Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания - Житинский Александр Николаевич - Страница 39

На его выступлении в Москве, в «Бригантине», вырубили электричество. Так люди стали ему подпевать, продолжили песню. Это была искренняя любовь, настоящее единение. Рок вообще, особенно в его ранние годы, был колоссальным прорывом к взаимопониманию людей. Оно и подняло рок на уровень прямого общения художника со слушателем. А искусство это всегда общение. Ты имеешь возможность общаться с людьми посредством своих произведений. Так что в этом смысле Виктор жив, пусть даже рок-н-ролл и мертв…

«… Да, концерт был попросту поганый…

Когда отдернулся занавес, Цой, Рыба, новый соло-гитарист и новая ритм-секция сидели на сцене и смотрели в зал. Пересидели секунд на тридцать, потом встали и разбрелись по сцене. Басист взял в руки инструмент и стал играть на нем, не обращая внимания на то, что его усилитель не включен. Из зала видно было, как Михаил Васильев, пригибаясь как солдат под обстрелом, пробрался на сцену и включил злополучный усилитель. Басист же этого просто не заметил. Вдобавок у Рыбы на середине первой же вещи лопнула, простите, ширинка и внимание женской половины зала было, естественно, приковано к нему. Цой раз пять ходил по сцене утиным шагом Чака Берри, как будто ничего другого не видел. Гитарист Каспарян ухитрился вставить рок-н-ролльный запил в песню «Алюминиевые огурцы» (кто слышал —?!), а из «Битника» сделать нечто танцплошадное. А вот новые песни Цоя были еще лучше, чем предыдущие, — «Троллейбус на восток», «Последний герой» — хиты!»

«Рокси» № 6, 1983 г.

«Рыбин: Понимаешь, у нас с Цоем был договор — он занимается творческой стороной дела, в которую я не лезу особенно, а я занимаюсь всей административной стороной, то есть договариваюсь там со всеми, ну, насчет концертов, привожу музыкантов всяких, а уж Витька сам решает, нравятся они ему или нет.

«Рокси»: Что же нарушило такую идиллию?

Рыбин: Мы катались в Москву, нас там полюбили, вроде. Я как-то случайно песню написал, «Звери» называется, Артему она очень понравилась. Потом появилась Марианна, Виктор включил ее в группу — в качестве гримера, костюмера, или там кого… Ну и… делить все пришлось на троих… В общем, к концерту все было уже довольно скверно. А после концерта выяснилось, что Цой не хотел играть с этими музыкантами и т. д. и т. п. Потом уже, летом, Цой как-то сказал мне: «Знаешь, в одной группе не должно быть двух лидеров».

«И Рыба, и мясо». «Рокси» № 6, 1983 г.

«Уместно будет к открытиям фестиваля отнести также и КИНО. Они уже больше года не выступали, да и раньше-то не слишком баловали ленинградских рок-фанов концертами, а совершали время от времени победоносные набеги на Москву. Их теперешний триумф подготовлен долгой работой, ходящими по рукам студийными записями и фактом существования Цоя, от которого нельзя было рано или поздно не ожидать чего-нибудь в этом роде. Состав КИНО изменился. Присутствие Тита придало команде оттенок звездно-профессиональной крутизны. Его мощный бас роскошно вписывается в очаровательный примитивизм КИНО. Если раньше стиль Цоя мог казаться пробой сил, то теперь ясна сознательная ориентация на это направление. КИНО несколько напоминает зрелый Т. РЕКС — и ритмическим однообразием, и лаконизмом инструментальных партий, и запоминающейся, навязчивой мелодикой. Музыка Цоя обладает завораживающим магнетизмом, она втягивает в себя, забирает. В каком-то смысле, по эмоциональному воздействию, что ли, ее можно назвать роком старого типа.

Далеко не все фаны старого закала реагируют на КИНО всерьез; они, ворчливо сетуя на испорченность нравов, считают «Троллейбус, который идет на восток», «Транквилизатор», «Безъядерную зону» и др. несерьезными заморочками зеленой молодежи. Что ж, пусть себе ворчат, мне их даже немного жаль, ведь время не за них… Прически коллег Цоя, песня «Прогулка романтика» и многое другое позволяют уловить несомненную близость КИНО к новейшим школам; весь же фокус заключается в том, что старые и новые школы гармонично сливаются. Выступление КИНО приятно шокировало настоящей рок-заводкой, свежестью и непосредственностью. Те, кто упрекает КИНО в примитивности глубоко неправы, потому что находятся или в плену возрастного снобизма, или лжепредставлений о неоднозначном ныне понятии «профессионализм», и не могут отличить примитивизм как стиль от примитива. Вперед, КИНО, ждём следующей серии!»

Анатолий Гуницкий. «Рокси» № 8, 1995 г.

«Записанный в студии Вишни альбом КИНО «46», хоть Цой не собирался выпускать его в свет, сыграл определенную роль в восприятии «Начальника». Здесь практически те же вещи, за исключением «Последнего героя», «Прогулки романтика» и еще трех вещей. Разница заключается в том, что на «46» Цой играл в две гитары с Каспаряном, а здесь все записано по полной схеме — с басом, барабанами и Гребенщиковым. Последний здесь развернулся вовсю.

Неудачней всего это проявилось в самой «Камчатке». Вместо тонкой, нежной, лиричной песни, согласующейся с голосом Цоя, и нестандартной мелодией на двенадцатаструнной гитаре, здесь на первом плане присутствует желание сделать НЕЧТО — «Дэвида Ино с Брайаном Бирном», а уж потом — о чем там, собственно, поется. Короче говоря — «Ну и пусть» (строчка, замененная по отношению к первоначальному варианту).

Создается впечатление, что альбом было интересно записывать самим музыкантам, а вот слушать его… Не уверен, что им там самим все нравится. Кайфов, конечно, тоже много. Например, «В поисках сюжета…» было привычней слушать в другой аранжировке, но так, пожалуй, даже лучше. Следует отметить и колоссальный хит «Эй, кто будет моим гостем» с Курехиным на клавишах.

С другой стороны, сейчас время новых звучаний, и с этой точки зрения альбом выглядит очень современно. Тот факт, что он отличается от предыдущего альбома — вполне естественен. Никто не хочет стоять на месте, и вряд ли Цоя стоит упрекать в этом. Не следует также упускать из виду, что вся критика по поводу того, что вещи-то, дескать, старые, только сыграны по-новому, имеет смысл для человека, который живет в Ленинграде, шляется на все концерты Цоя — акустические и электрические — и слушает все записи, впадая от этого в некоторую заснобленность. Для всех остальных (а их больше, много больше) этот альбом — отличный подарок, потому что вещи на нем собраны просто прекрасные«».

Б. Хрюндгофер. «Рокси» № 7, 1984 г.

«… Кто-то хорошо сказал: «Цой все время поет одну и ту же песню, но зато какую!» В самом деле, в особой изобретательности Цоя не упрекнешь. Витя всегда был неплохим шоуменом и умел покорять зал, не делая ничего особенного. Теперь он изменил манеру сценического поведения и лихо пляшет в течение всего концерта, правда, к концу немного устает, но все равно впечатление производит сильное. Да и на остальных «киношников» смотреть не скучно. И все-таки «одной» песни уже мало… Герой цоевских песен — неплохой парень. Нам хорошо знакома его нелегкая жизнь, мы знаем о ней почти все. Он постоянно курит и сигареты, и папиросы. Он любит гулять по ночам, тоскует по Черному морю, не очень доверяет электричке, зато с удовольствием совершает прогулки в метро; он может, чтобы обрести душевное равновесие, разобрать приемник, не прочь выпить. Сумбурность поступков, склонность к рефлексии, самосозерцанию, неуверенность в завтрашнем дне позволяет назвать его романтиком и мечтателем, не очень уверенно себя чувствующим в хаосе городской жизни. Поэтому он, как и положено романтикам, предпочитает ночную пору, когда можно быть спокойным от суеты, отупляющего быта. Совсем как у Достоевского, только троллейбусов тогда не было.