Чужая война - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/132
- Следующая
Мы быстро добрались до квартала оружейников. Пошли мимо домов, украшенных над входами коваными изображениями секир, мечей и булав, выбирая что-нибудь поприличнее, когда сзади раздалось басовитое:
– Провалиться мне сквозь гору! Эльрик! Это действительно ты?!
Обернулись мы трое одновременно. И. одновременно сняли ладони с оружия. Посреди улицы, засунув большие пальцы за широкий боевой пояс, стоял гном.
Кажется…
«Я знаю его?» когда-то мы были знакомы. Проклятая память бессмертных – прячет воспоминания в глубоких черных подвалах…
«Имя».
Брайр…
И вслед за именем рванулись воспоминания, обдирая бока, толкаясь и мешая друг другу…
Старый мой знакомый… Нет, не знакомый – друг. Нам доводилось рубиться вместе еще в Железном кряже. В те времена, когда гномы только заселяли эти горы…
А Брайр уже дотопал до нашей троицы. Облапил меня. Начало роскошной бороды пришлось как раз на пряжку моего ремня. Потом дружески дал кулаком.
Ох… Дружески-то дружески, но ручищи у гномов!
– Я давно тебя жду.
– Брайр, познакомься, это Сим…
– Брайр. – Гном поклонился церемонно. – Из рода Трори.
– А это Элидор.
– Брайр. – Снова поклон. – Из рода Трори.
– Очень приятно, – вежливо сообщил Элидор.
– Слушай, Эльрик, – стараясь говорить как можно тише, прошептал гном. Шепот его разнесся по улице гулом. – Давно ли ты связался с эльфами?
– Три недели как.
– На тебя не похоже. Ну ладно. – Брайр вновь повысил голос, – К нам-то чего забрели? Ведь не в гости же. В жизни не поверю, чтоб Эльрик Большой Топор без дела пришел?
– Большой Топор… – словно бы про себя заметил Элидор. – Гм. Подходит. Вот мерзавец!
– Нам бы клинок Симов подлечить. – Я покорно последовал за потянувшим меня вдоль по улице гномом.
– А твой топор?
– Целехонек.
– Топорик твой давно выбросить пора, – безапелляционно заявил Брайр.
– Сколь годков-то ему, а?
– Ну-у…
– То-то что ну-у-у, – язвительно протянул оружейник. – Покажь-ка лезвие.
Я вынул оружие из петли. Снял чехол. Брайр придирчиво осмотрел топор и самодовольно осклабился:
– Моя работа, верно? Помню, как ты убивался, когда старое лезвие в негодность пришло.
Уши Элидора вытянулись в нашу сторону и зашевелились от любопытства.
Брайр помнил. А я вспоминал…
Как выл тогда от боли, стоя на коленях над треснувшим по всей длине страшным, клювастым лезвием. В горячке боя я не заметил, что мое оружие смертельно ранено, и продолжал крушить горную нечисть, раскалывая черепа уже не сталью, а тяжелым обухом.
А потом…
Все-таки топор был памятью о доме. Ну, и сроднились мы с ним за долгие века.
Брайр тогда на месяц заперся в новой своей кузне. И отковал мне новое лезвие из обломков старого. Да наложил на него особые свои заклятия. Сколько уж тысяч лет прошло с тех пор, а топор продолжал служить мне верой и правдой.
– Твоя работа, – согласился я. – А выкидывать… Ты спятил никак на старости лет?
– Подожди ругаться-то. – Гном толкнул наконец изузоренную деревянным кружевом дверь мастерской. В переплетениях резьбы я узнал «вспомнил?» герб его рода – обвившийся вокруг бердыша боевой пояс.
– Подожди. Покажу я тебе кое-что.
Он провел нас троих на задний двор, где подмастерья из людей уже качали огромные мехи в крепко сложенной кузне.
Шагнул внутрь.
Постоял.
Даже гному и мне нужно дать глазам привыкнуть к огненному полумраку, после солнечной улицы.
А потом Брайр раскрыл стоящий у стены окованный сталью сундук.
Серым шелковым блеском плеснуло оттуда. И яркое пламя горна показалось тусклым по сравнению с этим сказочно-прекрасным сиянием.
– Великая Тьма…
– Мамочка моя, лунное серебро… – пискнул откуда-то сзади Сим.
– Если хочешь, я вплавлю в новое лезвие часть старого, – тихо сказал гном.
– Но…
– Ты держал их тогда. Один – шестерых, помнишь? Держал, пока меня не унесли. Тебя потом тоже пришлось нести. Отец ввел тебя в род. Или ты забыл это, Эльрик Большой Топор?
– Нет… д-да. Нет.
– То-то. Это ты твердил, что все позабудешь. А я не верил. Ну и кто из нас прав оказался?
– Ты представить себе не можешь, до чего же я рад, что ошибся.
– Я-то могу. Ладно, у друзей твоих что? – Брайр вновь перешел на деловитый гномийский говор. – Меч, говоришь, подлечить? И у вас, господин эльф?
Сим, все еще ошалевший, рассеянно потянул из ножен. свой клинок.
Элидор просто кивнул, не отрывая взгляда от мягко сияющего серебра:
– Вот что, Эльрик, – поглядев на них повнимательнее, заявил гном. – Я не первую тысячу лет на свете живу. Меняется мир. Да ты, наверное, заметил. И перемены эти ой как с вами повязаны! Так что, если у твоих друзей есть деньги…
– Есть! – вскинув на Брайра заблестевшие глаза, заявил Сим.
Эльф опять промолчал.
Гном протопал в угол мастерской. Долго звенел там железками, кряхтя и ругаясь, а потом вернулся, неся в руках завернутые в промасленную кожу длинные предметы.
В количестве трех.
– Вот. – Он развернул один. Серый шелк клинка. Изящная, как молодая змейка, рукоять. Меч был длиной побольше самого Брайра, но кузнец держал его легко, как перышко. Да клинок и казался легким. Такое уж оно, лунное серебро. Красивый меч, только руны по лезвию. Странные руны. Я никогда не видел таких.
– Работа не моя. – Проследил гном мой взгляд. – Так что не знаю, чего тут написано и как оно действует. Но магия эта сильна.
– Сколько?.. – Голос Элидора неожиданно охрип. Эльф откашлялся и повторил:
– Сколько вы хотите за этот меч?
Совсем спятил, парень! На такой клинок не наберется денег во всей аквитонской казне…
– Две трети того, что есть у вас, – невозмутимо ответил Брайр. – И оставшуюся треть за них.
Два меча. Небольших, легких и узких. Словно специально откованных для верткого, не отличающегося силой гоббера.
– Эльрик… Элидор… – Сим отчаянно посмотрел на нас, словно мы были способны отказаться от такого оружия.
– Возьмите.
Эльф протянул гному три небольших кошеля. С золотом. Все деньги, что были у нас.
Брайр пристально посмотрел на него. Взвесил кошели в своих широких ладонях. И… два отдал Симу.
– Эльф-то ты, конечно, эльф, – буркнул он в сторону Элидора. – Но нет в тебе жадности. Нету-нету, не спорь! – прикрикнул он, когда монах попробовал возмутиться, оскорбленный в лучших чувствах. – Так, видимость одна. Ишь чего! Да разве эльфийский скупердяй отдаст все деньги за оружие? Он по башке даст, клинок заберет и поминай как звали, верно, Эльрик? – Брайр расплылся в улыбке. – Этот знает. Он эльфов бивал. А клиночек тебе пригодится. Не раз. Сердцем я это чую. Ну ладно, ребятки, пора вам. А ты задержался бы, родич. У нас с тобой разговор долгий будет.
Монахи попятились к выходу. Вид у обоих был абсолютно ошеломленный. У меня, кажется, тоже.
– Мы ждем в «Розе Тальезы», – уже от выхода сообщил Элидор, пытаясь вернуть себе нормальное – скептическое – выражение лица. У него не получалось.
Сим спиной толкнул дверь. Споткнулся о порог. Едва не сел на задницу. И только потом сообразил, что не обязательно идти задом наперед.
Ни эльф, ни гоббер даже не вспомнили об обычном «спасибо». Не от хамства. От полной неспособности воспринять происходящее.
Так они и ушли.
Один из подмастерьев побежал проводить монахов, а гном, взяв мой топор, принялся сам раздувать мехи.
Сидя на ящике с заготовками, Эльрик смотрел, как Брайр готовится к работе. Принцу доводилось видеть оружейников в деле. Но в деле простом. Обыденном. Настолько, насколько вообще может быть обыденной тайна рождения оружия.
Сейчас же у него на глазах затевалось нечто особенное. И причина была не только в том, что гном собирался работать с лунным серебром. А в чем? Эльрик не знал. Но странная атмосфера затаившейся, словно притихшей кузни, освещенной сполохами огня; кузни, где по стенам метались – словно жили своей жизнью – в бесшумной пляске черные тени, эта атмосфера и еще дурманящий сознание поток воспоминаний придавали всему происходящему ощущение удивительно четкой ирреальности.
- Предыдущая
- 39/132
- Следующая
