Опьяненные свободой - Журавлев Владимир Борисович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая

— У меня есть семья, — осторожно возразил Гафаров. — Разве то, что мы оба командиры, может мешать? Вот Кузьмины тоже командиры.

— Не понимаешь, — вздохнула Рита. — Но ты обязательно меня поймешь. И простишь. Мне так уютно было за твоей надежной спиной… но так действительно нельзя! Я… я пойду сейчас в спальню. И ты — иди? Ладно? Где-то же есть и твоя жизнь. Ты ее обязательно найдешь! Иди, Женя, ладно?

Он молча смотрел, как она скрылась в спальне. потом развернулся и ушел. Не споря, не доказывая, не выясняя. Он никогда не опускался до мелочности.

Тихо щелкали ночные лампы в коридорах-аллеях, провожая светом одинокого путника. Тихо и пусто. К середине ночи даже Город засыпал.

У пандуса Гафаров остановился. Обнаружил в руках сбрую с боекомплектом. Надо же, когда-то подцепил. Механически накинул ее, проверил индикатор шок-дубинки — норма.

Куда идти-то? Не в постели проблема — в его блоке хватало резервных квартир, хоть сейчас заселяйся. Проблема в ином. Он и не подозревал, что эта незнакомая, в общем-то, женщина занимала так много места в его жизни. Пронзительно ясно вспомнилось, как Рита с визгом прыгала ему на руки, встречая с работы. Это было в первый год их жизни…

По аллее кто-то шел навстречу. Даже издали фигурка казалась знакомой.

Лена Елисеева остановилась прямо перед ним.

— Я к тебе, — ответила она просто на его вопросительный взгляд.

И только она знала, какой смелости требовала такая простота. Можно ведь нарваться на такую реакцию! И она, естественно, нарвалась.

— Зачем? — спросил он сумрачно.

И тогда она сказала четко и ясно, как делала все в своей жизни: била ли по мишеням, разрабатывала ил новые системы вооружений:

— Чтобы быть с тобой.

И добавила непонятно:

— Если уж Саша Кузьмина решилась, то я тем более!

Гафаров поразмышлял в неловкой тишине. Думалось трудно.

— А что с Сашей? — наконец спросил он. — И вообще что с вами со всеми? Одеваться стали так… этак?

Лена вдруг беспричинно развеселилась.

— Про Сашу, так и быть, объясню! — пообещала она. — Дальше сам догадывайся. А… ты куда сейчас?

— В Информаторий, — наконец решил Гафаров. — Если не спится, значит, еще не наработался, как говорил капитан Раскин…

— Тогда и я в Информаторий, — сообщила она просто.

— Командиры, к плечу плечо, — слабо улыбнулся Гафаров и взял ее за руку.

Щелкали ночные лампы, улавливая присутствие людей. Строчки ярких огоньков проводили их в светлое завтра, так же, как провожают самолеты на взлетной полосе.

Ночная электричка плавно катилась между черных сопок из Сортировочной на Рудник. Мягкое сиденье убаюкивало. Рудник расщедрился и купил для себя не просто вагоны, а шедевр новейших технологий. Поездка в этом сияющем чуде была для работников Рудника бесплатной, в отличие от остальных. А с остальных, естественно, драли за билет столько, чтоб покрывало расходы — и отбивало желание лишний раз прокатиться в направлении Рудника. А без билета в вагон не попасть — техника начеку! Все это до тоски напоминало бесчеловечную Границу.

Должное быть несокрушимым сиденье заметно прогнулось. Это ж какого веса дядька сел рядом? Я открыл глаза — и уткнулся взглядом в серое лицо.

— Ну и что уставился? — раздраженно осведомился Санго Риот.

— Испугался, — честно сказал я.

Санго Риот почему-то обиделся. Вот и поздоровались.

Гоэмец сверкнул желтыми глазами — и прикрыл их. Самоконтроль на высоте.

— Я вообще-то тебя умирать на родину отправил, — сообщил он. — А ты жив. С чего бы?

— Может, потому, что лично я умирать не собирался? — предположил я.

Санго Риот поразмышлял. Оглядел меня критически, примерился даже просканировать, но вовремя опомнился.

— Я смотрю, и скафандр твой выжил, — отметил он. — Без энергоподпитки Хранилища? А это как возможно?

Я промолчал. Не хотелось снова объяснять, что друзей умирать не бросают — еще поймет как-нибудь не так. Симбионта можно поддержать и своей энергией, что я и сделал, заработав постоянную вялость и сонливость. Ну и что? Поспать мне всегда нравилось. Во сне иногда удается замечательно решать всякие проблемы, требующие долгих размышлений.

— Значит, объяснять, почему вы живете, мне никто не собирается, — вздохнул Санго Риот. — Ну, тогда рассказывай, чем вы тут живете — и поподробней. Мне интересно, я об этом мире почти ничего не знаю.

Чтобы он да не знал? Моя жизнь в миру его интересует, а вовсе не сведения о планете. Все тщится понять, киборг я или нет — как будто это так важно… И если киборг, то почему меня признает Астора. И Хранилище, что… весомей. А простые ответы его не устраивают. До сих пор не понял, что в простых ответах как раз и заключается высшая сложность. Как ребенок, честное слово.

Из вредности я действительно начал рассказывать ему все и очень подробно. Все равно же ехать еще долго, а спать он не даст. Санго Риот слушал молча и встрепенулся, лишь когда я закончил.

— Мятежный город! — проворчал он. — Анархисты. Сопливые мальчишки, пьяные от свободы. В общем, понятно. Они по глупости не представляют, против каких сил встали, потому и не боятся ничего. Их, конечно, раздавят. А ты? Чем ты там занимаешься?

— Помощник балетмейстера в танцклассе, — повторил я и сам понял, как дико это звучит.

— Ясно! — рявкнул Санго Риот. — Это из того же ряда, что и садик в горах! А потом окажется, что ты взвалил на себя все беды окружающих! Ты ради чего готов снова жизнь угробить?! Жалкий эксперимент, всего лишь какая-то стройка в тайге! Помощнике балетмейстера — какая великая личность! И это при том, что тебя ждет место в Совете управления Асторой! От тебя могли бы зависеть судьбы миров! Ронна-сан говорила…

— Масштабы у человека примерно одинаковы независимо от положения, — мягко заметил я. — Несколько человек из ближайшего окружения, обычно коллеги по работе. Для меня это — мои девочки из танцкласса. Я могу что-то изменить в их жизни — вот этим я и занимаюсь. Для тебя это — твои заместители. Ты там на них орешь, как-то взаимодействуешь… А так называемые масштабы деятельности и величие личности — выдумки болезненного самолюбия. Но я паранойей не болею.

— То есть, это я болею?! — взбесился Санго Риот. — А вот если я, этакая вовсе не великая личность, сейчас отдам приказ — то что тогда останется от твоей планеты?!

Он даже поднялся и навис надо мной, чтоб я лучше осознал его мощь.

— Не забывай о сынах Болдуина, — тихо напомнил я.

И Санго Риот сел.

— Вот больные паранойей вас скоро в грязь втопчут! — злорадно предсказал он. — У вас-то о сынах Болдуина никто и не слыхивал! Тоже мне философ: помощник танцмейстера и великий полководец у него равны!

Он внезапно осекся.

— В общем, я тебя понял, сын Болдуина, — сказал он серьезно. — Но не скажу, что согласен… и… я чего явился-то? Анико-сан просила передать: материнская планета не вняла остережениям. У тебя война, Иван. Эфемер горит.

У меня заледенело сердце. Планета призывает на помощь своих сыновей — а у меня здесь не закончены дела, и сил нет…

— Что сказать ей, брат?

Я тоскливо поглядел на него. Что я мог ответить? Хранилище за неизмеримыми далями не дозваться, не дождаться реки доброй мощи от холодных северных небес. У меня нет сил! И тигр в болезненной спячке.

— Укажи путь к Хранилищу, — попросил я. — Мне нужны силы, чтоб завершить начатое здесь.

Санго Риот покачал головой. Понятно. Хранилище не в его власти. Оно вообще ни в чьей власти — просто древняя сказка давно сгинувших народов.

— Передай Стражу: учитель не бросит в беде своих учеников. И… помоги им, пока я здесь разбираюсь с делами.

Качнулся вагон — это Санго Риот встал.

— Мы подключили тебе ячейку перехода, — сообщил он. — На стене в твоем жилище — ты увидишь. Больше ничем не можем помочь.

— Убирайся вместе со своим нейтралитетом, — пробормотал я. — И… спасибо, джан.

Блеснули желтые глаза, качнулась и исчезла серая тень. Тихо раскрылись и схлопнулись двери. И тут же рявкнули динамики поездной бригады:

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая