Злые стволы - Ильин Андрей - Страница 19

• Предыдущая
• 19/83
• Следующая

— На Анисимова что-нибудь есть?

— Есть. Заполняйте накладную. Анисимов заполнил все бумаги и получил груз, даже не заплатив за его хранение.

— Все бы клиенты были такими дисциплинированными, — вздохнули работники багажки. — Дня не просрочил! А у других груз неделями лежит, место занимая.

Анисимов погрузил в кузов несколько десятков ящиков, на которых была налеплена реклама той самой отправившей груз сельскохозяйственной фирмы.

— Ты никак разбогател? — завидовали наблюдавшие за погрузкой односельчане.

— Как же, разбогател! Последние портки продал, чтобы технику купить. Куда фермеру без нее? Не кофемолкой же урожай в муку перемалывать. А на мельнице, сами знаете, с нашего брата три шкуры дерут.

— Что верно, то верно…

Дома Анисимов распаковал ящики, в которых частью были импортные сельскохозяйственные машины, а частью другие, наглухо запакованные и опломбированные, ящики, которые он должен был перетащить в подземное хранилище.

Той же ночью с подворья удачливого фермера неизвестными злоумышленниками была похищена часть заморских сельхозмашин.

— Только сельскохозяйственные приспособления, — доложили начальнику местного ГРУ.

— Больше ничего?

— Больше ничего.

— Может, эти машины можно использовать еще как-нибудь, кроме как морковку шинковать? Может, их, приспособив к ним пару-тройку дополнительных элементов, можно использовать в качестве пусковой для ракет класса «земля — воздух»?

— Нет, только в качестве сельхозинвентаря.

— А вы уверены, что видели весь груз? Что вес полученного оборудования сходится с весом полученного груза. Того, что указан в накладной?

— Об этом мы как-то не подумали.

— Зря! В нашей профессии думать очень полезно.

Вес сельскохозяйственного оборудования и пришедшего по железной дороге груза не сошелся на несколько сот килограммов.

— На несколько центнеров? — переспросил по телефону московский начальник местного руководителя ГРУ. — Интересно, интересно. А на сколько точно?

— Точно установить не представляется возможным. Пока.

— Так, ты говоришь, сгрузил, привез и в дом затащил. А потом в сарай сложил?

— Ну да.

— А зачем ее в дом тащить, чтобы потом в сарай перетаскивать? А? Очень все это интересно. Ну ладно, спасибо тебе за информацию. И за помощь. Наблюдение можешь снять. Впрочем — нет. Одного кого-нибудь посмышленей оставь. Пусть посмотрит. Вдруг к нему кто в гости заглянет. Или еще какая посылка придет. Или еще чего интересного приключится. Так что я на тебя надеюсь. И в гости жду. Лады?

— Будет сделано!

— Ну, тогда обо всем остальном мы в Москве поговорим. Если ты не против. Тут как раз учеба намечается. Для особо одаренных местных руководителей. Которым пора на повышение. Так я тебя вызову.

— Все будет сделано в самом лучшем виде!

— Ну, в этом-то я не сомневаюсь. Если за дело берется такой орел, как ты…

Местный начальник ГРУ слежку не снял. Более того, добавил в уже работающую бригаду еще пару человек. В качестве боевой учебы…

Две недели капитан второго ранга Иванов ползал по дну, словно рак-отшельник. Он погружался в восемь утра и до вечера не вылезал из царства Нептуна. Иногда ему начинало казаться, что от чрезмерного пребывания в воде у него скоро вырастут жабры.

Снова и снова он перебирал, передвигал, перещупывал камни, лежащие на дне. Квадрат за квадратом. Сантиметр за сантиметром. Кроме капитана, поиск вели еще несколько водолазов, но они были не в счет. Спрос был только с него.

Три раза капитан докладывал о завершении работ. И три раза генерал Федоров загонял его обратно под воду.

— Перепашите все дно. Если надо — снимите грунт на два метра в глубину. Ни один посторонний предмет не должен быть потерян.

— Но я уже все вокруг обшарил! По два раза!

— Значит, обшарьте еще! Мне нужны гарантии качественного исполнения работы.

Капитан говорил «Есть!», разворачивался кругом и, проклиная все на свете, снова заползал в еще до конца не просохший водолазный скафандр.

Капитан не знал, что конкретно ему следует искать на дне. И поэтому он поднимал любой встретившийся ему предмет неприродного происхождения, будь то проржавевший кусок металла или сгнившая от времени доска. Более того, ему было приказано не пропускать придонные камни, на которых будут заметны какие-либо внешние дефекты: вмятины, царапины, свежие сколы и пр. И даже дохлых, разлагающихся на дне рыб он не должен был оставлять без внимания! Местоположение всех поднятых предметов фиксировалось на специальной карте-схеме с привязкой к заранее вбитым в дно по углам квадрата поиска металлическим кольям.

Капитан работал, как подводный дворник, начисто, до пылинки выметая порученную ему территорию. Весь найденный мусор он собирал в мелкоячеистые капроновые корзины, которые поднимали с помощью лебедки на зависший над ним корабль. Там их, под присмотром офицеров разведки, рассортировывали и упаковывали в специальные герметичные контейнеры. С корабля вещдоки снимал вертолет. На ближайшем военном аэродроме происходила еще одна перегрузка — в попутный транспортный самолет, летевший рейсом на Москву. Таким образом, уже через сутки поднятые со дна далекого моря предметы оказывались на столе экспертов.

— Ну, что там у вас? — по несколько раз на дню спрашивал их генерал.

— Пока не ясно.

— Но что-то нашли?

— Все то же самое — деревянные и металлические обломки. Поврежденные камни.

— И что?

— Пока ничего сказать невозможно. Представленные предметы очень разнородны по форме и временной принадлежности. Для того, чтобы сделать окончательные выводы, мы должны располагать полным объемом экспертного материала.

— А если чего-то не будет хватать?

— Мы можем ошибиться.

Генерал снова вылетал на место работ. Торопить подводников.

Генерал нервничал. Он давно уже выбрал все отпущенные ему званием и должностью возможности. Он давно уже черпал из чужого кувшина. Налицо был перерасход средств, использование не по назначению личного состава и спецтехники. И еще масса других служебных злоупотреблений. Если в ближайшие дни не выдать на-гора результат, начальство, несмотря на дружеское к нему расположение, снимет с него голову. Чтобы свои не подставлять.

Три недели, отпущенные ему на «самодеятельность», истекли. Пошла четвертая…

Таежная база артельщиков мало напоминала лагерь геологов. Много больше партизанский отряд времен Второй мировой войны. Собственно говоря, по его лекалам база и возводилась, И примерно с теми же целями — для скрытой, долговременной, не без определенных удобств жизни.

В палатках, под ветром, дождем, а впоследствии снегом даже самый тренированный боец через пару месяцев захандрит, скиснет и потеряет былую боеспособность. Можно справиться с десятикратно превосходящим тебя числом противником, можно переждать непогоду, зарывшись в снег или прошлогоднюю листву, сутки или двое, но невозможно бесконечно долго противостоять неналаженному быту — тем самым голоду, холоду, мокроте, недосыпанию, которые совместными усилиями самого крепкого бойца могут превратить в хлюпающего носом неврастеника.

Артельщики строили лагерь на совесть. И на века.

Просторные, в рост человека жилые землянки с полуметровым навалом земли поверх крыш, с полом из уложенных вплотную друг к другу жердей. Вентиляция. Двухъярусные нары. Печки с рассеивателями дыма поверх труб и импровизированными сушилками возле топки. Два, в противоположные стороны, выхода: удобно устроенный, так, чтобы можно было пройти не сгибаясь, парадный и практически не различимый для не знающего о нем человека, величиной с кротовий ход — аварийный. В центре лагеря небольшой плац. Колодец. Камбуз. Баня. Чуть в отдалении еще одна землянка с крышей из четырех накатов толстых, в обхват, бревен — импровизированное, на случай штурма с применением тяжелой артиллерии, убежище.

• Предыдущая
• 19/83
• Следующая