Девушка из высшего общества - Иствуд Натали - Страница 20

• Предыдущая
• 20/30
• Следующая

– Нет, не все. Папа, я вышла замуж. – Ее голос предательски дрогнул.

Отец молчал.

Кэтрин беззвучно заплакала.

– Мне это неинтересно, – сказал он, наконец, чужим голосом.

– Папочка, прошу тебя, ну не надо так!

– Кэтрин, не звони мне больше. Надумаешь вернуться домой, тогда поговорим.

И Кэтрин заплакала не таясь. Неужели он вот так просто повесит трубку? Нет, этого не может быть! Ведь сейчас Рождество. Надо продержаться еще чуть-чуть, и они помирятся.

– Папа… – Голос прервался, и она зарыдала. – Папа, прошу тебя, не надо так! Я не могу вернуться, но я тебя люблю.

Какое-то время в трубке было тихо, а потом раздался мягкий щелчок. И Кэтрин почувствовала, что последняя ниточка, связывавшая ее с отцом, порвалась навсегда.

За последние шесть месяцев Генри Эшби научился вести себя незаметно. Он брал напрокат неприметные автомобили и захватывал с собой газету, чтобы при неожиданном появлении Кэтрин спрятать за ней лицо.

Вот и на этот раз место для парковки он выбрал удачно: из автомобиля хорошо просматривалась ведущая в здание стеклянная дверь, а стоявший рядом фургон практически полностью скрывал его автомобиль от проходящих по стоянке людей.

Генри старался не задумываться о том, как выглядит его поведение. Впрочем, он не считал, что шпионит за дочерью. Приезды сюда стали для него жизненной необходимостью. Он поставил себе цель – во что бы то ни стало вернуть Кэтрин! И не сомневался, что ему это удастся. В глубине души Генри уважал твердость ее характера, но смириться с тем, что дочь вышла из-под его контроля, мешало самолюбие.

Через час у Генри была назначена встреча с одним из крупнейших промышленников Германии. Прежде подобные встречи вызывали у него мощный выброс адреналина. А теперь самым большим его желанием было хоть немного вздремнуть.

По ночам его продолжала мучить бессонница – вот и этой ночью он практически не сомкнул глаз. Месяц назад Генри, наконец, посетил врача, но не решился со всей откровенностью рассказать о своих проблемах. Разве он мог признаться этому молодому самоуверенному типу в белом халате, что уже давно впал в депрессию и почти утратил надежду из нее выкарабкаться. Прошлую ночь Генри провел в библиотеке, поглядывая на верхний ящик письменного стола, где в шкатулке красного дерева хранился револьвер.

Стояла жара, дышалось тяжело, по лицу струился пот. Уже пару недель у Генри было чувство, словно он живет на краю пропасти. Он убеждал себя не думать об этом. Скоро все изменится к лучшему, непременно изменится.

Дверь здания отворилась, и на улицу вышел Рик Стентон. Ну, надо же! Постригся и приобрел себе деловой костюм! И сменил «харлей» на подержанный «фольксваген». Наглый сопляк! Кто бы мог подумать, что эта его афера продержится так долго! Впрочем, никто не мог предположить, что к делу приложит руку Лесли Флетчер.

Эшби взглянул на часы. Пора возвращаться. Внезапно цифры на часах поплыли у него перед глазами. Генри откинул голову на подголовник. Боль сдавила грудь. Впервые ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Нет, нужно собраться с силами и уехать отсюда! Не хватало еще, чтобы Кэтрин заметила его на парковке!

Генри подождал, пока боль чуть-чуть отпустила, и повернул ключ зажигания. Ему столько всего нужно успеть! Позвонить шоферу, чтобы он его забрал, предупредить секретаршу, что он задержится. Только как же он все объяснит? Перед глазами вновь замаячил револьвер в шкатулке из красного дерева. А самое главное – надо помириться с Кэтрин.

Генри ехал в потоке машин и представлял себе, как сидит за столом у себя в поместье, а рядом дочь и парочка розовощеких карапузов… Боль ударила в плечо. Он из последних сил перестроился в крайний правый ряд и, съехав на обочину, затормозил. Боль схватила его, распространяясь от плеча к груди, и он вспомнил Кэтрин малышкой. Она любила его безоглядно, а он вычеркнул ее из своей жизни! Неужели уже слишком поздно? Господи, неужели он не успеет ее вернуть?

Он попытался сделать вдох, и перед его взором бесконечной чередой потянулись все его грехи. Он увидел свою гордыню и себялюбие, увидел мелочную жестокость и глупую веру в способность переделать весь мир на свой манер одной лишь силой воли. Увидел свое высокомерие, оттолкнувшее близких.

Внезапно вместе с болью его захлестнула волна эйфории. Нет, он еще все успеет! Приедет домой и сразу же позвонит Кэтрин. Нет, лучше, как только боль отпустит, вернется к ней в офис и скажет, что простил ее, скажет, что по-прежнему любит ее!

Генри сжал грудь, чувствуя, что каждый вдох отзывается разрушительной болью, и понял, что ничего уже не успеет. Почувствовал, как его охватывает холод, увидел, как меркнет свет, и, собрав остаток сил, вытолкнул из себя слова:

– Я люблю тебя, Кэтрин…

Едва Кэтрин заснула, как раздался телефонный звонок. Она застонала и, повернувшись на бок, потянулась к Рику, но тут же вспомнила, что он все еще на работе.

Она нащупала телефон, досадуя, что муж и партнеры не могут оставить ее в покое хота бы на одну ночь.

– Алло? – сонно пробормотала она.

– Кэтрин? – раздался в трубке мужской голос. – Это Артур.

– Артур? – От неожиданности Кэтрин проснулась. – В чем дело?

– Генри умер.

– Как умер? – Слова сорвались с непослушных губ, и, услышав их, она ощутила, как ночь сомкнулась над ней. – Папа умер?

Она замолчала, а Артур бесстрастным голосом продолжил:

– Сегодня днем. От сердечного приступа. Его не сразу нашли. Во взятой напрокат машине на обочине шоссе. Непонятно, как он там очутился и что делал…

Он говорил что-то еще, но Кэтрин ничего не понимала. Чудовищная тяжесть сдавила грудь. Отца больше нет. И ей больше не удастся заслужить его любовь. Она зарыдала. Времени получить прощение у отца больше нет. Папа умер.

Войдя в дом, Рик услышал ее рыдания и, почувствовав, как сердце сжимает страх, бросился в спальню. Кэтрин скорчилась в углу кровати, прижавшись спиной к стене и стиснув в кулаке подол ночной сорочки.

– Кэти… – Он бросился к ней, прижал к себе и, заглянув в лицо, похолодел. Случилось что-то ужасное… На нее напали и изнасиловали? Рик прижал ее к себе еще крепче и шепнул: – Детка, все в порядке. Я с тобой.

– Рик… – выдавила она сквозь всхлипы. – Рик, папа умер.

Его охватило чувство облегчения. Слава Богу, с Кэтрин все в порядке. Ничего страшного с ней не произошло. Известие о смерти Генри не слишком его огорчило, и, не пытаясь утешить Кэтрин фальшивыми словами скорби о человеке, которого он всегда недолюбливал, Рик начал гладить ее как малого ребенка.

Все связанное со смертью вызывало в нем неприязнь. Еще десятилетним мальчишкой, когда мать водила его в церковь, он услышал слова священника: мол, смерть – это то, что наполняет жизнь смыслом. Тогда он ничего не понял, а теперь в это не верил. Смерть лишает жизнь всякого смысла.

Рику было непривычно ощущать, как Кэтрин беспомощно вжимается в него, и было непривычно слышать рвущиеся из нее надрывные всхлипывания. Ее бил озноб. Он уложил ее, накрыл одеялом, лег рядом и вдруг ощутил возбуждение. О Господи! Такого ей ни за что не понять!

Но Рику хотелось ее как-то утешить. Другого способа он не знал. И не хотел, чтобы она впускала смерть в их спальню. Он начал гладить ей грудь.

– Рик… – Она оттолкнула его руку.

– Кэти, тебе станет легче, обещаю…

– Не надо, Рик! Не сейчас… – И она снова залилась слезами, чувствуя себя еще более одинокой.

В течение следующих дней Рик обращался с ней подчеркнуто нежно, но, проснувшись в день похорон, Кэтрин обнаружила, что его рядом нет. Дрожащими руками она набрала номер офиса, но ни Лесли, ни Джош его там не видели. Моника в отъезде, и у нее дома никто не снимает трубку. Выходит, Рик исчез намеренно? Ну что ж, придется ехать на похороны одной.

Кэтрин оделась и, взяв ключи от старенького «фольксвагена», вышла из дома. Обидно, что именно сейчас, когда она так нуждается в поддержке Рика, он бросил ее одну! Чувствуя слабость а ногах, она направилась к парковке и, услышав за спиной гудок, вздрогнула и оглянулась. Лесли выскочил из своего «ягуара» и, распахнув ей дверцу, тихо сказал:

• Предыдущая
• 20/30
• Следующая