык употреблялся для казней. Под ним разводили огонь, и, когда угли, раздуваемые кузнечными мехами, раскаляли медь, преступника бросали внутрь, и длинными крюками закрывали крышку страшного чрева. Византийцы называли это – быть изжаренным в быке. На следующий день остывшую закопченную бронзу чистили, полировали, и теснящиеся на торговой площади византийцы не обращали на чудовище никакого внимания. Иногда можно было услышать даже шутку: «Смотри, как бы тебя не съел бык!» Публичность и жестокость наказаний приучили людей относиться с большой легкостью к смерти и к способу смерти.

Пытки и казни, устрашая на краткий миг, хорошо закаляли нервы и воображение. Жестокость, произвол и несправедливость Власти выработали в массах жителей Византии своеобразное презрение к смерти, то презрение, которому удивлялись все свидетели мятежей в столице империи.

Сегодня Бык останется голодным. Ночью по приказу Евдемония, префекта города, на площади Быка был построен дощатый помост. На щелистом полу три столба вытягивали длинные руки перекладин, концы которых с кольцами для веревок довольно далеко выходили за пределы помоста. Для устойчивости столбы укреплялись распорками. Фигура каждой виселицы напоминала громадную и уродливую ламбду.[8]

Люди облепили стены, портики, крыши. Аравийцы-сарацины и сирийцы, умеющие лазать по гладким стволам пальм, легко добирались до капителей и повисали там, похожие на четвероруких, бесхвостых обезьян. Право встать на легкий стул, из тех, которые рабы обычно носили по улицам для желающих отдохнуть, продавалось – неслыханная цена! – за тридцать оболов.

Давка увеличивалась. Воины городского легиона, которыми сегодня командовал сам префект Евдемоний, удерживали толпу конскими крупами, копьями и щитами. С трудом удалось образовать узкий проезд до эшафота.

По дощатому помосту расхаживали палачи в кожаных, пятнистых, мехом вверх рубахах и коротких штанах. Исполнители воли Закона своим видом вызывали воспоминание о гигантских, похожих на человека обезьянах.

Палачи показывали народу орудия пытки, чтобы устрашить и сломить волю к преступлению и к мятежу. Это были клещи на деревянных ручках, закопченные и ржавые от крови, железные изогнутые прутья для обжигания тела, крючья для вырывания внутренностей, лопаточки для обдирания кожи, щипцы для вырывания ногтей и откусывания пальцев, бурава для ослепления и долота для костей. Как торговцы, предлагающие товар, палачи протягивали подданным Юстиниана железные решетки для поджаривания, семижильные кнуты с гирьками и многолапными якорьками, пилы со зловещими зубцами, ножи и железные орудия непонятного вида, странной и тревожной формы, которые притягивали глаз и вызывали ужас.

• Предыдущая
• 57/109
• Следующая