Обет молчания - Ильин Андрей - Страница 44
- Предыдущая
- 44/51
- Следующая
Подходящий состав я отыскал быстро — полувагоны с углем и досками.
Конечно, надо было лезть в уголь, но я так устал изображать из себя обитающего в норах мелкого грызуна, что дал слабину. В одном из вагонов поднял шалашом десяток досок и, втиснувшись в образовавшуюся нишу, наглухо забаррикадировал все подходы.
Контейнер, как и положено, я с собой не взял — прилепил с помощью заранее припасенных магнитов к днищу третьего от меня вагона. Груз в нем был тот же самый, что и в моем, номера близкие, значит никуда он не денется, поедет рядом.
Перестраховываясь, хотя был уверен, что у моих врагов, не без моей помощи, теперь другие заботы кроме ловли какого-то агента, я просыпал пространство вокруг себя противопсовым порошком. Все, отбой! Теперь один-два дня до выезда из опасной зоны я могу расслабляться. Потом еще двое суток обычный, с полками и свежим бельем пассажирский поезд, Москва, начальство и нудные многостраничные отчеты, рапорты, объяснительные. Но это не смерть, это я переживу.
Тепловоз дал гудок, состав дернулся, пошел разгоняя ход, с каждой минутой отсчитывал удаляющие меня от опасности километры. Тара-там-там. Тара-там-там... Какая оптимистическая музыка. Слушал бы и слушал. Напевает, убаюкивает мерным пристуком: спасен-спасен, спасен-спасен, каждый рельсовый стык.
Еще некоторое время я честно нес службу, но постепенно расслабился, позволил себе посторонние, не на тему — Стой! Кто идет! — мысли. Наверное сказалось накопившееся за эти недели напряжение. Теперь все было позади. Уже не надо было держать на лице очередную маску, не надо разрабатывать легенды, ждать от каждого встречного прохожего подвоха. Я вырвался. Я еду в мир. Война закончена. И я жив! Все прочее не важно.
Очнулся я через несколько часов от того, что состав встал, снова дернулся, откатился на метр и снова замер. Похоже, очередной перегон. Сильно запахло тепловозным дымом, слышнее стал гул работающих моторов локомотива. Ветер что ли поменялся? Тепловоз дал близкий гудок и опять колеса застучали баюкая мою усталость. Я отключился.
Пробуждение было пренеприятным. Чьи-то каблуки тяжело топали по уложенным над моей головой доскам.
— Да здесь он, здесь, — доносился голос. — Я слышал. Здесь прячется.
Неужели железнодорожная охрана? Вот позора-то будет. Уйти от профессиональных сыщиков, чтобы проколоться на обыкновенных станционных сторожах! Стыдоба!
— Давай, давай, вылазь! Зайчик!
Изображать отсутствие было глупо и, на ходу прикидывая приличествующие моменту отговорки: потерял билет, приходится выбираться на перекладных, или — это все дружки-приятели, шутники проклятущие, вначале напоили до беспамятства, потом заложили досками, разыграть решили! — я раскрыл крышу. Что мне грозит за нарушение правил железнодорожных перевозок? Штраф? Составление протокола? 15 суток? Смешные наказания для человека, несколько дней ходившего под самой смертью. Отбрешусь, не впервой.
Изображая и очень убедительно, т.к. действительно хотел спать, расслабленную зевоту, я выпрямился.
В то же мгновение в глаза мне ударил нестерпимый свет десятков прожекторов.
— Руки за голову и без глупостей!
В затылок больно уперся холодный автоматный ствол, звякнул передергиваемый затвор.
— Остановка конечная. Поезд дальше не пойдет. Вали с вагона!
Руки заломили, защелкнули наручники. Сопротивляться было бесполезно. Прожекторы один за другим погасли и я увидел, что вагон стоит в большом, крытом ангаре. Да, да, именно вагон. Один только вагон, прицепленный к маневровому тепловозу!
Я начал понимать, что со мной сотворили. Дав расслабиться, поверить в спасение, преступники на первом же удобном перегоне остановили состав, выдернули единственный мой вагон и, подцепив к небольшому тепловозу, укатили в известном им и совершенно не известном мне, направлении. Вот откуда вдруг усилившийся запах дыма и звук двигателей! Они играли со мной в кошки-мышки. И кошкой, увы, был не я! Теперь, вволю натешившись, меня съедят. Непременно съедят, со всеми моими конспиративными потрохами. Ам, и нету!
Я уже не чувствовал страха — только разочарование и неодолимую усталость, переходящую в безразличие. Наверное нечто подобное ощущает отсидевший свой срок заключенный, выведенный за ворота и вдруг вновь возвращенный в камеру.
Сопротивляться противнику, способному запросто выкрасть из движущегося состава целый вагон, значит только продлевать агонию. Обидно лишь, что сразу не прикончат — помучают.
Бесцеремонно, словно мешок с ветошью, меня сбросили вниз. Правильно, что им цацкаться с почти уже трупом. Подняли, протащили, загрузили в машину и повезли в неизвестную сторону.
Автоматически пытаясь запомнить дорогу — подсчитывая время, повороты машины, потом шаги, ступеньки, двери я морально готовился к худшему. Вопрос стоял уже не о сохранении жизни — о наименее безболезненном и возможно более скором уходе. На пощаду я рассчитывать не мог, даже если бы рассказал все что знаю. Законы жанра не позволяли оставить меня в живых. Я узнал непозволительно много.
В жарком полутемном подвале с меня сдернули изолирующий колпак и всю прочую, вплоть до носков одежду. Взамен бросили обыкновенный крапивный мешок с прорезями для головы и рук.
Нет, это придумали не исполнители с их недалеким умишком, здесь чувствовался почерк профессионала. Его почерк! Он всегда знал, что делал. Любую часть своего гардероба я мог легко превратить в орудие убийства или самоубийства. Всякая пуговица, гвоздь, выдернутый из каблука ботинка обещали мне хоть иллюзорную, но надежду. Он оставил меня голым и значит безоружным, лишив даже права на добровольную смерть.
— Как ты понимаешь, альтернативы — жизнь или смерть — мы тебе предложить не можем, — сказал Его голос, — но возможна другая — легкая и быстрая гибель, вместо долгой и мучительной. Выбирать тебе.
У нас всего несколько вопросов, на которые тебе так или иначе придется ответить. Первый — кто ты есть на самом деле?
Я молчал. Я даже не пытался унижаться, разыгрывая из себя случайного пассажира товарного вагона. Я знал, они мне не поверят.
— Вопрос второй — каналы утечки информации?
Я молчал.
— Ведите.
Загрохотала дверь. Рядом со мной в круг света втолкнули спасенного мною две недели назад помощника резидента. На него было страшно смотреть — распухшее в ссадинах и кровоподтеках лицо, кровоточащий рот, безвольно обвисшие руки.
— Мне хочется, чтобы вы узнали друг друга.
Я молчал.
— Он?
Сломленный пытками помощник резидента согласно опустил голову. Он исполнил то, что от него требовали, но это его не спасло. Через минуту он кричал от страшной, причиненной ему опытной рукой, боли. Он кричал в десяти сантиметрах от моего лица так, что слюна и кровь брызгали мне в глаза. Я видел только его широко раскрытый перекошенный рот и выкаченные от напряжения глазные яблоки и слышал, слышал, слышал его душераздирающий вопль.
— Вопрос первый, — повторял спокойный голос Убийцы.
Я молчал. Наверное, по законам нашей литературы я должен был взять эту боль на себя, попытаться отбить страдальца или обмануть врага лжепризнанием или хотя бы материть его почем зря распоследними обидными словами.
Но я только молчал.
Законы литературы и жизни — разные законы. Молчание наиболее экономичный и значит выгодный способ противодействия. Честно говоря, я даже не очень сочувствовал пытаемому, я знал, что очень скоро так же кричать придется мне. Ничего не поделаешь. Близкая личная боль освобождала меня от сострадания чужой. Так нищий не может жалеть другого такого же нищего и умирающий от рака соболезновать соседу по палате. Подобность мук уравновешивает жертвы в правах.
Единственное, о чем я жалел, что спас его недавно для того, чтобы теперь доставить новые мучения. Он мог быть мертв и недосягаем для боли уже три недели.
Пытаемый, потеряв сознание, упал на пол, но его облили водой, снова поставили на ноги, и поддерживая под руки, продолжали издевательства. Я не знал что с ним делали, он стоял слишком близко. Да мне и не надо было это знать. В данном случае последствия были важнее самого действия. Мне было достаточно видеть его муки, остальное я мог домыслить сам. В этом был сокрыт дьявольский расчет Убийцы. Он перетаскивал на свою сторону мое воображение. Он вступал в союз со мной против меня!
- Предыдущая
- 44/51
- Следующая
