Профилактика - Ильин Владимир Леонидович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/106
• Следующая

Поэтому я не стал суетиться, а плюхнулся в кресло и, взяв со стеклянного журнального столика пульт телевизора, нажал кнопку включения. Настенный экран (плазменная панель площадью примерно два квадратных метра) полыхнул голубым пламенем, и из скрытых колонок бухнул оглушительный рок. Концерт «Металлики», по-моему. Самое подходящее зрелище для двух часов ночи.

— Да ты с ума сошел! — взорвалась дама в халате, пытаясь вырвать у меня пульт. — Через несколько секунд он будет здесь! И тогда нам — конец!.. Тем более что в последнее время он что-то заподозрил... Алик, ну перестань выделываться, как муха на стекле!

Я внимательно посмотрел на нее.

Помятое лицо с остатками былой роскоши в виде смазанной помады. Пятна от туши под глазами и комочки пудры на дрябловатых щеках. Шея с намечающимся двойным подбородком. Растрепавшиеся словно от сильного ветра волосы, крашенные в какой-то сиреневый цвет.

И эту женщину я еще недавно любил и ласкал?!

— Успокойся, пусик, — небрежно обронил я, убавляя громкость телевизора. — Ничего твой Стрекозыч нам не сделает. Подумаешь, поорет немного!.. Во всяком случае, удирать от него голышом по кустам я не намерен. И что ты так разнервничалась? В крайнем случае, даст он тебе развод, и все. Ну а мне, естес-но, набьет морду. Хотя еще посмотрим, как у него это получится.

— Что-о? — Рот, похожий на кровавое пятно, открылся на ее бледном лице сам собой. — Ты что — серьезно? «Развод»! Да он же...

В это время через приоткрытую дверь откуда-то снизу донесся звук отпираемого замка, и мужской густой голос громки осведомился:

— Рая, ты еще не спишь?

— Нy, все! — драматическим шепотом сообщила мне Рая. — Теперь ты отсюда не выйдешь!.. — Лицо ее исказилось в просительной гримаске. — Пожалуйста, спрячься в шкаф! Ну, я очень тебя прошу, Алик! Ты же у меня — самый лучший и любимый! Если тебе на себя наплевать, то меня хотя бы пожалей!..

Она настойчиво выталкивала меня из насиженного кресла.

A за дверью уже слышались шаги.

Что-то во мне дрогнуло. Действительно, и как я об этом не подумал? Мне-то что, если даже муж этой Раи решит выбросить меня в окно или пристрелить на месте? Благополучно отправлюсь в мир иной — но не в том значении, которое обычно придается этому словосочетанию, а в другом — а ей на это нельзя надеяться. Будет ползать в ногах у своего Стрекозыча, вымаливая прощение, но получая лишь удары и оскорбления.

— Ладно, — сказал я, одним движением оказавшись на ногах. — Притворимся молью-мутанткой.

Шкаф здесь был встроен в стену. Не шкаф, а целая кладовая, завешанная шеренгой платьев, юбок, блузок и прочих бабских нарядов. Я сел на корточки так, чтобы меня скрывали шубы и длинные кожаные плащи, а ноги замаскировал какой-то тряпкой.

В шкафу было темно, но звукоизоляция отсутствовала, и я услышал, как все тот же мужской баритон спросил:

— А че эт ты тут дурью маешься среди ночи? И с каких пор тебе стал нравиться этот грохот?

— Что ты, Вовик, — проворковал голос Раисы. — Мне он совсем не нравится, просто ничего путного по телевизору больше нет, а мне что-то не спится... А ты как съездил? Все нормально?

— Нормально, — со странной интонацией ответил Стрекозыч. — Все нормально, Рая. Только есть одна проблемка...

— Какая, Вовик?

— Да жена мне изменяет, — все так же спокойно сказал мужчина, и тут вдруг послышался звук резкой оплеухи. — Стерва!.. Где он, говори! Где?! Убью, потаскуха ты грязная!

Что-то загремело, словно отодвигали тяжелую кровать, потом послышался визг Раи:

— Кто тебе такое сказал, Вовик? Как ты мог подумать?.. Ты что — с ума сошел?

— Не придуривайся, ты ведь и так дура, — перебил ее мужской голос. — Думаешь, я — тоже дурак? Не-ет, ошибаешься, моя ненаглядная! Не зря я специального сыщика нанимал, не зря! Он-то мне и позвонил в казино. И все рассказал — и как вы в ночной клуб ездили, и как сюда потом приехали!.. Так что этот гад — еще здесь, не мог он никуда уйти, потому что я своих ребят заранее отправил сюда в засаду, и мимо них он бы не прокрался! Да выключи ты эту балаболку!

Наступила тишина — как удар по ушам после гремящей музыки. И теперь отчетливо было слышно, как в комнате вякнуло что-то металлическое.

И тут же Рая заголосила жалобно:

— Вовик, не надо! Вовик!.. Только не стреляй! Я тебе всё скажу, все, только не делай этого!..

— Ну? — сердито сказал муж. — Выкладывай.

— Все началось недавно... пару недель назад... И я не виновата, Вовик, он сам... он меня изнасиловал, понимаешь? Ты в тот вечер послал его отвезти что-то домой, а когда я открыла дверь, он набросился на меня, как зверь, и... Я сопротивлялась, царапалась, но ты же знаешь, какой он здоровый!..

— А почему мне сразу не сказала? Я бы разобрался с ним как положено...

— Я боялась, Вовик, честное слово, боялась! Он ведь пригрозил мне, что если я проболтаюсь... Он сказал, что тогда милиция получит все материалы про вашу компанию... И мне ничего не оставалось, кроме как попытаться спасти тебя...

— Ах, так он еще и стукач, значит? — взревел раненым зверем Стрекозыч. — А ты с ним, выходит, спала?! И принимала его в мое отсутствие! И поила кофе, коньяком — моим кофе и моим коньяком!.. А мне — ни слова, ни полслова?.. И ты думаешь, я куплюсь на эту лажу?

Выстрел прогремел неожиданно, и я вздрогнул. Потом еще один, и еще. Одновременно с этим послышался звук падения тела.

И сразу стало тихо.

Потом мужчина процедил сквозь зубы:

— Сдохни, с-сука!

Ну, что ж, пора и мне получить пулю между глаз.

Я открыл дверь шкафа и, путаясь в шубах, шагнул в комнату. После тьмы свет ослепил меня на какое-то мгновение, но я успел заметить в трех шагах от себя коренастого и очень морщинистого мужчину лет пятидесяти, с причёской ежиком, в сером костюме и с пистолетом в руке.

Рая лежала ничком у его ног, и полы ее халата распахнулись, обнажив целлюлитные бедра. На ковре под телом расалывалось темно-бурое пятно.

Увидев меня, мужчина вздрогнул и вскинул ствол в моем направлении.

— Я знал, что ты прячешься где-то здесь, — почти спокойно сказал он. — На колени, падла!

— Перебьешься, — сказал я ему в тон. — Думаешь, я ее действительно насиловал? Да твоя сучка сама на мне висла, как бусы! Хотя я ее трахал — не отрицаю. Много раз. И совсем недавно, прямо здесь, — я кивнул на развороченную постель. — Она аж стонала от наслаждения, представляешь!

Все это я говорил с одной-единственной целью: заставить его потерять над собой контроль.

На какое-то мгновение лицо мужчины застыло, как маска, но выстрела так и не последовало.

— Ах ты, щенок! — прошипел он сквозь зубы. — Я же взял тебя на работу, я платил тебе неплохие бабки, а ты решил использовать меня по полной программе? Что там эта тварь бубнила насчет какой-то твоей закладухи?

Я пожал плечами:

— Есть такое дело. Все сведения о неуплате налогов, тайных офшорах, отмывании денег... Взятки, подкуп, мошенничество... Уголовщина тоже есть. Солидная папочка.

Я говорил наобум, но, видимо, попал в точку. Хотя удивительного в этом ничего не было: какой крупный бизнес может быть в России без криминала?

А Стрекозыч все не стрелял. Интересно, почему его прозвали так? Из-за отчества Стрекозович, что ли? Или его фамилия как-то связана со стрекозами или стрекозлами?.. Хотя какая мне разница? Пусть быстрее стреляет, и, надеюсь, я больше никогда не увижу этого гнусного типа.

— И где же эта твоя папка? — спросил человек с пистолетом.

Тут до меня дошло.

Вот, значит, почему он не стреляет, а я-то, болван, ломаю перед ним комедию! Кто бы он ни был, это насекомое в пиджаке, но дело ему важнее оскорбленного мужского достоинства и желания отомстить за наставленные рога. Может быть, он и не верит, что я способен накопать на него компромат, но рисковать не желает.

— Послушай, Вовик, — сказал я, и лицо моего противника передернулось, как будто его укололи в задницу — видимо, он не привык к такому обращению с моей стороны. — Расслабься, я просто пошутил. Никаких документов у меня нет и не было, это все твоя... то есть, наша Рая выдумала сгоряча...

• Предыдущая
• 37/106
• Следующая