До последней капли - Ильин Андрей - Страница 41

• Предыдущая
• 41/63
• Следующая

— Сейчас подъеду. Да убери ты автомат.

Семен отпустил безжизненное тело Серого, и он отпал от ветрового стекла обратно на сиденье.

— Что ж они, сволочи, не могли по рации с нами связаться. Заставляют машину гонять! Ну, задаст им шеф…

Машины поравнялись. Борт в борт.

— Эй, Сема, вы где пропадали? — закричал водитель. И тут же: — Это не Сема… Мужики, они убиты!

И сразу же длинная дробь автоматной очереди. И брызги разлетающегося стекла.

И встречная дробь. И смачные шлепки пуль в тело.

Крепкие оказались бандиты. По крайней мере один. Успел в последний момент сориентироваться, взвести и пустить в ход автомат.

Секунды длилась автоматная дуэль. «АКМ» замолчал первым. «ППШ» стучал еще секунд десять, пока не лязгнул пустой затвор.

Тишина. И сизый пороховой дым.

Абсолютная тишина.

Мертвая тишина.

— Как ты? — напряженно спросил, боясь не услышать ответа, Анатолий. — Живой?

— Вроде живой. Хотя, кажется, немного зацепило. А тебя?

— Вроде нет. Меня «напарник» спас. Прикрыл своим телом. В него раза два точно попало.

— Ну вот видишь, а ты его на коленки сажать не хотел. Девку требовал.

— Да, девка была бы похуже. Потому что поменьше. Кажется, я пересмотрю свое отношение к стокилограммовым мужчинам. Чем-то они мне стали симпатичны. Ну что, вылазим?

— Вылазим. Ой, нет, не могу.

— Ранен?

— Да. В ногу и еще, кажется, в плечо. Я же говорю — зацепило.

— Не двигайся. Я помогу, — приказал Анатолий, скинул с колен мертвеца и, освободившись, встал с сиденья.

Вначале он подошел к встречной машине. Аккуратно подошел, со взведенным в боевое положение револьвером. В салоне, в лужах еще парящей крови лежали бандиты. Мертвые. Все.

Анатолий сильно ткнул каждого стволом револьвера. Он не любил случайностей, не любил подлые выстрелы в спину. Нет, все в порядке — мертвее не бывает. За тылы можно было не беспокоиться.

Среди мертвецов, залитая кровью, валялась рация. Мигающий индикатор показывал, что она работает. Анатолий поднял ее и переключил на прием.

— Эй, что там у вас случилось? Какая машина? Что за стрельба? Отзовитесь! Вы слышите нас?

Это было плохо. Это было очень плохо, что рация была включена. До последнего мгновения она транслировала все, что происходило в машине. Теперь там, в лагере, наверняка догадались, что случилось худшее. Что посланные в помощь бандиты попали в засаду. Теперь они будут настороже, и вряд ли удастся проскочить за ворота безнаказанно. Эффект неожиданности утрачен.

Анатолий выключил радиостанцию и вернулся к иномарке.

Семен, лежа на заднем сиденье, скрипел зубами. Шок начинал проходить. Взамен него приходила боль.

— На что жалуется больной? — попробовал пошутить Толя, но, увидев густо сочащуюся по плечу и ноге товарища кровь, замолк. — Ладно, закатывай штанину, будем смотреть.

— Погоди штанину. Скажи, как там в машине?

— Хреново в машине. Эти все трупы. Но рация работала на передачу.

— Вот так-так. Получается, они обо всем узнали, что называется, из первых уст?

— Получается так. Если не еще хуже, — ответил Анатолий, осторожно ощупывая раны.

— Ох! — не сдержавшись, вскрикнул Семен.

— Больно?

— Приятно. Ты лучше скажи, кость задета или нет?

— Нет, кажется, повезло. Только мышцы. Если потерпишь, скажу точнее.

— Давай злодействуй, — кивнул Семен, стискивая челюсти.

И Анатолий, и Семен много на своем веку видели ран. Огнестрельных в том числе. Опытом наблюдения растерзанной плоти они обладали ничуть не меньшим, чем квалифицированные хирурги. И диагнозы ставили не хуже.

— Ну?

— Нормально. Считай, в кальсонах родился.

— Почему в кальсонах?

— Потому что в ногу попало. А плечо так — царапина. Через пару деньков заживет. Теперь еще немного потерпи. Бинтовать буду.

— Погоди бинтовать. Не до медицины сейчас. В лагерь тебе надо. Немедленно. Там наши наверняка на исходные вытянулись, если мы… — Семен осекся. — Если ты не прибудешь к назначенному сроку, их могут прищучить. Тогда им никакие бинты не помогут. Время на секунды пошло.

— Ты же кровью истечешь.

— Не истеку. Сам перебинтуюсь как-нибудь. Мужиков спасать надо. Ты, если хочешь мне помочь, дело быстрее доделай. Если они по моей вине погибнут, моя жизнь спасенная мне же поперек горла встанет. Действуй.

— Как же я тебя оставлю? Одного. Здесь.

— Как раньше оставляли. Когда на задание шли. Дело важнее. Ты же меня не насовсем оставляешь. Управишься — на обратном пути подберешь. Не первый раз.

— Ладно. Тогда я по-быстрому отстреляюсь и обратно. Где-нибудь через часик. Дотерпишь?

— Дотерплю. Делов-то — две сквозных дырки.

— Ну, тогда держись!

Анатолий осторожно вытянул раненого товарища из машины и волоком оттащил до ближайших деревьев. Прислонил головой к стволу.

— Все. Не тяни время. Оставляй меня здесь. Мне здесь нравится. Пейзаж здесь хороший.

— Вот бинты. Вот вата. Если не хватит — рви исподнее. Ну я пошел?

— Погоди. Оружие притащи. Автомат мой. И гранату.

— Зачем тебе оружие? Ты на бюлютне.

— Без оружия я не могу. Без оружия я оставаться не согласен. Мало ли как у вас там сложится…

Анатолий сбегал к машине, принес все лишнее оружие.

— Вот теперь хорошо, — сказал удовлетворенно Семен, поглаживая свой автомат. — Теперь иди.

Анатолий развернулся и резко шагнул прочь. Словно какую-то черту переступил.

— Толя! — крикнул вдогонку Семен.

— Что?

— Вы поосторожней там. С внучкой. И сами тоже.

— Ладна. Не дрейфь, не впервой! Прорвемся! — ответил Анатолий, отворачиваясь.

Прошел шагов десять и снова обернулся. Семен, чуть приподняв корпус и стараясь не застонать от боли, запихивал под себя гранату. Как на фронте. Не желает живым в руки врага попадать. А граната-то — противотанковая. Как раз по его нынешним габаритам.

Смешно.

И страшно.

В машине за баранкой Анатолий успокоился. И постарался забыть о Семене. Теперь, когда решение было принято, оглядываться назад было нельзя. Семен сам взял на себя заботу о себе. Анатолию надо было думать о будущем. Об очень скором будущем.

Он остался один. Старый план — лихого подъезда к гаражам — теперь исключался. Доехать до них ему не дадут. Расстреляют на дальних подступах. Единственно, что он мог реально сделать, — это заблокировать ворота. Закрыть единственный путь преступникам к отступлению. И держать его до тех пор, пока зашедшие с тыла товарищи не довершат дело. Или пока не довершат дело бандиты. Без альтернатив.

Держаться сколько возможно.

Держаться до конца!

Ворота Анатолий проскочил с ходу. Но проезжать далеко не стал. Свернул на обочину и задним ходом сдал к воротам, поставив машину поперек дороги. Быстро выскочив в открытую в сторону леса дверцу, он вытащил оружие и, пригибаясь и прячась за машиной, неуклюже прыгнул к забору. Дальше он продвигался ползком, скрываясь за кочками и нагромождениями мусора, стараясь выбирать маршрут через ямы и другие понижения рельефа. Было очень важно, чтобы противник раньше времени не распознал его огневой рубеж.

От гаражей доносились чужие крики. Потом ударил первый выстрел.

Нервничают. Наугад лупят. Это хорошо, что наугад. И что нервничают. Нервный противник безопасней выдержанного. Эмоции упреждать легче, чем трезвый расчет.

До начала по-настоящему активных действий Анатолий успел оборудовать три примерно равноценных позиции. Одна — за густо поросшим травой и кустарником бугорком. Другая — в глубокой, напоминающей воронку ложбинке. Третья — за навалом бетонных плит. Если их использовать попеременно, то возможно создать иллюзию присутствия нескольких бойцов. Что может на некоторое время остудить пыл наступающих.

Главное, быстро и незаметно перемещаться из одного убежища в другое. Насчет незаметно Анатолий не сомневался — предполагаемый путь он на скорую руку замаскировал с помощью случайных веток, мусора и травы. А вот что касается быстро — это вряд ли.

• Предыдущая
• 41/63
• Следующая