Чужая война - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/132
- Следующая
Тресса слушала молча. Она отодвинула в сторону опустевшие тарелки. Открыла окно. Достала трубку и раскурила ее, выдохнув облако ароматного дыма. Кина плакала и говорила, говорила, говорила. А шефанго подливала ей вина, не спорила и не соглашалась, смотрела своими страшными, мертвыми глазами куда-то мимо эльфийки. А когда Кина, выплакавшись, неожиданно для себя самой уснула, свернувшись на широкой кровати, Тресса забралась в кресло с ногами и меланхолично уставилась в окно.
Прежде чем принимать какие-либо решения, следовало хорошо подумать. В женском обличье подумать, потому что она-Эльрик в подобной ситуации, плюнув на размышления, поступила бы так, как требовали беззащитные и испуганные синие глаза. Карел Хальпек, впрочем, перешел дорогу как раз ей-Трессе, с ней-Эльриком он предпочитал просто не связываться. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. А поскольку драться леди Тресса де Фокс не любила до крайности, несколько раз десятнику сходили с рук оскорбления, над которыми в мужском облике Эльрик просто смеялся. И прощал. Становясь мужчиной, шефанго вообще делалась более снисходительной к людям.
Однако сейчас и здесь наказывать следовало не за себя. Наказывать следовало за девочку, которая, в отличие от Трессы, не сделала Хальпеку ничего плохого. Хуже того, Тресса прекрасно понимала, что наказывать одного, конкретного десятника она-Эльрик будет за всех мерзавцев, которых встретила Кина за месяцы жизни на Материке. На Материке, населенном преимущественно людьми. На Материке, где выживает сильнейший, или подлейший, но никак не юная эльфийка, покинувшая родину после того, как орки сожгли ее дом и убили ее мать и ни одного эльфа не оказалось рядом, чтобы защитить…
«Почему, кстати?» Тресса вновь принялась набивать трубку.
На севере Айнодора всегда было неспокойно. Туда приходили шефанго. Там же бывали стычки с орками или, того хуже, с объединенными орко-шефангскими отрядами.
Такое, впрочем, случалось не часто. Орочья жестокость, насколько, помнила Тресса, отталкивала даже самых ревностных сторонников истребления эльфов. Так что, по идее, северные границы Айнодора должны были охранять – и охраняли – весьма бдительно. Кина сказала, что незадолго до нападения гарнизон, стоявший в их городке (да, на севере Айнодора не было одиноких усадеб, воспетых эльфийскими поэтами, там были города, и стены, и всегда готовые к бою войска), так вот, Кина сказала, что гарнизон сняли и отозвали куда-то в другое место. Совет старейшин объяснил, что где-то восточное высадились люди… Эльфиечка не помнила подробностей. Словом, туда пришлось в срочном порядке стягивать все имеющиеся в наличии силы. Вот и стянули. Орки, как знали, напали на город на следующий же день.
«Они знали».
Клубы дыма выплывали в распахнутое окно.
Кто из смертных мог напасть на Айнодор?
«На следующий же день…» Это не было совпадением. Мужчина мог бы списать на случайность. Тресса же, привыкнув доверять своей интуиции, могла поклясться, что орки действительно знали…
«Союз с орками против Айнодора… Союз смертных с орками? Невероятно…»
…Когда и куда нужно бить. И знали, что уйдут безнаказанно. Но ни эллийцы, ни ригондцы, ни тем более фанатичные румийцы на пошли бы на подобный союз. Никогда. Да и вообще, весь запад Материка за последнюю тысячу лет был Опален полностью.
« – …гонец сказал, что на побережье высадились люди…» «Ладно, икберы с ним, с Айнодором. – Шефанго положила ноги на стол и откинулась в кресле. – Пора пообщаться с Карелом. Эх, плакали мои контракты. За избиение стражника по голове не погладят… Но нельзя, же терпеть эту свинью до бесконечности, в самом-то деле!» Убедить себя в целесообразности физической расправы ей всегда бывало очень нелегко. Впрочем, в нынешней ситуации выбирать не приходилось. Тресса неспешно докуривала трубочку, медля принять мужское обличье, и в последний раз пыталась убедить себя в том, что сумеет быстро отделаться от Кины, если случится в том нужда. Свой пунктик – защищать тех, кто слабее, и становиться на сторону заведомо проигравших – она знала всегда. В большинстве случаев проигрывающая сторона становилась после этого выигрывающей, а подзащитные вешались на шею, и с ними приходилось нянчиться, пока они не находили для этого другой объект…
«Пристрою ее куда-нибудь. К Лукасу, в Гемфри. Или к тому же Ахмази в Эннэм. Он за девчонкой присмотрит, а она ему компанию составит. Всем хорошо. Тем более что ему, евнуху хренову, ничего, кроме компании, и не надо…» Марк видел, как огромная беловолосая фигура скользнула через обеденный зал, небрежно отвечая на приветствия наводняющих трактир посетителей. Утро – время завтрака. Живущий в «Серой кошке» шефанго давно уже никого не отпугивал.
«Все-таки сменила госпожа Тресса облик, – с некоторым сожалением подумал парень, подхватывая очередной поднос и отправляясь к столу, где сидела компания сонных гвардейцев. – И то сказать, какая девчонка, ух! Глазищи синие! Сэру Эльрику только свистнуть – к нему любая в постель прыгнет. И эта тоже… А жалко».
– Чего замечтался! – прикрикнула мать. И Марк поспешил ей на помощь.
Шефанго в задумчивости постоял за воротами трактира. Потом сунул руку в кошель и рассеянно вытащил с десяток серебряных монет. На эти деньги еще не один месяц можно было прожить безбедно. Но вот на путешествие их уже не хватало. Хотя бы потому, что Кине нужна была лошадь. А поскольку Эльрик всерьез собирался поссориться с местной стражей, следовало уже сейчас подумать об отъезде.
В Удентале было два больших караванных двора. Один – для западных купцов. Другой – для джэршэитов. Озаренные начисто отказывались жить вместе с Опаленными и другими неверными. Дворы находились в разных концах города, а «Серая кошка» стояла точно посередине.
Оказываться в положении известного осла Эльрику приходилось не каждый день. Он посмотрел направо – там, выворачивая из-за угла, грохотала колесами по камню мостовой тяжело груженная телега. Посмотрел налево – пятерка стражников, чеканя шаг, промаршировала через улицу. Шефанго ссыпал в кошель монеты, оставил одну, повертел в пальцах и щелчком подбросил вверх. Серебряный, вертясь, блеснул на утреннем солнышке. Эльрик поймал его, глянул – герб.
– Джэршэиты, – сообщил де Фокс дремлющему на припеке псу, – ну и славно. Отчего бы принцу Анго не смотаться в солнечный Мерад? – Пес повел ухом и нерешительно вильнул хвостом. – Охранником в караване сквалыги-купца, – мрачно буркнул Эльрик, бросая серебряный ковыляющему мимо бродяге. Коричневая рука жадно схватила монету. Нищий начал кланяться, шустро отступая и позабыв о хромоте. От него воняло, и шефанго брезгливо поморщился. Он так и не привык к тому, что некоторые смертные забывают о гигиене.
В том, что его возьмут на службу, он не сомневался. Система была отработана давно и действовала безотказно. Конечно, у любого караван-баши есть отрядец проверенных бойцов, и человек со стороны там подозрителен. Но, во-первых, глупо всерьез ожидать неприятностей от одиночки, когда вокруг надежные люди. А любой не-человек всегда одинок на Материке. Во-вторых, Эльрику не встречался еще караванщик или купец, способный отказаться от бойца такого класса, как его высочество наследный конунг Ям Собаки Эльрик де Фокс по прозвищу Предатель.
Правда, оба эти фактора играли роль лишь в том случае, если наниматель не догадывался, что перед ним шефанго. Беловолосый, красноглазый великан в маске – кем еще он может быть? Люди боялись шефанго. Ненавидели их. Проклинали, иногда заслуженно, чаще – просто поверив в собственные страшные сказки. И очень редко соглашались иметь с ними дело. Закавыка была в том; что мало кто здесь, близ Внутреннего моря, далеко-далеко от Северного океана, видел ужасных нелюдей своими глазами. Мало кто здесь вообще видел каких-либо нелюдей. Это решало проблему.
Природа или Боги, со свойственным им непонятным юмором, наградили Трессу-Эльрика де Фокс мелодичным и мягким голосом, который меньше всего подходил убийце и пожирателю детей. На Ямах Собаки это доставляло когда-то массу неприятностей. Потом неприятности исчезли, как их и не было, – кому, в самом деле, придет в голову насмехаться над одним из лучших бойцов империи? А голос? Ну что голос? Женщины даже находили в этом некое извращенное удовольствие: «если бы с эльфом могло быть так хорошо, я решила бы, что ты – эльф».
- Предыдущая
- 5/132
- Следующая
