Кровь брата твоего - Хэй Малколм - Страница 55

• Предыдущая
• 55/79
• Следующая

Но я думаю, что нас не оставят в покое". Всякий, кто возьмет на себя труд проанализировать написанное Эдуардом Дрюмоном, увидит, что невозможно отрицать его влияние на формирование идей, содержащихся в книге Хилари Беллока «Евреи». Примечательно, что Беллок в своей книге, не называя имени Дрюмона, описывает влияние «Еврейской Франции» на умы и поведение французов. Он начинает со своего обычного приема, сообщая английскому читателю, что в последней четверти 19 века французские евреи были агрессорами.

«Первой реакцией на это были всевозможные антисемитские сочинения во Франции и особенно в Германии. Хотя они были превосходно документированы, первоначально их влияние было незначительно. Подавляющее большинство образованной публики… игнорировало подобные сочинения как сумасбродство фанатиков; но, тем не менее, эти фанатики заложили основы будущих действий, приведя огромное количество фактов, которые не могли не запасть в память даже тем, кто весьма презрительно относился к новой идее» (20, 49).

Ни одно из «всевозможных антисемитских сочинений», появившихся во Франции в последней четверти 19 века, не было «превосходно документировано». По большей части эти сочинения состояли из невежественных нападок. Единственной книгой, в которой приводились документальные материалы и которая претендовала на объективность исторического анализа, была «Еврейская Франция»; именно эту книгу Беллок и имел в виду. Среди «огромного количества фактов», которые Дрюмон сообщил своим читателям и которые «не могли не запасть в память даже тем, кто весьма презрительно относился к новой идее», наиболее примечательны были, например, такие (их можно найти не только в «Еврейской Франции», но и во многих других «всевозможных антисемитских сочинениях» этого времени):

«В средние века евреи использовали кровь христианских детей и распинали их. Евреи организовывали заговоры прокаженных с целью отравления колодцев. В 14 веке они продолжали плести интриги, осквернять гостий и душить детей в Страстную пятницу».

Дрюмон объяснял, что «на данный момент официальная наука отрицает эти факты… потому что в настоящее время подлинные документы, если они не угодны евреям, не принимаются во внимание». Он делал вид, что верит в то, что между французскими учеными есть соглашение объявлять «апокрифическими все документы, которые неблагоприятны для евреев». Все французские историки были подкуплены еврейским золотом.

Антиеврейская «новая идея» последней четверти 19 века была тем же старым смешением невежества, глупости и ненависти, которое существовало во всем христианском мире на протяжении тысячелетия. Повторяя эти домыслы, которые в воображении Хилари Беллока были «огромным количеством фактов», Дрюмон действительно помог заложить основание для будущих действий. На этом основании Гитлер построил фабрики смерти.

Увы! Земле не обратиться вспять!

Идя вперед в труде и боли,

Она родит народы только раз.

Народ, что умер, не восстанет боле.

Генри Лонгфелло *1, «Надпись на еврейской могиле в Ньюпорте»

Теодор Герцль обратился к еврейскому народу с призывом сбросить иго, избавиться от рабского состояния, в котором тот пребывал более 1800 лет, и стать суверенной нацией, обосновавшись на земле, которую он мог бы назвать своей. Однако западный мир, испокон века привыкший рассматривать униженное положение евреев как естественный и неизменный признак существующего социального порядка, почти не обратил внимания на этот революционный призыв.

Согласно Эрнесту Ренану *2, семитская раса представляет собой «низший тип человеческой природы» (148, 4). Почти повсеместное господство арийской расы рассматривалось как доказательство морального и интеллектуального превосходства арийцев Европы. «Научное» обоснование этого превосходства принадлежало X. С. Чемберлену *3. А католические мыслители все еще продолжали верить в то, что преследуемые гневом Божьим евреи не могли и не хотели заниматься ничем, кроме ростовщичества.

В первой половине 19 века эта традиция нашла свое выражение в сочинениях испанского теолога Х.Л.Балмеза *4, который, согласно «Католической энциклопедии», снискал себе в глазах всего мира славу одного из величайших философов современности. В 1948 году отмечалось столетие со дня смерти Балмеза. «Его сочинения, — читаем мы в литературном приложении к газете „Тайме“ (16 октября 1948), — отличаются сочетанием убедительности со сдержанностью, готовностью к всестороннему обсуждению каждого пункта и богатством информации… Его соотечественникам сегодня не хватает духовного проникновения Балмеза, его страстного интереса к истории человека и общества и его нежелания довольствоваться повторением старых учебников…» Видимо, эти поклонники Балмеза не заметили или, может быть, не сочли достаточно важным того, что его страстный интерес к истории человека и общества не распространялся на историю евреев, что, говоря о них, он вполне довольствовался повторением старых учебников. Своим презрением к евреям Балмез снискал себе место в длинном ряду деятелей совершенно определенного направления, ведущего начало от Св. Иоанна Златоуста и включающего Эдуарда Дрюмона. В наиболее известном сочинении Балмеза, озаглавленном в английском переводе «Протестантизм и католицизм и их влияние на европейскую цивилизацию», содержится абзац, достойный века Торквемады:

«Этот единственный в своем роде народ, носящий на лбу печать отверженности, рассеянный среди народов, подобно плавающим в жидкости кусочкам нерастворимого вещества, пытается найти утешение в накоплении богатств и, видимо, желает отомстить за презрительное пренебрежение к нему со стороны других народов, овладевая их богатствами посредством ненасытного лихоимства» (12, 74). Идеалы сионизма, попытка бегства от этого «презрительного пренебрежения» и в особенности возвращение в Землю Обетованную рассматривались многими католиками конца 19 века, да и позже, как сопротивление воле Божьей. Хотя практика постоянного угнетения евреев и не входила в официальное церковное учение, она давно уже была усвоена католическим благочестием. Вот характерная выдержка из руководства по церковной литургии Геранжера:

«В течение 18 столетий Израиль был лишен князя или вождя… И после всех этих долгих веков страдания и унижения кара Отца небесного все еще не завершилась… Само наложенное на убийц наказание напоминает миру, что они — богоубийцы. Их преступление не имеет себе равных, и наказание должно быть соразмерным преступлению — оно должно длиться до конца времен… Клеймо отцеубийства тяготеет над этим неблагодарным и святотатственным народом: подобно Каину, он будет блуждать по земле скитальцем. Прошло 18 столетий; рабство, бедствия и презрение были их уделом, а клеймо все еще на них» (81, 252 и 450).

Возможно, хорошее знание Библии было причиной того, что англичане обычно отличались более оптимистическим взглядом на будущее еврейского народа. В 18 веке многие из них были убеждены в том, что время его возвращения в Землю Обетованную близко. Епископ Рочестерский зашел так далеко, что даже назначил время этого события. Он провозгласил, что «восстановление Израиля произойдет около 1866 года». В книге пророка Исайи он обнаружил свидетельство того, что Великобритании суждено стать орудием Провидения: «Так, Меня ждут острова… чтобы перевести сынов твоих издалека…» «Какой британец, — восклицал Томас Уитерби, — читая эти строки, не испытывает страстного желания… чтобы Британские острова (которым Бог в Своем Провидении соизволил дать столь видное место в мореплавании и торговле) снискали высокую честь… содействовать благу Израиля?» (194, 296). Далее Уитерби довольно точно предсказывает то, что на самом деле произойдет в 1917 и 1947 годах *5:

«Прежде, чем свершится великое возвращение евреев в свою землю, которое будут замечено всеми и станет возможным лишь благодаря усилиям всех народов, произойдет частичное возвращение, которое, повидимому, станет возможным благодаря благочестию протестантских государств после того, как они отбросят свои предрассудки относительно евреев» (194, XII).

• Предыдущая
• 55/79
• Следующая