Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания - Житинский Александр Николаевич - Страница 60

Выяснилось, что фонограмму предложил фирме звукорежиссер Андрей Тропилло, который имел тоже свои права на этот альбом, но тем не менее этическая сторона дела не была здесь идеальна.

Между тем в то самое время, когда заводы «Мелодии» штамповали тысячи пластинок «Ночи», магнитофонный самиздат великой страны занимался распространением альбома «Группа крови», явившего группу Виктора Цоя в новом качестве и, собственно, принесшего «Кино» их сегодняшнюю известность. Но «Мелодии» дела нет до того, что «Группа крови» признана одним из лучших рок-альбомов 80-х — она эту программу проигнорировала. В 1989-м на рынок звукозаписи был выброшен новый цикл — «Звезда по имени Солнце», который повторил триумф «Группы крови», но не вызвал никаких эмоций у суперфирмы. Цою и Белишкину никто с «Мелодии» не звонит, не предлагает сотрудничать в области звукозаписи, не предлагает студии, а сами «киношники» — люди гордые, и не без оснований…

В итоге фирма недополучает миллионы рублей, а «Кино» в течение двух недель записывает альбом «Звезда по имени Солнце» в студии. В. Леонтьева за свои кровные рубли, а затем отдает оригинал в кооператив «Гармония», не получая за всесоюзное тиражирование ни копейки… О времена, о нравы!

С телевидением вроде отношения получше — в октябре ребята посетили программу «Взгляд», сняли там три номера, снялись и для Ленинградского ТВ, но все это — студийные, весьма «топорные» съемки, а группа такого ранга могла бы рассчитывать на высококлассные видеоклипы. Пока — та же история. Режиссера, который предложил бы интересную работу на ТВ, не находится, а предлагать себя ребята не приучены…

Хорошо хоть в кино «Кино» везет. После «АССЫ», где Цой показан как супергерой перед многотысячной толпой людей с фонариками, такое стало являться наяву. А после «Иглы» режиссер этой картины Рашид Нугманов предложил всей группе, а не только одному Виктору, сняться в его новой картине, и, если все пройдет как задумано, то первые четыре-пять месяцев нового года ребята как раз и проведут на съемочной площадке.

Как же объяснить феномен «Кино»? Многие музыкальные эксперты склонны предположить следующее: группа отошла от жестких схем поп- и рок-музыки и предложила свой синтезированный вариант. Действительно, ритм «электро-попа», появившийся в альбоме «Группа крови» и вызвавший такой резонанс у публики, необычен для рок-групп, а уж тем более для команд питерского рок-клуба, откуда вышли «киношники».

Откуда же эти «враждебные» диско-мотивы? Знающие люди говорят, что сей бес вселился в группу «Кино» с творческим становлением Георгия Гурьянова (кстати, на той самой роковой пластинке «Ночь» почему-то написано: «Густав Гурьянов» и Георгий очень обижается этой опечатке, ведь Густав — это его всего лишь прозвище), который, как это ни прискорбно сознавать, любит диско-музыку. Единственный из всей группы, он возит на гастроли магнитофон и имеет набор диско-кассет. Как он, человек интеллигентный, образованный, с художественным вкусом (сам художник, участвует в выставках), слушает всю эту чепуху? Этого никто не знает. Однако диско-ритмика все явственнее чувствуется в песнях «Кино»…

Другая версия гласит, что Цой нарочито упрощает свои тексты, низведя их до набора слов-символов, складывающихся в нарочито интимные монологи, а это также — тяжкое наследие эстрады. Что ж, как версия принимается, но, пожалуй, не более… Потому что простота Цоя куда ближе к народной былинности либо к бардовской балладности, чем к тому, что принято называть сов. эстр. песней. Не случайно же в альбоме «Звезда по имени Солнце» вдруг обрели реальность чисто русские мотивы и в мелодике, и в текстах — фольклор древний и самый современный логично сомкнулись.

Итог известен: «Кино» сегодня — самая «народная» группа страны, а Цой мог бы запросто выдвинуть свою кандидатуру в народные артисты, а то ведь он даже не лауреат никакого там всесоюзного или международного конкурсов. В прошлом сезоне конкурировать с «Кино» по части успеха у советской аудитории из групп мог только «Наутилус Помпилиус», но после того, как главный соперник добровольно ушел со сцены, равных Цою и K° что-то не видно. «Алиса» при всей ее скандальности и «ДДТ» при всей напористости — все-таки более узкие, более специальные группы, не рассчитанные на всеобщее воздыхание.

Словом, светлое будущее «Кино» гарантировано. Цой может ничего не писать два-три года, а то и больше, и жить превосходно… Так что на его же вопрос: «Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне!», я мог бы легко ответить, «показав» на Цоя, Каспаряна, Гурьянова и Тихомирова.

Но зная Цоя и его друзей, трудно представить, что они «тащутся» от сегодняшней славы… Невозможно вообразить — куда завтра ринутся? Амплуа суперзвезд — очень приятное всякому индивидууму, тем не менее — не их вожделенная роль. Значит, можно ждать перемен?..

«Антракт», № 1, 1990 г.

Лет десять назад в Ленинграде появились панки. Было их немного, десятка три, но энергии и шума хватило, чтобы «колыбель революции» содрогнулась. Одеты они были вызывающе, вели себя непристойно, дрались и скандалили, пели про неаппетитное (панк-рок!): про помойки, дохлых гадов и про то, что «в злобе приятненько жить». Клички имели соответствующие: Пиночет, Свинья, Осел. Самым загадочным персонажем в тусовке был Цой (как стало ясно в последствии, это не кличка) молчаливый, отчужденный, исполненный чувства собственного достоинства, одетый в черное.

Он играл на ритм-гитаре и где-то в канун 1981 года сочинил свою первую песню «Мои друзья всегда идут по жизни маршем…» (могу продолжить: «и остановки только у пивных ларьков»).

С тех пор Цой написал еще порядка сотни песен, стал одним из самых известных и почитаемых людей советского рока, а в остальном изменился мало. Кого-то сломал быт, кого-то испортила слава, третьих соблазнили деньги… Что до Цоя, то он ничем не запятнал своего строгого черного «прикида». Музыка «Кино» с годами крепчала, стилистически оставаясь в том же русле. «Последний герой», «Сюжет для новой песни», «Электричка» и многие другие вещи, написанные 7–8 лет назад, были бы к месту и в последнем альбоме.

Откуда же взялась эта метафизическая непоколебимость Цоя? «Восточное» происхождение? «Панковская» закалка? Мне кажется, дело в другом. Если я правильно понимаю натуру Цоя, то могу сказать, что перед нами редкий тип прирожденного героя. Это человек, идущий по жизни не то чтобы победительно, но с полным ощущением себя персонажем приключенческого романа или кинобоевика. Он одинок, независим, благороден, причем это не поза, а норма жизни! Соответственно все жизненные блага, соблазны, конъюнктуру и т. п. он воспринимает спокойно и с легким презрением, как и подобает настоящему ковбою…

Как-то мы с Цоем говорили о литературных и прочих кумирах, и я упомянул своего любимейшего Дон Кихота. «Нет, это не мой персонаж, сказал Цой, — он не сконцентрирован, он слаб». Его персонаж — Брюс Ли, великий мастер кун-фу, неожиданно вставший в один ряд с легендами мирового кино. Он не был актером, играл в фильмах самого себя, живя там своей жизнью и делая свое дело. Брюс Ли участвовал в сугубо безыскусных боевиках и не блистал артистизмом, но сама магия его присутствия по своей силе не уступала великолепному воздействию Орсона Уэллса и Марлона Брандо.

Цой тоже не актер. Я не припомню эпизода ни в «Ассе», ни в «Игле», который заставил бы меня подумать: «Нет, настоящий Цой в жизни так бы не поступил…» Да, с даром перевоплощения дела у него обстоят неважно. В компании Лебедева, Смоктуновского и Калягина ему делать нечего. Он «зацепил» публику чем-то другим. Может, именно тем, что в нем нет ни капли суеты или наигрыша, а есть надежность, спокойствие и честность. Неудивительно, что в наши склонные к истерике времена многие видят в нем если не спасителя, то, во всяком случае, настоящего героя. Слава Богу, что Цой бесконечно далек от политики.