«Оранжевая революция». Украинская версия - Коллектив авторов - Страница 29

Если бы в 2003-м удалось провести эту реформу, то цена президентской должности резко бы снизилась, а политический класс был бы принужден к поиску компромиссов. Ведь после реформы исполнительная власть будет формироваться парламентским большинством, а политической силы, способной самостоятельно получить такое большинство на парламентских выборах, на тот момент не просматривалось.

Однако попытка провести эту реформу через парламент натолкнулась на колоссальное сопротивление тех сил, которые уже сделали ставку на победу Ющенко в 2004-м. Реформу провести не удалось не только в 2003-м, но и в 2004-м. Уже в начале 2004-го стало понятно, что ситуация неумолимо приближается к резкому противостоянию власти и оппозиции. Президентские выборы-2004 превращались в битву, в которой «победитель получает все».

И когда внесение изменений в конституцию все-таки состоялось, то произошло это слишком поздно – в разгар кризиса, когда на улицах украинских городов стояли десятки тысяч людей, и оно уже не могло повлиять на характер политического противостояния.

Как всегда в тех случаях, когда «победитель получает все», победу одерживает та сторона, для которой порог недозволенного дальше. В тот момент, когда Майдан решился на блокирование государственных учреждений, а власть не решилась этому воспрепятствовать, стало ясно, что Майдан победил и Ющенко – президент. И никакое решение Верховного суда, никакое переголосование уже не могло ничего изменить.

Драматическое голосование в парламенте «пакета» законопроектов, который включал и проект конституционной реформы с пролонгацией ее вступления в действие на год, произошло в точке максимального обострения ситуации и решало три задачи. Первая – избежать прямого силового столкновения уходящей власти с Майданом. Вторая – выйти на путь формальной легитимации победы Майдана над режимом Кучмы. И третья – дать возможность Кучме как инициатору конституционной реформы «сохранить лицо» и таким путем избежать неожиданностей. «Я вам открываю дорогу к легитимации президентства Ющенко, а вы мне – реформу» – примерно так выглядел последний «компромисс» режима Кучмы с революцией.

Но вернемся к тому, как складывались предпосылки для победы «оранжевой революции».

Итак, начиная с 1999 года экономика стала расти все ускоряющимися темпами, независимо от того, кто был у руля правительства. Рекордными они стали в 2003-2004-м, когда премьером был Янукович – выйдя на 12 % роста ВВП к концу 2004-го.

В выигрыше от этого оказались прежде всего бюджетники, рабочие (тем более что безработица снизилась и фактически перестала быть первоочередной социальной проблемой) и пенсионеры – самая низкооплачиваемая часть общества.

В то же время активная часть среднего класса по-прежнему испытывала серьезное давление системы, которая ограничивала их возможности добиваться успеха как в бизнесе, так и в продвижении по служебной лестнице. Для студенческой молодежи философия успеха – естественный жизненный ориентир в быстро вестернизующемся обществе. Очевидно, что именно растущий и активный средний класс мог взять на себя ответственность за продолжение назревших институциональных реформ, они – мотор перемен. Придя к выводу, что режим не способен меняться в нужную им сторону, они просто обречены были стать опорой оппозиции.

Но только их усилий было недостаточно. Для победы оппозиции нужна была широкая массовая поддержка. В резерве, конечно, была та часть социально слабых, которые по-прежнему склонны винить в своем тяжелом социальном положении прежде всего власть. Но и этот резерв не обеспечивал решительного перевеса над сторонниками «стабильности». Число последних существенно выросло перед самыми выборами, главным образом за счет людей преклонного возраста в связи с резким повышением пенсий. Именно тогда президентские рейтинги Ющенко и Януковича сравнялись. В тот момент большинство экспертов считали, что власть способна устоять.

Представляется вероятным, что решающую роль для массовой мобилизации сыграла интерференция двух мотивов. Первый – неприятие постсоветского способа отправления властных полномочий правящим классом, что, хотя и с некоторой натяжкой, можно назвать общедемократическим мотивом мобилизации. Конечно, для мобилизации такого типа нужна была технологическая подготовка, включающая:

1) соответствующую пропагандистскую кампанию («власть не просто аморальна, она – преступна»);

2) психологическую обработку населения (внушение веры в возможность свержения режима);

3) организационные меры.

Избирательный штаб Ющенко успешно решил первую, чему способствовали судимости Януковича в юности, и третью задачи. А вера в возможность победы появилась после объявления результатов первого тура, по которым Ющенко хоть и с минимальным отрывом, но вышел на первое место.

Вторым, недооцененным экспертами, мощным мотивом массовой мобилизации стал, на мой взгляд, фактор этнической консолидации украинской нации. И дело не только в том, что большинство участников митинга на Майдане в Киеве были привезены или приехали самостоятельно из западных и центральных областей Украины. Латентно процесс этнической консолидации происходил на протяжении последних 14 лет на фоне постепенного вытеснения русского языка и культуры, главным образом на западе, в центре Украины и Киеве.

Вопреки мнению многих наблюдателей о том, что раскол Украины на запад и центр – с одной стороны и восток и юг – с другой, был спровоцирован командой власти, замечу, что еще до начала избирательной кампании было ясно: избежать его не удастся. Хотя бы потому, что за год до выборов очевидным фаворитом будущей президентской кампании был Виктор Ющенко, но 85 % его активных и пассивных избирателей проживали на западе и в центре Украины.

Это означало, что запад и центр Украины еще задолго до выборов определились со своим лидером, и конкурировать с Ющенко мог лишь политик, потенциально способный стать лидером востока и юга страны. Так что противостояние по региональному признаку было неотвратимо. Хотя, разумеется, технологи кандидата от власти «подогрели» вопрос, избыточно нагрузив кампанию Януковича «русской» темой. Я полагаю, что они перешли при этом черту технологической оправданности и из-за этого не только потеряли пару-тройку процентов, но и дополнительно стимулировали взрыв украинского этнического подсознательного. В результате выбор между Януковичем и Ющенко воспринимался «св^омими» украинцами как «последний и решительный выбор между жизнью и смертью нации».

В этих условиях победа Януковича становилась «поражением Украины» («потерей шансов на жизнь в условиях сохранения человеческого достоинства») для значительного числа избирателей Ющенко, числа, достаточного для массовой мобилизации Майдана. Этого поражения эти люди не могли допустить ни при каких обстоятельствах независимо от результата выборов по данным Центризбиркома. Эти люди были готовы заплатить любую цену за победу.

Накануне президентских выборов-2004 сложилась уникальная социально-психологическая ситуация в украинском обществе. Наиболее ярко ее иллюстрирует динамика параметра «экономического оптимизма». За один год с ноября 2003-го по октябрь 2004-го число людей, утверждающих, что «экономическая ситуация в Украине более или менее наладится» увеличилось в два раза – с 20 % в 2003-м до 40 % в 2004-м. Соответственно вдвое сократилось число «экономических пессимистов» – с 70 до 35 %. Замечательно то, что столь высокий уровень ожиданий был характерен как для избирателей лидера оппозиции Виктора Ющенко, так и для избирателей провластного кандидата Виктора Януковича. Просто одни люди надеялись на улучшение ситуации в связи с ожидаемым ими «свержением ненавистного режима», а другие – с уже проявившейся в условиях стабильности позитивной экономической и социальной динамикой.

Трудно удержаться от предположения о том, что столь высокий уровень ожиданий предопределял резкую смену политического ландшафта. Реальные возможности системы обеспечивать устойчивое повышение качества жизни в условиях сохранения остова правящей верхушки (так было бы в случае победы Януковича) не соответствовали явно завышенному общественному запросу. Революция произошла примерно по такой схеме: ситуация стала меняться к лучшему – возникли явно завышенные экономические ожидания, а завышенные ожидания требовали решительных перемен (важнейший фактор стимулирования революционной активности).