Выбери любимый жанр

Послание из ада (Одержимая) - Хупер Кей - Страница 25


Изменить размер шрифта:

25

– Ты считаешь – это возможно?

Кендра перестала печатать, но лишь для того, чтобы перевернуть страницу отчета.

– Честно говоря, нет, – ответила она. – Почему-то мне кажется, что Окулист никогда не сидел в тюрьме. Скорее всего, он перебирается на новое место либо по прошествии какого-то определенного периода времени, либо после какого-то вполне конкретного события.

– Даже это предположение мы включили в запрос, – подхватил Квентин. – Мы решили собрать всю имеющуюся у нас информацию, включая предположения и обоснованные догадки, и сравнить ее с базой данных ФБР, в которой имеются сведения обо всех преступлениях на сексуальной почве по всей стране. Если нам очень повезет, мы сможем составить перечень прошлых преступлений этого ублюдка. А когда мы изучим его, так сказать, послужной список, у нас появятся дополнительные возможности вычислить его.

– Чтобы обработать такой запрос, как наш, системе понадобится день или два, – добавила Кендра. – Но даже после этого мы получим всего лишь список вероятных совпадений, думаю, довольно большой. Придется потрудиться, чтобы исключить случаи, которые не относятся к Окулисту, а значит, нужны дополнительные сведения как о преступнике, так и о его жертвах. В полицейских досье таких сведений нет. Следовательно, наша ближайшая задача – собрать их.

Джон повернулся к Квентину.

– Как ей удается печатать и говорить? – спросил он.

– У нее уникальный, наполеоновский мозг, – ответил Квентин. – Она может делать сразу несколько дел одновременно.

– Когда я смотрю на нее, мне становится не по себе, – признался Джон.

– Мне тоже, – ответил Квентин. – Впрочем, я уверен – ей нравится действовать мне на нервы.

Кендра улыбнулась, не переставая печатать.

– Кроме того, было бы неплохо выяснить, не раскопала ли полиция что-нибудь новенькое, – заявила она как ни в чем не бывало.

– Именно поэтому я и хотел, чтобы Мэгги приехала сюда, – сказал Джон. – Ну ничего, может быть, я увижу ее в участке. Я не думаю, что копам удалось что-то выяснить, однако появиться в участке необходимо. Если я не буду торчать там денно и нощно, Энди сразу догадается, что дело нечисто.

Говоря все это, Джон смотрел на Кендру. Та внезапно перестала печатать. Проследив за ее взглядом, Джон почувствовал, как по спине его пробежал холодок.

Квентин замер в совершенной неподвижности. Его устремленный в пространство взгляд был странно расфокусированным, и вместе с тем – пристальным и сосредоточенным, словно Квентин разглядывал что-то, видимое только ему одному. При этом он не мигал и даже, кажется, не дышал.

– Квентин? – негромко окликнула его Кендра.

Квентин ответил не сразу. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем он пошевелился и повернулся к ним. Выражение его лица почти не изменилось, но взгляд был суровым, почти мрачным.

– У копов есть новости, – сказал он медленно. – Или, вернее, вот-вот будут.

У Мэгги был незаурядный голос – ласковый, приятный и в то же время почти властный. Слушая его, Холлис невольно представляла себе безмятежную водную гладь пруда или озера, но кто знает, что скрывается за этой безмятежностью в глубине?

– О чем мы будем говорить? – переспросила Мэгги. – Да о чем хотите… Выбирайте тему: спорт, погода, короли, капуста – что вам больше нравится?

Холлис улыбнулась.

– «В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!» – сказала она. – Помните, Алиса у Белой Королевы? Мне всегда казалось, что это – наилучший способ смотреть на вещи.

Мэгги кивнула.

– Вы правы. В последнее время мир стал таким сложным, что жить в нем можно, только имея открытый, восприимчивый ум. Кажется, не проходит и дня, чтобы какая-то из истин, в которую мы неколебимо верили, не была опровергнута.

– Я часто думаю – может, это и значит быть человеком? – проговорила Холлис. – Сомневаться в непреложных истинах, постоянно проверять их опытным путем и – иногда получать непредвиденный, парадоксальный результат…

– Возможно, – согласилась Мэгги. – Во всяком случае, ваше определение ничем не хуже остальных. – Она немного помолчала. – Врач сказал мне, что через несколько дней вам снимут бинты. Что вы по этому поводу думаете?

– Вы говорите совсем как наш больничный психотерапевт! – рассмеялась Холлис, но на вопрос не ответила.

– Извините, это просто профессиональная привычка. Должно быть, я слишком часто спрашиваю людей о том, что они думают и что чувствуют по тому или иному поводу. Впрочем, сейчас мне действительно интересно… Предположим, операция прошла успешно и вы снова сможете видеть… Как вам кажется, это поможет вам забыть все, что с вами произошло, и начать с чистого листа?

Холлис не особенно хотелось говорить об этом, но неожиданно для себя она сказала:

– В каком-то отношении, безусловно, – да, поможет. Если ко мне вернется зрение, это будет означать, что он так и не сумел меня победить, уничтожить, как ни старался. Я снова смогу рисовать, как раньше, а для меня это важно. Очень важно. Как минимум у меня будет занятие, которое поможет мне не сойти с ума.

– Я уверена, вы снова сможете рисовать, но сомневаюсь, что ваше искусство не… не изменится, – сказала Мэгги. – Происшедшая с вами трагедия не могла не повлиять на ваше мировоззрение. Вы, наверное, и сами чувствуете, что изменились.

– Вы имеете в виду сны? – прерывающимся голосом спросила Холлис.

– Да, – ответила Мэгги все так же спокойно и даже чуть небрежно, словно в ее словах не было ничего необычного. – Ваши сны стали тревожными и куда более яркими, выпуклыми, реалистичными. Вы стали часто просыпаться по ночам, даже если вам не снятся кошмары. Все ваши чувства обострились. Вы быстрее реагируете на малейшие внешние раздражители. Извините, что я снова говорю как врач, – улыбнулась Мэгги, – но поверьте моему опыту, это будет продолжаться. Пройдет немало времени, прежде чем вы снова почувствуете себя в полной безопасности. Если, конечно, это вообще произойдет.

– Что ж, вы, во всяком случае, гораздо откровеннее, чем наш психотерапевт. – Холлис усмехнулась.

– Я не вижу никаких причин приукрашивать действительность. – Мэгги пожала плечами. – Вы – умная женщина, к тому же в последние недели у вас было достаточно времени для размышлений. Для вопросов и ответов, загадок и отгадок. Я думаю, вы ясно представляете себе, что в вашей жизни уже изменилось и еще изменится. Ваше искусство, бесспорно, будет другим, только не спрашивайте – каким; этого я все равно не могу сказать, хотя бы потому, что не видела ваших прежних работ.

– Да, вы, конечно, правы. – Холлис с такой силой вцепилась в подлокотники кресла, что побелели пальцы. – Все изменится. Но как изменится?..

Мэгги покачала головой.

– Вы узнаете это, когда начнется ваша новая жизнь. До тех пор мы с вами можем только гадать. Впрочем, в живописи вы почти наверняка придете к простым, суровым формам и ярким краскам. Вы можете зациклиться на одном или нескольких образах, которые будут неотступно преследовать вас, пока вы не выплеснете их на холст вместе с вашими подсознательными чувствами и переживаниями.

– Вы хотите сказать: я буду рисовать только ножи, похожие на тот, которым он вырезал мне глаза?

– Не обязательно. Это может быть любой другой предмет, который символизирует для вас жестокость, насилие, трагическую утрату. – Голос Мэгги по-прежнему оставался ровным, спокойным, но теперь в нем звучали сострадание и понимание.

Холлис судорожно вздохнула:

– Раньше я даже мыслила образами, а не словами, не представляю, какие зрительные образы могут остаться после того, что случилось. Я помню только темноту, непроглядный мрак – и ничего больше. Как же я смогу что-то изобразить, если я ничего не видела?

– Да, ты ничего не видела, но были другие ощущения, они-то и заполнят для тебя эту темноту. Ты нарисуешь то, что ты чувствовала, слышала, к чему прикасалась. И что прикасалось к тебе.

Холлис содрогнулась.

25
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело