Следствие защиты - Ирвинг Клиффорд - Страница 89

• Предыдущая
• 89/94
• Следующая

– Неужели? – Уоррен увидел, какую энергию придавала ей эта мысль. – Ты хочешь принять ту должность?

– Если мы снова не будем вместе, то да. Если мы сможем сойтись опять, то, по-видимому, нет. Ведь твоя жизнь здесь.

– Сейчас я должен идти, – сказал Уоррен, взглянув на свои часы. – Я на процессе в “двести девяносто девятом”, и мне необходимо кое с кем встретиться перед зданием суда. Мне нельзя опаздывать.

– Ты меня хоть сколько-нибудь любишь, Уоррен?

– Да. С этим я ничего не могу поделать.

К щекам Чарм, которые только что были бледны, прилила краска. Чарм с благодарностью и на какое-то мгновение даже счастливо посмотрела на Уоррена. Глаза ее заблестели.

– Позвони мне, – сказала она.

Он стоял перед зданием суда, вспотевший, несмотря на то, что находился в тени, засунув руки в карманы брюк. Он рассчитывал на то, что его свидетели все-таки появятся, хотя в глубине души понимал, что всякое возможно. Администрация гостиницы “Рейвендейл” уже выражала свои претензии: один из заместителей администратора постучался в его дверь и заявил, что это не ночлежка для бездомных бродяг. Уоррен сходил в отдел регистрации, к Дженис, и объяснил:

– Это свидетели по делу о предумышленном убийстве. Они находятся здесь “на хранении”. Пожалуйста, помогите мне, если можете.

Дженис сказала:

– Доверьте это дело мне.

Больше никаких жалоб он не слышал. Уоррен передал Джима Денди в руки Педро.

– Что бы ни случилось, не позволяй ему пить завтра утром. Даже пиво. Ты и Армандо можете сесть на него, если понадобится. Держите его под душем. Я предпочел бы, чтобы он надел рубашку и брюки, а не эту солдатскую куртку. И будьте на месте ровно в час – по американскому времени, а не по мексиканскому. Если вы не приедете, вы можете убить вашего друга Гектора.

– Верь мне, амиго, – сказал Педро.

За сегодняшнее утро Уоррен позвонил в “Рейвендейл” уже дважды: один раз из своего офиса, другой – от Рика.

– Все в порядке, – оба раза ответил Педро. – Мы приедем туда. В один час по времени гринго.

В час двадцать подъехало такси с сидящими в нем Педро и Джимом Денди. Улыбаясь, Педро поднял кулак с задранным вверх большим пальцем. Опоздали на двадцать минут, подумал Уоррен. Совсем неплохо. Он приглашал их с запасом в полчаса.

Уоррен отозвал Нэнси Гудпастер в ее офис и закрыл за собой дверь.

– Нэнси, то, что ты сделала в тот раз у судейского стола, когда поддержала меня насчет сказанного судьей в кабинете, – это было чертовски смело. Я думаю, ты не захочешь осудить невинного человека.

Гудпастер сказала:

– Обещаю тебе, это я хотела бы сделать меньше всего на свете.

– У меня есть человек, который засвидетельствует, что он взял бумажник Дан Хо Трунга. Это только одна часть из того, что он скажет, но он не захочет даже подняться на свидетельское место, если не получит неприкосновенности от обвинения в воровстве. Я собираюсь подать ходатайство насчет этой неприкосновенности. Не задерживай нас этим. Ты не пожалеешь.

Нэнси Гудпастер задумалась.

– Хорошо, – сказала она. – Я тебе верю.

Это были одни из самых приятных слов, когда-либо слышанных Уорреном. Он хотел поцеловать Нэнси в щеку, но решил, что это будет не по уставу, а женщины-юристы в последнее время имеют тенденцию обижаться на подобные жесты. Вместо этого Уоррен сказал:

– Спасибо тебе, Нэнси. Если ты когда-нибудь надумаешь бросить свою работу и заняться частной адвокатской практикой, позвони мне.

– Должно быть, я поймаю тебя на слове, – сказала Гудпастер, – в один из ближайших дней.

Когда суд присяжных занял свои места, а Куинтана сел в кресло за столом защиты, Уоррен поднялся.

– Защита готова, ваша честь, и вызывает Джеймса Тургута Денди.

Джим Денди сгорбился в кресле свидетеля. Он постоянно теребил свои темные волосы мозолистой, суховатой пятерней. Он волновался почти так же, как Уоррен.

– Ваша честь, – сказал Уоррен. – Перед началом показаний защита подает ходатайство in limine.

Он был уже на пути к судейской скамье, а вплотную за ним следовала Нэнси Гудпастер.

– In limine означает “на пороге”, – тихо сказал Уоррен.

– Судья, этот свидетель помимо всего прочего расскажет о том, как он приблизился к машине жертвы, мистера Дан Хо Трунга, и взял бумажник вместе со всем его содержимым из рук мертвого мужчины. Однако этот свидетель не станет говорить, если показания, данные им под присягой, нанесут ущерб его личной свободе. Я прошу суд о неприкосновенности для свидетеля от обвинения его в краже в связи с крайней необходимостью в приобретении фактов, предшествующих преступлению и способных внести ясность в дело о преднамеренном убийстве.

Судья Паркер сказала:

– Адвокат, соответствующее ходатайство in limine означает неприменение фактов в качестве доказательств для того, чтобы суд не был предубежден против свидетеля. Вы же, наоборот, хотите превратить эти факты в доказательства. Вы уверены, что хорошо представляете себе, что делаете?

– Да, ваша честь.

Судья Паркер взглянула на Нэнси Гудпастер.

– У обвинения нет возражений, – сказала та.

Для заколебавшейся было секретаря суда судья Паркер отчетливо объявила:

– Свидетелю Джеймсу Тургуту Денди даруется неприкосновенность от обвинения в краже.

Джим Денди был приведен к присяге чиновником суда.

Уоррен едва сумел дождаться; он чувствовал, как от его сердца к мозгу хлынул мощный поток крови. Он проделал привычный ритуал с вопросами об имени, адресе, возрасте и профессии.

– Джим Денди, как меня называют люди. – Улица Диолб, город Бивилл. Расположен к югу отсюда. – Профессии не имею.

– Сэр, чем же вы зарабатываете себе на жизнь?

Еще никто и никогда не называл Джима Денди сэром. Казалось, это ему польстило. Уоррен заметил, что нервозность Джима начала убывать.

– Я делаю то, на чем могу заработать один-два доллара. Всякую такую ерунду.

Уоррен запустил дело в ход и нырнул туда, словно пловец, прыгнувший с вышки.

– Не вспомните ли вы, где находились девятнадцатого мая сего года около восьми часов вечера?

– Я, конечно, точно не знаю, было ли это девятнадцатого мая, но происходило, пожалуй, в то самое время, и я понимаю, о чем вы говорите. Я сидел, прислонившись к стене дома, сильно пьяный.

– Где, сэр?

– Здесь в городе. Какой-то торговый центр, думаю, вы сами знаете, как он называется. Я купил там пинту “Сандербед”. Устроился, чтобы как следует выпить.

– Не произошло ли чего-нибудь необычного, пока вы сидели, прислонившись к стене магазина?

– Да, у меня возникла, так сказать, естественная потребность облегчиться. Так я и сделал прямо там же. Я не мог терпеть. И когда я это делал, то услышал вопль, а затем выстрел. Это всех чертей во мне распугало.

– Откуда вы знаете, что это был выстрел, мистер Денди?

– Я это сразу понял. Можно я скажу об этом по-своему, приятель?

– О'кей, – ответил Уоррен.

– Это был выстрел, потому что это был именно он. Это не могло быть чем-то другим. Я знаю, что такое выстрел. Может быть, я и пьяница, но я не дурак.

– Ну и что же вы сделали?

– Я высунул голову: я был еще напуган, потому что боялся, что кто-то надумал пристрелить меня, – и там были те две машины. Одна – фургон, а другая – большой красивый автомобиль. Не могу сказать, иностранный или нет. Но, похоже, он был совсем новый. Мотор не был выключен. Они стояли бок о бок. И как бы лицом в мою сторону.

– Далеко от вас?

– Не могу сказать. Не далеко, но и не рядом. Достаточно близко, чтобы все видеть.

– И что же вы увидели, сэр?

– В фургоне я не увидел никого, а в автомобиле заметил женщину.

Уоррен не смотрел на присяжных: не для них все это сейчас делалось. Он пристально взглянул на Нэнси Гудпастер. Она сидела, ссутулившись за столом обвинения, обхватив одной рукой подбородок и внимательно слушая. Точно так же, как слушал Уоррен по пути из Бивилла.

• Предыдущая
• 89/94
• Следующая