Путешествия Доктора Дулитла - Лофтинг Хью - Страница 14

• Предыдущая
• 14/47
• Следующая

Он прикрыл рот рукой, чтобы не засмеяться, но его глаза так и сверкали озорством.

— А кто такой Конки? — поинтересовался я у Доктора.

— Тсс, это он так называет главного судью, достопочтенного Юстаса Бокама Конкли, — пояснил тот.

— А теперь, Доктор, — продолжал Дженкинс, доставая свою записную книжку, — расскажите мне немного о себе. Вы получили степень доктора медицины в Дархэме, так вы, кажется, сказали. А как называлась ваша последняя книга?

Больше ничего мне не было слышно, поскольку они разговаривали шепотом, и поэтому я стал наблюдать за тем, что происходило в зале суда.

Конечно же, я не мог понять всего, что видел, но мне было невероятно интересно. Люди один за другим выходили на то место, куда, по словам Доктора, вызывали свидетелей, а судьи за длинным столом задавали им вопросы о том, что произошло «ночью двадцать девятого». Один из судейских (Доктор объяснил мне, что это прокурор), казалось, изо всех сил старался навредить Отшельнику, задавая такие вопросы, из которых следовало, что Льюк плохой человек. Этот прокурор с длинным носом был страшно противный.

Я с трудом мог оторвать взгляд от бедняги Льюка, сидевшего между двумя полицейскими, опустив глаза, как будто все происходящее не имело к нему отношения. Он, казалось, оживился лишь однажды, когда на свидетельском месте появился маленький смуглый человек со злыми слезящимися глазками. Я слышал, как зарычал Боб, сидевший у меня под креслом, когда этот человек появился на свидетельском месте, и видел, как сверкнули гневом и презрением глаза Льюка.

Человек сказал, что его зовут Мендоса и что это он привел полицию на место преступления, когда был убит Синяя Борода. Я слышал, как Боб бормочет себе под нос:

— Ложь, ложь, чистая ложь! Я ему морду раздеру! Ложь!

Мы с Доктором с трудом сдерживали его под креслом. Вдруг я заметил, что Дженкинс куда-то исчез. Затем он внезапно появился у большого стола и обратился к судье.

— Ваша честь, я хочу представить вам нового свидетеля защиты, Доктора Джона Дулитла, натуралиста. Не пройдете ли вы на место для свидетелей, Доктор?

В переполненном зале раздался возбужденный гул, и я заметил, как противный прокурор с длинным носом наклонился к какому-то своему приятелю и, мерзко ухмыляясь, что-то зашептал ему на ухо. Мне так и захотелось его ущипнуть.

Дженкинс начал задавать Доктору уйму разных вопросов, и Доктор отвечал на них громким голосом, чтобы его могли слышать все. Под конец Дженкинс спросил:

— Доктор Дулитл, готовы ли вы присягнуть, что действительно понимаете язык собак и можете с ними общаться?

— Да, — ответил Доктор, — готов.

— Могу ли я поинтересоваться, какое все это имеет отношение к убийству Синей Бороды? — тихим, исполненным достоинства голосом произнес главный судья.

— Самое прямое, ваша честь, — важно ответил Дженкинс. — В этом зале присутствует бульдог, который является единственным живым свидетелем убийства. Если суд не возражает, я предлагаю вызвать пса для дачи свидетельских показаний, и допросить его с помощью этого выдающегося ученого, Доктора Джона Дулитла.

В зале суда воцарилась мертвая тишина. Затем раздались хихиканье и шепот, пока наконец весь зал не загудел, как пчелиный улей. Многие были просто шокированы, но большинство людей веселились на славу. Вдруг вскочил с места противный прокурор с длинным носом.

— Я протестую, ваша честь, — громко завопил он, размахивая руками. — Я возражаю! Под угрозой честь высокого суда. Я категорически возражаю.

— О чести суда позвольте побеспокоиться мне, — спокойно ответил судья.

Затем со своего места вновь поднялся Дженкинс. Все это здорово напоминало уличные представления Панча и Джуди — постоянно кто-то то садился, то вскакивал.

Дженкинс обратился к судье:

— Ваша честь, надеюсь, вы не будете возражать, чтобы Доктор продемонстрировал свои возможности, и все бы убедились, что он действительно понимает язык зверей.

Мне показалось, что в глазах судьи мелькнул озорной огонек.

— Нет, — сказал он после некоторой паузы, а затем, повернувшись к Доктору, спросил: — А вы уверены, что понимаете язык зверей?

— Абсолютно, ваша честь, — ответил Доктор, — в этом нет никаких сомнений.

— Хорошо, — продолжал судья, — в таком случае, если вы сумеете убедить нас, что разбираетесь в показаниях собаки, мы допустим бульдога в качестве свидетеля. Но предупреждаю вас, если вы посмеетесь над судом, вас ждет суровое наказание.

— Я протестую, протестую, — вновь завопил длинноносый прокурор, — это скандал, это издевательство над законом.

— Сядьте, — строго приказал ему судья.

— С какой собакой ваша честь желает, чтобы я побеседовал? — спросил Доктор.

— Поговорите с моим собственным псом, — ответил судья, — он в раздевалке. Его сейчас приведут, и тогда мы увидим, на что вы способны.

Привели собаку судьи, роскошную русскую овчарку со стройными ногами и косматой шерстью. Это было гордое и красивое животное.

— Итак, Доктор, — сказал судья, — вы видели этого пса когда-нибудь раньше? И помните, вас привели к присяге и вы даете свидетельские показания.

— Я никогда прежде не видел этого пса, ваша честь.

— Очень хорошо. Тогда спросите его, что я ел вчера на ужин. Он был со мной и наблюдал, как я ел.

Доктор довольно долго беседовал с собакой, объясняясь при помощи звуков и знаков. Доктор даже начал хихикать и был так поглощен разговором, что, казалось, забыл и про суд, и про все на свете.

— Как долго! — услышал я недовольный шепот сидевшей впереди меня полно дамы. — Он только делает вид, что разговаривает с собакой. Конечно же, он ничего не понимает. Где это слыхано, чтобы человек разговаривал с псом! Он что, за детей нас считает?

— Вы еще не закончили? — спросил Доктора судья. — Разве нужно так много времени, чтобы узнать, что я ел на ужин?

— Нет, ваша честь, — ответил Доктор, — пес давно сообщил мне это, но потом он стал рассказывать, что вы делали после ужина.

— Это к делу не относится, — заметил судья, — скажите, что он ответил на ваш вопрос?

— Он говорит, что вы съели баранью отбивную, две печеных картофелины, маринованный грецкий орех и выпили кружку пива.

Достопочтенный Юстас Бокам Конкли побелел как снег.

— Да это просто колдовство, — пробормотал он, — этого представить себе невозможно!

— А после ужина, — продолжал Доктор, — вы отправились смотреть состязания по борьбе, после чего играли в карты на деньги до двенадцати часов ночи и, возвращаясь домой, распевали песенку.

— Достаточно, — прервал Доктора судья, — я убедился, что вы способны делать то, о чем заявили. Собака осужденного должна быть допрошена в качестве свидетеля.

— Я протестую, — вопил прокурор.

— Сядьте, — рявкнул судья, — я сказал, что собаку надо допросить. И точка. Пусть свидетель займет свое место.

И тут впервые в славной истории Англии собака была вызвана в качестве свидетеля в суде Ее Королевского Величества. И не кто иной, как я, Томми Стаббинс, по знаку Доктора гордо повел Боба по проходу мимо потрясенных зрителей, мимо взбешенного длинноносого прокурора и усадил его на высокий стул за кафедрой, откуда старый бульдог хмуро взирал на раскрывших от удивления рты присяжных.

• Предыдущая
• 14/47
• Следующая