Волшебное зеркало - Хупер Кей - Страница 9

• Предыдущая
• 9/36
• Следующая

К его удивлению, это прямое утверждение вызвало у нее заметную реакцию. Ее зрачки расширились… и она залилась румянцем. Залилась румянцем! Нежная краска разошлась от ее скул деликатной волной и внезапно сделала ее очень юной и восхитительно смущенной. Это было просто очаровательное зрелище.

— Я знаю, — пробормотала она, опуская взгляд.

— Ты покраснела? — взволнованный голос отражал его чувства.

— Конечно же, нет. В последний раз это случалось со мной много лет назад, — она снова глянула на него, таинственная рябь взволновала спокойствие ее глаз. — Я была просто удивлена.

— Почему? Ты же знала, что я хочу тебя.

Мэгги не хотела отвечать на этот вопрос отчасти потому, что ее ответ может дать ему еще один повод. Он явно не слышал собственного голоса, не знал, что в нем была какая-то неумолимая нота. Когда Гедеон сказал, что хочет ее, в его голосе было что-то большее, чем желание, что-то непреодолимое, словно продиктованное инстинктом. И чем бы это ни было, ее реакция проявилась совершенно против ее воли.

Это было странным чувством. Почти пугающим. Она могла слышать биение собственного сердца, глухо стучавшего в грудной клетке и в горле в необычном для него ритме. Ее кожа горела, и Мэгги внезапно, совершенно неожиданно для себя, почувствовала, что у нее женское тело. Холодный расчетливый ум пребывал в смятении и неуверенности.

Раньше Мэгги чувствовала себя независимой от мужчин. Она слышала огромное количество раз, как они выражали свой интерес и желание; они, как и Гедеон, задавали множество вопросов, ибо были озадачены ею. Но ни одному из них так и не удалось зажечь в ней ответный огонь, и она до сих пор не теряла головы, давая ответы на все вопросы. Никогда ни одному из них не удавалось соответствовать хотя бы наполовину тем меркам, которые она придумала для идеала, ибо решила, что если ей не удастся найти идеального мужчину, то она, во всяком случае, не совершит такой ошибки и не свяжет свою судьбу с простым смертным; Мэгги флиртовала, получая истинное удовольствие от словесных баталий, как и сейчас с Гедеоном. Но у нее никогда не возникало побуждения, до сегодняшнего дня, зайти дальше.

— Мэгги?

Она испытывающе посмотрела на него. В джинсах и свитере он выглядел совсем неофициально. Его густые медные волосы отливали золотом, а глаза были серого цвета штормовых облаков. Лицо, почти классически красивое, несло отпечаток сильного характера. Светло-коричневый свитер оттенял загар и подчеркивал мощь его широких плеч, а джинсы плотно облегали узкие бедра и длинные ноги. Он был значительно более мужественен, чем любой другой мужчина, встречавшийся ей, казалось, его окружала какая-то аура.

Гедеон наклонился к ней.

— Мэгги?

Она попыталась справиться со своим дыханием, попутно вспоминая, с каких пор автоматическая функция стала зависеть от ее сознания.

— Вы уверены в том, что хотите получить ответ? — спросила она хрипло.

— А почему я могу не хотеть?

— Может быть, он вам не понравится. Она часто думала о себе, как, по меньшей мере, о странной женщине. Это ее никогда не тревожило, но его могло расстроить.

— Не могу себе этого представить. Но это и не имеет никакого значения. Мне сейчас уже слишком поздно делать выбор. Ты можешь оттолкнуть меня, выставить за дверь, но я не могу уйти от тебя.

— Я не могу выставить тебя за дверь. Это твой цирк.

— Прекрати так говорить, — его голос стал резким. — Я говорю не о цирке, и ты это прекрасно понимаешь.

Через мгновение она едва заметно кивнула, зная, что выбор уже сделан и для нее. Теперь то, что ждет ее впереди, не может быть хуже, и она впервые ощутила, как это может быть больно, если мужчине, на вопросы которого она хотела ответить, не понравится ни один из ее ответов. Когда он поймет ее, то может решить, что их миры лежат на слишком большом расстоянии друг от друга. Или, возможно, захочет удовлетворить лишь свои физические потребности. Только время покажет это.

— Я полагаю… — ее прервал неожиданный стук в дверь.

Женщина, одетая пестро, как цыганка, с распущенными вьющимися черными волосами, просунула голову в дверной проем.

— Я подумала, что могла бы забрать поднос, если вы уже закончили.

Мэгги кинула беглый взгляд на Гедеона и ответила:

— Мы уже закончили, но ты не была обязана приходить за ним, Тина.

— Не беспокойся, — Тина вошла в вагон и начала перемещать все с карточного столика на поднос, стоявший на кровати.

— Тина, это Гедеон.

— Конечно же, это он, — сказала Тина, прежде чем Гедеон смог вымолвить хоть слово. Она оглядела его, затем посмотрела на Мэгги. — Его ноги будут торчать наружу, — заметила она.

— Нет, если он слегка подогнет колени, — возразила Мэгги.

— Это правда, — Тина слегка подняла поднос, все еще глядя на Мэгги. — Ламонт потерял свой нос, — сказала она, явно ожидая, что ее поймут правильно.

— Где?

— Он не знает, но очень расстроен.

Мэгги кивнула.

— Хорошо, я пойду и поговорю с ним.

Тина, в свою очередь, тоже кивнула и проворно вышла с подносом из фургона. Еще минуту после того, как она вышла, Гедеон молчал, затем осторожно произнес:

— Я сделал вывод, что мои ноги будут торчать из палатки, если я не подогну колени.

Мэгги посмотрела на него торжествующе, по-видимому, уже обретя

утраченное равновесие.

— Чем дальше, тем лучше, я думаю, Ламонт — клоун?

— Да.

Гедеон вздохнул.

— Я не знаю, радоваться или ужасаться тому, что я понял ваш разговор.

— Дай мне знать, когда решишь это для себя.

Он посмотрел на нее.

— Ты собиралась кое-что сказать мне, прежде чем вошла Тина.

— Неужели? О, я собиралась сказать тебе, что тема нашего разговора остается открытой.

— Эта тема — мы с тобой?

Мэгги поднялась на ноги и принялась складывать карточный столик.

— Да, в данный момент времени. Но сейчас в любом случае мне придется пойти к клоуну и поговорить с ним о пропавшем носе.

— Еще рано, — рискнул заметить Гедеон, поворачиваясь к ней.

— Я встаю на рассвете, чтобы покормить зверей.

Он вздохнул.

— И завтра будет новый день.

— Доброй ночи, Гедеон.

— Я думаю, это очевидно, — сказал Фэрли твердо. — Мэгги прислонилась к этому мужчине, чтобы он не выставил нас за дверь.

Тина послала ему предупреждающий взгляд, но Шон, сидящий на пороге фургона и приканчивающий свою порцию жаркого, даже не глянул на них.

— Думай о том, что говоришь, — сказала Тина низким, раздраженным голосом.

— Парень совсем не обращает внимания…

— Он понравился ей, — вмешался Шон. Тина посмотрела на Фэрли.

— Он всегда обращает внимание, — затем взглянула на сына. — Шон, а почему ты думаешь, что он ей понравился?

Мальчик пожал плечами.

— Ха, когда он сегодня уехал, она смотрела ему вслед, может быть, поэтому. Мама, можно я буду спать в палатке Бастера? Он возьмет с собой Александра и…

Заметив хорошее настроение матери, Шон поспешил выйти за дверь, пока та не передумала, оставив пустую тарелку неустойчиво покачиваться на пороге.

— Ты думаешь, парень прав? — Фэрли откинулся и вытянул ноги на раскладной кровати, вклинившейся между дверью и столом, за которым Тина очищала тарелки от остатков пищи.

Она слегка пожала плечами.

— Он — хорошо выглядящий дьявол, и он не смог удержать своих глаз от нее. Судя по его одежде, я сомневаюсь, что он нуждается в тех деньгах, которые может получить от продажи цирка. Если он хочет навести мосты с Мэгги, то не станет этим угрожать. Посмотрим, что будет дальше.

В следующее мгновение Фэрли произнес:

— Поэтому мы должны относиться к нему терпеливо и ждать? Я никогда не был терпелив.

— А что еще ты можешь поделать? Сразу же, как только он захочет, он может продать цирк, и мы ничем не помешаем ему.

— Думаешь, не сможем? Всегда можно найти способ помешать. Человек не скала, но у них есть кое что общее. Их можно обойти.

Тина наклонилась над столом и внимательно посмотрела на него.

• Предыдущая
• 9/36
• Следующая