Диаспора - Иванов Борис Федорович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/127
• Следующая

Уголки губ Раковски опустились. Он зло вдавил в панель кнопку коммуникатора.

— Нашел время... Ахмед, Боб! Быстро на корабль! Если Рыжий болтается где-то без дела, я сверну ему шею!..

— Короче, — он повернулся к Каю. — Я умываю руки. Сдаю вас большому шефу. Захочет он ссориться с Кублой ради громадной, но единичной поставки — флаг ему в руки...

— Кто вам сказал, что поставка будет единичной? — Кай отбил по поверхности стола короткую дробь. — И не лучше бы было, если бы мы немедленно связались по подпространственной связи с...

— Из-под носа у хозяев? — иронически заломил бровь Раковски. — Вы не в Федерации, мистер. Вы в пределах владений Инферны. Еще как в пределах. Если вы думаете, что здесь, для того чтобы поболтать с Федерацией или с Фрондой, достаточно записаться на очередь в салоне связи и заплатить бабки, то вы крупно ошибаетесь. И вам и вашим людям — хотите или не хотите — придется изрядно подождать, пока мы не...

Каю так и не пришлось узнать, чего именно и где надлежит ему и его друзьям дожидаться: его бросило лицом об стол и сразу вслед за этим он чуть не вылетел из кресла — вверх, в прозрачный купол кабины. Помешали ремни.

Следующим номером корабль закрутило.

Чудовищный скрежет пронзил весь его корпус, заглушая дикие крики и чертыханья. Пол под ногами начал вибрировать. Все сильнее и сильнее.

— Всем закрыть шлемы! — страшным голосом заорал Раковски. — Всем по местам!!! Срочная расстыковка! Повторяю! Срочная расстыковка!!!

«Движок... — остолбенело констатировал про себя Кай. — Кто-то врубил двигатели „Ганимеда“ и хочет сбросить бот с корпуса...» Он не успел заметить, когда захлопнул забрало своего вакуумного спецкостюма. Раковски судорожно напяливал шлем, продолжая выкрикивать команды.

— Я сказал РАССТЫКОВКА! Какого же черта?! У вас там руки на хрен отвалились, что ли?! Срочная расстыковка и отчаливание! Отгоните бот от корабля! Немедленно!!

— Клинит! — орал в коммуникатор Ахмед. — Не удается расстыковать суда! Нам перекрутило узел!! Скорость! Орбитальная скорость падает!!! Мы можем нырнуть!!!

«Кирилл... — прикинул в уме федеральный следователь. — Но зачем?! Больше ведь некому: Смольский не справился бы с запуском двигателя, Палладини — вообще не в счет. Разве что вдруг свихнулся напрочь их рыжий навигатор...»

Тут его размышления прервал дикий удар, чуть не разорвавший страховочные ремни и выбивший из рук Раковски некий тяжелый предмет, который со звоном и дребезгом врезался во что-то за спиной Кая. Пистолет...

Теперь металл — там, в стыковочном узле — даже не заскрежетал — ЗАКРИЧАЛ! Несколько секунд Кай ощущал себя лягушкой в футбольном мяче во время острого момента матча, а потом все сразу кончилось.

Наступила полная тишина. Полная, по крайней мере в сравнении с этим криком рвущейся стали и грохотом обломков вдрызг разносимой вибрацией аппаратуры. Сейчас бот беспорядочно и быстро кувыркался в пространстве. Перед Каем то всплывала и загораживала все видимое пространство, то уходила куда-то вбок, открывая черную бездну Космоса, облачная громада Инферны. Пара лун-колобков мельтешила в этом аттракционе, словно стараясь сбить его с толку, заморочить голову, и тем не менее ему пару раз удалось увидеть быстро гаснущую, уходящую вдаль звездочку — пламя планетарных двигателей «Ганимеда».

Все кончилось? Черта с два!

Звон в ушах и черные фейерверки перед глазами стали сходить на нет, и стало слышно предательское, нарастающее шипение, и стал заметен быстро наполняющий кабину белесый туман. Разгерметизация...

— Какого черта ты хлопаешь ушами, Ахмед?! — рявкнул Раковски.

На его счастье, он успел закрепить шлем скафандра и орал теперь во встроенный микрофон.

— Немедленно стабилизируй корабль! Доложи параметры орбиты!

— Шеф! — голос Ахмеда срывался. — Управление повреждено. Движки не врубаются. Потеряли первую космическую. Идем вниз. Круто. Тут... Том — без сознания. Башку разбил. Док — тоже не в порядке... По радио диспетчерская орет что-то, а я ни разобрать не могу, ни ответить — антенны снесло...

Теперь заполнивший было кабину туман сгинул. Давление в кабине уходило в нуль.

— К черту все!!! — гаркнул на пилота Раковски. — Если не врубишь ускорители — пиши пропало!

Потом уставился на Кая.

— Ты понимаешь, что устроили твои люди?!

— «Мои люди» заперты в каютах, — парировал федеральный следователь. — Кажется, это ваш навигатор вздумал разыграть свою карту...

Раковски смотрел на него как на сумасшедшего. Причем, сумасшедшего опасного.

— У меня еще есть время прикончить тебя своими руками, сволочь, — выдавил он, начиная отстегивать ремни. — А твой «Ганимед» теперь перехватят — в Космосе или на поверхности... Все пошло псу под хвост!

— Затевать драку — не самое умное сейчас... — Кай на всякий случай тоже расстегнул свою страховочную сбрую. — Тем более неизвестно, чем она закончится. А что касается того, перехватят или не перехватят корабль, — так это еще бабушка надвое сказала.

— Ты, дурак, не знаешь Инферны! — оборвал его Раковски.

— А вы не знаете моих людей, — федеральный следователь отчаянно блефовал, но делать было нечего.

— Пожалуй, да, — зло выговорил Раковски. — Таких идиотов я встречаю впервые...

— Скорость падает, — доложил Ахмед. — Нас начинает греть. Скоро пойдет аэродинамика...

— На аэродинамике справишься с посадкой? — хрипло спросил Раковски.

— Очень неудачная траектория, шеф, — голос Ахмеда продолжал срываться. — И нас крутит. Дохлый номер!

— Тогда врубай S0S, и всем — в индивидуальные капсулы!

Голос командира стал железным.

— Помоги доку с Томом. Покидаем судно.

Он повернулся к Каю.

— Мне следует, пожалуй, попрощаться с...

Он осекся.

Прямо в лоб ему смотрел его собственный парабеллум.

— Ничего личного, — кривовато улыбнулся Кай. — Достаточно сообразить, что вам же будет проще, если я вывернусь из этого дела живым. Потому что только я смогу заставить своих людей давать показания в вашу пользу. Без меня они вас утопят — вы у всех на глазах «засветились», когда спросили у меня пароль. И вообще — игра еще не окончена.

Лысый Лешек лихорадочно просчитывал варианты. Краем глаза Кай заметил, что там, снаружи, струйки призрачного, пока что нестойкого пламени начинают ползти по колпаку кабины и срываются с нее, не успев набрать силы.

— Хорошо, — Раковски махнул рукой. — Отдавайте пистолет и полезайте в капсулу...

— Пистолет — при следующей встрече, — сухо определил федеральный следователь. — Кстати, где она состоится? Как мне выйти на вас?

— Я сам выйду на тебя, — скривился Лешек. — Если сразу не встретимся в каталажке. Давай, торопись. Капсулы прямо тут — под перекрытием пола.

«Что происходит? Что, черт возьми, происходит?!» — вновь и вновь повторял про себя Кирилл, с третьего захода пытаясь добраться до аварийного люка осевой шахты. Когда совершенно неожиданно врубился двигатель, его основательно приложило о переборку и потом еще несколько раз о разные предметы. Ему никак не удавалось надежно заклиниться, и почти каждый новый толчок оказывался неожиданным и норовил вышибить из него душу. Грохот и скрежет, пронизывающие всю громаду корабля, бешеная вибрация корпуса ясно говорили о том, что ни о каком орбитальном или посадочном маневре и речи идти не может. Происходило нечто непонятное.

Он вцепился в скобу у самого аварийного люка, каждую секунду ожидая, что пол снова или вырвется у него из-под ног или вдруг станет потолком.

И тут на него обрушилась тишина. Да нет — не тишина, просто покой.

Покой, проникнутый низким рокотом планетарных двигателей. Покой, прижавший его носом к люку, в который он хотел прорваться. Покой, превративший стену в пол. Покой предпосадочного торможения. Покой смертельного риска.

И, используя каждое мгновение этого жестокого покоя — каждое из которых могло оказаться последним, — Кирилл рванул в сторону крышку люка и обрушился внутрь осевой шахты, рискуя переломать руки-ноги.

• Предыдущая
• 40/127
• Следующая