Китайские палочки времени - Алфимов Александр - Страница 47

• Предыдущая
• 47/105
• Следующая

Едва ноги почувствовали удар, как наработанные рефлексы метнули тело вбок. Я перекатился по земле, превращая поступательное движение во вращательное. Руками, плечом, поверхностью спины я погасил удар, который иначе пришелся бы на позвоночный столб.

Отделался я относительно легко. Конечно, синяки и ушибы еще долго будут давать знать о себе. Но это лучше, чем лежать без сознания с торчащим из мягкого места шприцом и пускать слюни.

Проходившие мимо меня люди смотрят испуганно. Наверное, я действительно выгляжу жутко. Растрепанный, с сумасшедшим лицом и весь в грязи – последствия ползания по крыше. Да еще у каждого, кто оказался рядом, в глазах одна и та же мысль – я вполне мог их зашибить. Конечно, я хорошо осмотрелся перед прыжком и был уверен, что никто из прохожих мое падение не смягчит своим телом. Но они-то этого не знают.

Наверное, меня здесь запомнят надолго. Впрочем, теперь это не страшно – раз меня все равно нашли, то нет .смысла скрывать мое пребывание здесь. Я даже рад тому, что здесь полно народу – пока они рядом, стрелять агенты не будут.

А других способов достать меня нет – повторить мой акробатический трюк агенты не решаются. Но расслабляться нельзя. Напротив, пока преследователи в тупике, нужно воспользоваться моментом и постараться затеряться.

Я пробежал по улице несколько сотен метров и нырнул в переулок. Поплутав дворами, решил, что скрылся достаточно хорошо.

И это очень кстати – в виртуальном мире на моего эльфа надвигается непонятная помесь медведя и крокодила.

Я нырнул в виртуальный мир, предварительно спрятавшись в реальном за большую бочку с водой. Теперь можно надеяться, что пока я-виртуальный буду разбираться с тварью, мне-реальному никто не помешает.

Эльф выпрямляется, делает шаг навстречу монстру, мечи взлетают вверх. Все это виртуальный персонаж выполняет еще до моего полного погружения в его тело. Конечно, это делает не он сам – какая-то часть меня всегда оставалась здесь, даже в моменты полной концентрации на реальном мире.

Один короткий, но внимательный взгляд на тварь дает понять – этот противник посерьезнее минотавра. К счастью, это не игрок и интеллектом не отличается.

Но отсутствие мыслительных способностей с лихвой возмещается физиологией, как будто специально созданной для боя. Впрочем, почему «как будто»? Тварь действительно создана авторами игры. И уж явно не для украшения виртуальных пейзажей.

Тело массивное, но ловкое, подвижное. Кожа грубая, прочная, покрыта густым и жестким мехом, в котором меч наверняка запутается. Голова небольшая и защищена роговыми пластинами, две из которых нависают над глазами. Обзор это ограничивает, но не сильно. Зато делает практически невозможным попадание в глаз.

Мощные лапы увенчаны угрожающими клинками когтей. Сейчас когти рассекают воздух, монстр уверенно стоит на задних лапах. Но все же заметно, что для передвижения ему более удобно использовать все четыре конечности. Небольшой, но все же плюс. Надо учесть, что монстр не может быстро перейти от преследования к атаке. Оптимальная стратегия – изматывание. С такой массой при активном движении его сил не хватит надолго.

Чудовище опустилось на четвереньки и довольно резво ринулось на меня. Отступать некуда – я зажат в угол. Но к го сказал, что я должен отступать?

Правая нога взлетает, плотно впечатывается в стену. Левая слегка подгибается, но тут же резко распрямляется. Правая отталкивается от стены.

Я перелетаю над чудовищем достаточно высоко, чтобы оно не смогло меня зацепить. Но все же крокодиломедведь попытался – подскочил, замолотил по воздуху лапами. За что и был наказан – едва его морда приблизилась на достаточное расстояние, оба меча скользнули по закованной в броню голове.

Конечно, это не причинило физического вреда монстру – слишком уж хорошо защищен небольшой мозг. Но вред моральный мне тоже на руку.

Удары гулко отозвались в черепе чудовища, наводя меня на мысль, что мозга у него все-таки нет. На несколько мгновений монстр потерял ориентацию, что его сильно разозлило.

Это хорошо – насколько я успел заметить, здесь достаточно четко проработана физиология виртуальных тел. А значит, как и в реальном мире, ярость монстра выпьет его силы еще быстрее, чем физическая активность.

Однако пока эмоциональный всплеск не ослабил чудовище, а спровоцировал взрыв энергии. Ресурсы его организма скоро иссякнут, но это время мне надо продержаться.

Чудовище кинулось на меня. Оно уже тяжело дышит двигается стремительно, но с заметным усилием. Я легко отскочил в сторону.

Дитя порочной любви медведя и аллигатора изумленно завертело головой – я воспользовался своей уникальной способность, растворившись в воздухе.

Обежав монстра, я нанес несколько дразнящих ударов в броню толстого бока и массивного крестца. Последняя атака получилась не слишком удачной – меч не кольнул прочную кожу, а скользнул по ней и по инерции прошел куда-то под хвост. Впрочем, этот удар произвел больший эффект, чем все предыдущие.

Чудовище совсем обезумело от ярости, развернулось в мою сторону... Эффект невидимости уже пропал, и оно видит меня. Все четыре лапы резко спружинили. Огромная туша ринулась в моем направлении.

Чудовище ускорило бег. Сейчас оно на пике физической активности, если мне удастся продержаться несколько долгих секунд, монстр выдохнется.

Однако будет очень непросто пережить ураган могучих ударов передних лап, которые, слившись в единое мельтешение, несутся на меня.

И дело даже не в огромной скорости. Просто мне придется вести защиту на два фронта.

Перед глазами стоят две картинки. Туша, летящая со скоростью паровоза, и два агента, уже направившие на меня парализующие пистолеты.

Так же ясно, как и картинки, в мозгу горит одна мысль. Я могу уклониться от прыжка монстра. Я могу избежать попадания града уже летящих в меня ампул. Но не обеих опасностей сразу.

Мозг и так разогнан до предела, дальнейшее увеличение скорости реакций невозможно. Сознание не может вместить в себя столь многое...

Но подсознание может. В отчаянии я сделал единственно возможное. Будь у меня хоть мгновение, чтобы осмыслить это решение, я никогда бы так не поступил. Но этого мгновения у меня не было.

Перед глазами возникла схема программных модулей чипа. Мешанина красных и синих блоков, базирующихся на зеленой плоскости. Рванулась к моему взору та часть схемы, где четкие геометрические формы резких неоновых цветов переходят в нежные переливы зелени. Та часть программы, которая отвечает за взаимодействие моего мозга и программы чипа.

Сейчас меня интересует только тот блок, который появился лишь несколько дней назад. Тот блок, который запрещает чипу-нейроконтроллеру воспринимать в качестве приказов бессознательные мысли.

Я просто выдрал этот блок из программы, как выдергивают сорняк с грядки. Переплетение блоков и линий заколыхалось, зеленая плоскость, забурлила. Но уже через мгновение все прошло. Яркие прямоугольники сдвинулись, заполняя разрыв. Плоскость, будто гигантская амеба, выпустила отростки, накрепко связавшие пошатнувшиеся блоки.

Казалось, поверхность зеленого океана успокоилась. Но вдруг его глубины осветились, холодный огонь устремился вверх. Мириады ярких лучей вырвались из бездны моего подсознания.

Теперь на схеме нельзя ничего разобрать – четкие контуры программных блоков утонули в жидком огне. Чип и клетки мозга слились в одно целое, поглощая мою личность. Хочется надеяться, что лишь временно.

С тех пор как я изменил базовую программу нейроконтроллера, эта опасность всегда подстерегала меня. Но лишь теоретически. Никогда ранее я не разгонял мозг до запредельных скоростей, никогда ранее инстинкт самосохранения не вопил во мне так громко. И даже когда чип переключался из дежурно-пассивного режима в сторожевой, ему не была предоставлена абсолютная свобода.

Если ранее мой мозг можно было сравнить с древней атомной электростанцией – опасной, но достаточно стабильной, то теперь он скорее похож на не менее древнюю атомную бомбу.

• Предыдущая
• 47/105
• Следующая