Волчья верность - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/97
• Следующая

– Я не могу убить всех воюющих кертов и не могу убить всех христианских священников, ваше величество.

– И ты действительно не видишь разницы.

Эрик не спрашивал, он утверждал. Тир был рад, что император понял его точку зрения, но с удовольствием выслушал бы, в чем, по мнению его величества, заключается разница между кертами и попами. Если бы это мнение не противоречило здравому смыслу, Тир принял бы его как руководство к действию. Точнее – к бездействию. Он отменил бы свое решение убивать попов.

– Что же мне с тобой делать? – спросил Эрик безнадежно, и Тир насторожился, боясь уловить в голосе хозяина намек на слабость… намек на страх. За страхом непременно последует предательство. Попытка убийства. Так бывает всегда…

– Ладно. – Его величество встряхнулся. – Формально ты никого не убивал и ничего не сжигал, Туль все сделал своими руками. Но на будущее, легат, не убивай в Вальдене никого, кто не грозит смертью тебе самому. Церковь не убьет тебя, пока ты под моей защитой, значит, священники ничем тебе не угрожают…

Он осекся.

Тир сполна насладился паузой, прежде чем кивнуть:

– Так точно, ваше величество. Мне – ничем.

– Найти Катрин пока не удалось. – Эрик кивнул на кресло: – Садись, не стой. Часть денег была снята с открытых ею счетов в Лонгви и Авондере, но снята одновременно, значит, это сделали два разных человека. У твоей женщины есть сообщники.

– Или враги.

– Нет, Суслик, это же шефангские банки. В них нельзя получить деньги по чеку, выданному под принуждением.

– Этой… м-мать… милой девочке способен задурить голову даже поп-параноик, что уж говорить о вменяемых мошенниках. Ладно, я понял. Спасибо, ваше величество.

– Найдем мы ее. Суслик. – Эрик спокойно набивал трубку. – Рано или поздно, найдем, никуда она не денется. И ничего не случится ни с ней, ни с твоим сыном.

Его величество император Вальдена не однажды задумывался о том, что ничего не знает о Тире фон Раубе. Пилот, да. Мастер. А что еще? Все десять лет что-либо еще казалось несущественным. Демон или нет, Тир жил по человеческим законам, и Эрик считал, что этого достаточно.

Он медленно шел через анфиладу украшенных фресками залов, стараясь не обращать внимания на гудение мух. Дворец одного из оскландских мениров – соправителей Оскила – казалось, был порожден фантазией спятившего демиурга, попытавшегося смешать воедино божественное и демоническое.

Попытка удалась.

На ярких красках фресок потеки крови смотрелись страшнее, чем целые лужи ее на мозаичном полу. Луж на полу, впрочем, тоже хватало. Кровь уже потемнела и подсохла, но по-прежнему привлекала полчища мух.

Это в Вальдене весна, а в Оскланде уже вовсю лето, и мухам было здесь тепло, вольготно… теперь еще и сытно.

Сейчас Эрик ощущал, как создание, называвшее его своим хозяином, становится чем-то иллюзорным, видимым, но неосязаемым. Тир никуда не делся – хоть в данный момент и отсутствовал – в бесплотного духа не превратился и приказы выполнял, но в реальность его поверить не получалось. Потому что это означало признать реальность того, что рядом с Эриком, рядом с Хильдой почти постоянно находится смертельно опасный, безумный от ненависти к людям зверь.

«Ты клевещешь на себя, легат. И делаешь это с завидным упорством».

«Вы ошибаетесь, ваше величество».

Он ошибался… Он действительно ошибался.

Эрик шел через дворец, не морщась смотрел на истерзанные трупы и размышлял.

Тир становился для него из «кого-то» – «чем-то». Созданием таким же непонятным и неясно даже, существующим ли, как его машина.

В будуар хозяйки дворца смог войти только сам Оскил. Двоим сопровождавшим его стражникам стало дурно, и они поспешно вышли на балкон. Эрик тоже почувствовал дурноту и, скрипнув зубами, напомнил себе, что он, поцелуй тут всех кальмар, – шефанго! Причем шефанго по праву крови.

Это помогло – в подобных ситуациях это всегда помогало. Хотя такого раньше видеть не приходилось. Хозяйку и кого-то из ее служанок выпотрошили живьем, и теперь через небольшой светлый будуар с окном-фонариком была протянута шевелящаяся от мух, невыносимо смердящая сеть внутренностей.

Оскил молча взглянул на Эрика, убедился, что тот увидел все, что должен был увидеть, и кивком пригласил следовать дальше.

Раньше Тир меньше отличался от людей, либо раньше это не так бросалось в глаза.

Скорее всего, верно и то и другое. В прежние годы у него не было ничего, кроме полетов. А если что и объединяет его с людьми, так это стремление в небо. Не в том смысле, которые вкладывают в эти слова христиане, а в естественном для людей желании научиться летать.

Эрик попытался найти другие точки соприкосновения, сделал попытку еще немного очеловечить демона, а получилось, что вызвал к жизни нечто абсолютно бесчеловечное. Мог бы догадаться, что для Тира вести себя как человек неестественно и, пожалуй, непросто. Мог сообразить, что его человечность – всего лишь маска. Мог. Но не догадался и не сообразил. Вместо этого ужесточил условия и получил закономерный результат.

Когда его нет рядом, проще всего думать, что его нет совсем. Проще. И лучше. Гораздо безопаснее, чем понимать, что его – нет, но есть то, чему лучше бы не быть никогда. Он ведь не позволит отправить себя в небытие. А если бы позволил – кто бы смог заставить себя сделать это?

«Ты клевещешь на себя, легат».

«Вы ошибаетесь, ваше величество».

Все эти годы Тир говорил ему правду. Но в эту правду невозможно было поверить.

Теперь Эрик знал, что для демонов жестокость так же естественна, как для людей – сострадание. Что убийства необходимы им так же, как людям сон и еда. Что любовь и семья в их понимании – это не убивать существо, вынашивающее твоего наследника, по крайней мере, до тех пор, пока наследник не родится.

Чего Эрик пока не знал, так это как Тир будет относиться к своему сыну. Оставалось только догадываться.

Во дворце жило тридцать человек: хозяин с хозяйкой, их сын-вдовец, младшая дочь, которая осенью должна была выйти замуж, и прислуга.

Все тридцать человек были убиты. Кому-то убийца уделил больше времени, кому-то – меньше, в любом случае все обитатели дворца умерли под пытками.

Они приютили у себя беременную Катрин Зельц. Хозяйский сын привез ее из Лонгви и поселил под отцовской крышей. Было это влюбленностью или просто проявлением человеколюбия, кто сейчас скажет? Хозяин дома посоветовал Катрин нанять мага-телохранителя. Сама она сделать этого не смогла бы: не того полета птица, чтобы выпускник Вотаншилльского института стал служить ей, какие бы деньги ему ни предложили. Другое дело – оскландский менир. Он нанял мага, приставил его к Катрин, а она платила телохранителю деньгами, которые украла у Тира.

Тиру плевать на деньги, а вот Эрик не одобрял воровства.

Он знал, что после того, как отдан был приказ найти себе женщину, отношение Тира к нему изменилось. Но ввиду того что, каким бы оно ни было, это отношение, понять его все равно невозможно, Эрик не беспокоился по поводу изменений. До тех пор, пока он выполняет свою часть договора, Тир будет выполнять свою. Пункты договора сами по себе не имеют значения, важен лишь факт взаимной верности.

Хотя порой он задумывался, что надо бы ужесточить контроль, попытаться охватить хоть какими-то рамками не только человеческую личину, но и скрывающегося под личиной демона. Для его же, демона, блага.

Слишком часто в последнее время проскальзывал между ними невысказанный вопрос: «Почему нельзя убивать?»

• Предыдущая
• 15/97
• Следующая