Агнец на заклание - Иден Дороти - Страница 29

• Предыдущая
• 29/35
• Следующая

— Добрый вечер, мисс Эштон. Мы не ожидали увидеть вас здесь.

Если Торпы здесь, может, попытаться увидеть Кэтрин? Если хватит мужества.

— Да, — неуверенно сказала Элис.

— Вы домой?

— Нет. Я снова собираюсь на ледник. — Даже сейчас Элис не хотела поддаваться этой женщине.

Но миссис Джоббетт, казалось, пребывала в добродушном настроении, она кивнула и с сочувствием отозвалась:

— Честное слово, не могу понять, как вы переносите этот дождь. Он нагоняет тоску. Я очень рада, что могу уехать отсюда.

Прежде чем Элис успела что-то ответить, она прошла мимо нее прямо на лестницу.

Элис подумала, спросить ли у администратора о Торпах — здесь они или нет, но спустились Маргарет и Дандас.

На Маргарет было новое платье, » только что купленное, и наконец она выглядела соответственно возрасту. Она была высокой девушкой, а не ребенком-переростком. Но ее вид портило мрачное выражение лица. Казалось, она никогда не была счастлива, беззаботна и оживлена. Элис вздохнула: очень трудно с Маргарет, с ее крайностями. Но она надеялась, что обещанный Дандасом вечер развеселит девушку.

Сейчас Дандас был в хорошем настроении, он заказал шерри и тут же попросил повторить. Щеки Маргарет порозовели. А когда они увидели бургундское, принесенное официантом, и жареного утенка, она недоуменно взглянула на отца. Она не привыкла к вину? Оно на нее подействует, подумала Элис, потягивая напиток и наслаждаясь его теплым расслабляющим действием. Если бы только ей удалось избавиться от страха, что в любую минуту может появиться Дэлтон Торп!

Так оно и вышло. Во всяком случае, когда Дандас кончил длинную речь об успехах, о том, как хороша Маргарет в новом платье, девушка опустила глаза, потом подняла их и с вызовом сказала Элис:

— А когда вы собираетесь покупать свадебное платье? — Она захихикала. — Не торопитесь. А то, может, вы раздумаете выходить за отца, и у него появится еще одна реликвия.

Глаза Дандаса сверкнули.

— О чем это ты, Маргарет? — спросил он бархатным голосом.

Маргарет снова хихикнула.

— Элис знает.

— Боюсь, моя дочь не привыкла к бургундскому, — сказал Дандас. — Можешь ты объяснить мне, над чем это она смеется?

— Я думаю, над подвенечным платьем, которое лежит у тебя в доме наверху, — ответила Элис. Она собиралась сама задать этот вопрос, но Маргарет от вина осмелела. — Кто такая мисс Дженнингс, дорогой? Ты мне никогда о ней не рассказывал.

Дандас взял бутылку и снова налил Элис в бокал вино.

— Что за дьявольскую сказку рассказала тебе Маргарет, моя прелесть? Я хорошо помню, что никогда не обсуждал с ней этот несчастный случай. Да она ребенком тогда была.

— А я помню Дженнингс, — возразила Маргарет дерзко. — Она обычно завивала волосы, как маленькая девочка. Но она ведь не была молодой, да, папа? Я даже думаю, что она была довольно старой.

— Ее возраст не имеет к делу никакого отношения. — Дандас говорил тоном, каким обычно разговаривают с балованным ребенком. — Да, в самом деле, она была немного старше меня. Возможно, это и было причиной подумать, что все затеянное — ошибка. Я не считаю, что пять лет разницы имеют большое значение, но тем не менее жениться на ней мне не следовало. К счастью, мы оба пришли к такому выводу.

— Но как тебе удалось сохранить ее платье? — спросила Элис.

Мисс Дженнингс была для нее совершенно нереальной личностью. Она воплотилась в кружевном белом платье, что поблекло и пропахло шариками от моли. И даже если бы Элис была сильно влюблена в Дандаса, мысль о неодушевленном предмете, каким была для нее мисс Дженнингс, ее бы не взволновала.

— Она уехала и не сказала куда. Если совершенно честно, она сбежала, и весьма взволнованная. Когда я обнаружил платье, то решил сохранить его на случай, если она за ним пришлет. Но, мне кажется, для нее все было так болезненно, что она не захотела никаких напоминаний. Вот оно и рассыпается на чердаке. Мне надо устроить там уборку. Да, действительно. А иначе, дорогая, ты подумаешь, что выходишь замуж за старьевщика.

Элис улыбнулась. Мысль о замужестве была так же нереальна, как и мисс Дженнингс. Маргарет допила вино и посмотрела на отца дерзко и проницательно.

И тут вошел Дэлтон Торп. Он в одиночестве постоял в дверях, ожидая, когда ему укажут свободный столик. Элис насторожилась, заметив, как он осматривается, а потом, увидев их, без всяких колебаний подходит.

— Вот повезло. Я хотел попрощаться с вами, но никого не нашел дома, когда заехал. Мы с сестрой уезжаем.

— Уезжаете? — воскликнул Дандас. Дэлтон улыбнулся. Его лицо было бледным и изможденным, но печаль в глазах отсутствовала.

— Да. Я говорил мисс Эштон об этом вчера, но не думаю, что она мне поверила.

— Но так внезапно? — воскликнул Дандас.

— Да, обычно мы с Кэтрин так и делаем: решаем — и на следующее утро отправляемся. Горы давят на сестру, и, я думаю, мы поедем к морю. Я оставил здесь агента, который все уладит, а мы завтра едем на восток.

Наконец Элис обрела голос.

— Кэтрин здесь?

— Да. Она не настолько хорошо себя чувствует, чтобы спуститься сюда, но уже гораздо лучше. Вы бы навестили ее позже. Она тоже хотела попрощаться с вами. Комната номер сорок шесть.

Когда Дэлтон отошел к своему столику, Элис покачала головой и пробормотала:

— Ничего не понимаю. Ничего.

— Но почему они уезжают, папа? — спросила Маргарет.

— Не имею ни малейшего понятия, моя дорогая. Торпы всегда были странными, как ты знаешь. Единственное, что точно могу сказать, — у них никогда не было финансовых проблем. Куда ты, моя прелесть?

Элис бросила на стол салфетку и встала.

— Извини меня, пожалуйста, Дандас. Это был прекрасный ужин, но я больше не могу ни пить, ни есть. Пойду наверх, к Кэтрин. Потому что я просто ничего не могу понять. — Она прижала руки к вискам. — Иногда я думаю, что я сама какая-то странная.

Кэтрин крикнула своим красивым легким голосом:

— Входите!

После минутного колебания Элис открыла двери и вошла.

Кэтрин сидела в кровати и читала. Она была бледная и усталая, в красивых глазах не было блеска, а руки, державшие книгу, походили на створки тонкой морской раковины. Она приветливо сказала:

— Здравствуй, Элис. Что ты здесь делаешь? Я не знала, что ты в городе, если это, конечно, можно назвать городом. Правда ведь, странное местечко? Оно меня подавляет. И все эти опустевшие дома, когда-то полные жизни. Я люблю веселые места, а не те, которые умерли полвека назад. Слава Богу, наконец-то Дэлтон согласился переехать.

Что-то в ее быстром тонком голосе смущало Элис. Она так много говорит. Кэтрин легко отнеслась к появлению Элис, как будто привыкла, что люди как-то сразу материализуются из воздуха там, где она появляется.

— Твой брат сказал, что ты больна. Сейчас тебе лучше?

— Да, намного. Спасибо. Но я так рада, что мы уезжаем. Смешно, конечно, что Дэлтон попытался стать фермером. Он же ничего в этом не понимает, а сообразил это только два дня назад. И мы решили переехать.

— Так быстро?

— О да. Мы всегда переезжаем внезапно, сразу, как решим. На этот раз мы едем в Австралию.

(Австралия. Там Камилла. И скоро там будет Феликс. Смешно предполагать, что между этими тремя есть какая-то связь.).

— И вы берете с собой миссис Джоббетт? Кэтрин слегка нахмурилась.

— Да. Миссис Джоббетт всегда и везде с нами. Дэлтон настаивает на этом, а когда я протестую, говорит: «Как ты будешь без нее?» Видимо, он прав.

— Тотти понравился подарок, — вдруг сказала Элис.

Кэтрин подняла на нее расширившиеся от удивления глаза.

— О, Дэлтон что-то подарил Тотти? Да, он всегда что-то дарит. И я не вмешиваюсь.

— И Камилле тоже?

Лицо Кэтрин потемнело, уголки губ опустились. Она готова была заплакать.

— Камилла другая. Она для нас много значила. Она была первой подругой за много лет. Но ты же видишь, как она с нами обошлась: я снова заболела. Дэлтон говорит, то я должна ее забыть. Знаешь, я думала, что мы с тобой тоже могли бы подружиться. У тебя такой мягкий голос, я люблю мягких людей. Но мы уезжаем раньше, чем я узнала тебя. И так всегда. Мне очень жаль, что ты не погостила у нас.

• Предыдущая
• 29/35
• Следующая