Сын планеты - Журавлев Владимир Борисович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/32
- Следующая
— Вы правы, — признал Санго Риот. — Но … мы не знаем, кто этот наблюдатель. Он использует неизвестный нам передатчик и не использует известные нам коды. Передает открытым текстом. Но это не фальшивка, мы проверили.
— Не фальшивка, — пробормотал доктор Бэра. — Проверили …но кто проверит вас? … Да, вот еще что: ваш силовой невод не поможет. Вы сможете убрать астероид, но не Хранилище. Вообще, какая дикая мысль — ловить неводом Брахму!
— Не понял, — сказал гигант привычную фразу.
— Хранилище управляется изнутри. Есть два пути, чтоб туда попасть. Можно умереть. Матрицы всех людей попадают в Хранилище. Но, правда, не факт, что ваша матрица сможет убедить Хранилище в необходимости покинуть данный сектор космоса. Путь второй — слияние с Брахмой. Но я не понимаю, какой смысл вкладывают ваши верующие в это выражение. И, опять же, послушает ли Хранилище слившуюся с ним душу? Уж очень разные весовые категории, если говорить понятным вам языком. В общем, успехов вам, пограничник!
И доктор Бэра выключил экран.
— Так, значит, ты — зёгэн? — цедит Непобедимый.
Он уже очухался. Он уже отмылся. Он поднялся к нам на крышу казармы и теперь цедит:
— А почему считается, что ты — зёгэн? — размышляет он. — В спаррингах, например, я тебя бью.
Мой напарник жизнерадостно ржет, уставившись на деформированное лицо Непобедимого. Тем самым он подписывает себе смертный приговор, но ничуть этого не боится. Не боятся же быки неизбежной смерти на бойне.
— А это — случайность! — объясняет Непобедимый. — Никто не ожидал от старика такой прыти. Теперь ожидают. Побить всех возможно — но только один раз. Так в чем ты зёгэн? Слышишь радио? Но это ты так говоришь. Может, у тебя есть маленький приемник в кармане? Пояс? У тебя есть пояс. И у меня есть пояс. У всех есть пояс! Но твой — светится. Значит, хороший пояс, с лампочкой. Снайперу удобнее целиться тебе в живот. Так в чем ты зёгэн? В словах. Назвался сам, чтоб все боялись. Но я — не все! Понял?
Он легко спрыгивает вниз. Напарник заинтересованно швыряет ему в спину комочек глины. Прыжок! Непобедимый взлетает обратно — почти как я. Хлесткий удар — и напарник надежно уплыл в аут.
— Вы бы лучше подружились, — бормочу я.
— Нет, не получится, — с сожалением отзывается Непобедимый, присаживаясь рядом. — Он только к тебе привязался, животное… Такие, как он, признают одного хозяина.
И он благожелательно смотрит на бесчувственного силача.
— Зачем ты служишь Второй Желтой? — внезапно спрашивает он.
Он очень непрост, этот Непобедимый. Ну, по крайней мере, он так считает. Он думает, что задал сложный вопрос. Но вопрос простой на самом деле. А вот ответ на него сложный. Нет, даже не так. И ответ простой. Ответ простой, поэтому понять его — сложно. И потому я пытаюсь уклониться от серьезного разговора.
— Думаю, главное значение имеет паек командира отделения, — отвечаю я.
— У Первой Желтой паек лучше.
Это аргумент. Я долго его исследую. О правых и виноватых в этой войне говорить бессмысленно — они веками дерутся. Еще с тех пор, как жили вместе на планете под названием, как я предполагаю, Третья Желтая. И паек у Первой Желтой действительно лучше. И я не абориген, я не связан родней, родиной, детьми, традицией, наконец. Тогда почему?
Непобедимый терпеливо ждет ответа. Он для него почему-то очень важен.
— Где-то там, далеко, — бормочу я, — живет чудесная девочка. Анико очень огорчится, если я когда-нибудь предам, неважно кого. Она съежится и увянет — а я этого не хочу.
Непобедимый морщится и плюет.
— Что-то такое я слышал в церкви, — бросает он как ругательство и уходит.
И вот первый мой рейд в легионе Непобедимых. Цель — Первая Желтая, центр военных технологий, гигантский научно-промышленный комплекс. Ну совершенно никаких военных секретов нет у планет-противниц. Два родственных народа и треплются одинаково. Вчера на Первую Желтую прибыл отряд каких-то жутко профессиональных наемников, и вот наш легион невидимой саранчой валится с ночного неба проверить наемников на прочность. При такой секретности горячий прием нам гарантирован еще на подходе. Но нам везет. На Первой Желтой какой-то религиозный праздник, им воевать некогда. Вторая Желтая тоже его отмечает, но на неделю позже — разные календари, видите ли …
Снова бесконечная высота и чувство слияния с миром — до встречи с асфальтом. Привет, мы уже здесь! Лупит со всех стволов охрана, мечутся тени. Оружие дергается в моих руках, я бью из всего наличного арсенала — и пока не промахиваюсь. Вялый пушастик проснулся — сталь и бархат! Нет со мной сладу! Все вижу, всех бью! Пояс полыхает, перекачивая энергию. Спасай, матка, машина-мать, своего новоприобретенного сына!
Непобедимый оценивает мою эффективность и пристраивается рядом.
— Думал продаться за паек, — откровенно поясняет он. — Но лучше в следующий раз. Шумно, стреляют все, будущие работодатели могут и не понять, чего я хочу.
И мы рвемся вперед втроем: друг-напарник слева, враг-напарник справа.
Непобедимые проиграли. Неведомые наемники Первой Желтой оказались более квалифицированными убийцами, и легион растаял.
Мы втроем пробились слишком далеко, в какие-то лаборатории. Шли по сопротивлению: что защищалось, туда и ломились. Ведь не было б ценного, тогда б не защищали? По ходу громили, что могли.
— Отходим! — хрипит Непобедимый, — К эвакуаторам, год ир зёгэн!
Но я-то вижу, что у нас один путь отхода — вперед. Мы проломились почти сквозь весь комплекс, и теперь эвакуаторы впереди нас. Непобедимый не понимает этого и бьется в коридорах до последнего. Мой напарник бросается ему на помощь. А я зачарованно смотрю сквозь стену. Переход. Нуль-переход, техническое чудо Границы. Плоскость вспыхивает искорками — видно, что-то случилось в глубинах Вселенной… И в это сверкание идут и идут черные воины, тащат ящики и устройства. Хотелось бы знать, откуда у ядерных дикарей нуль-переход? Трофей? Но в таком случае у них не должно быть ни одного кода выхода. За одним исключением. Есть одно место, куда сработает любой нуль-переход без кодов выхода. Холм Прощаний, перекресток миров, где ткань мироздания удивительно тонка и прозрачна. Наш с Анико холм, где мы играли в догоняшки так давно, в прошлой жизни…
Мы дошли до перехода. Непобедимый упал у самой плоскости, прикрывая моего напарника. Ноги его судорожно дергались, он все еще рвался в бой, но душа его, свободная от забот, уже летела к вечным небесам Асторы рядом с незамысловатой сутью моего напарника. И тогда мне пришлось шагнуть за грань возможного. Гулко ударили барабаны, и взревели боевые трубы — ВРАГ!!!
У перехода осталась груда тел. Бросок в переход! Догнать, уничтожить! Но за плоскостью меня не встретил осенней жухлой травой Холм Прощаний. Хвост колонны черных воинов втягивался в изгиб бесконечного коридора. Туман-дыхание у ног. Миллионы переговаривающихся голосов. И что же это? Или даже — кто?
Существо взглянуло на меня мудрыми глазами доктора Бэры. Вопросительный импульс-общение. Оно не было уверено, что человек сможет его понять — и не погибнуть при этом.
— Можно и без разговоров, — пробурчал я. — И так понятно, что толпа убийц со взрывчаткой в нутре разумного существа недопустима. По определению.
Снова легкий импульс. Существо полагало, что меня убьют, если я попытаюсь освободить его от проникшей внутрь заразы. Правильно, в общем-то, полагало. Где я и где машина-матка? Нет больше ревущего водопада энергии в моем поясе, и против тренированных убийц встанет обычный, очень даже смертный человек. Как же сложно объяснять очевидное … В итоге я пробурчал свое привычное оправдание, к тому же бывшее частью правды:
— Анико обидится, если я предам. Не хотелось бы огорчить такую славную девочку.
И тут черные воины обратили на меня свое внимание…
А в разведцентре на Холме Прощаний суета. Кто-то перехватывает — уже перехватил! — управление гнездом нуль-перехода и теперь ориентирует его в непонятных координатах! Санго Риот с группой смертников замер у плоскости перехода в полной беспомощности. Переход остался в режиме экрана и лишь показывал что-то непонятное, находящееся невесть где, в неведомых координатах. Какие-то коридоры и туман. И колонна бойцов, уходящая за поворот.
- Предыдущая
- 8/32
- Следующая
