Две женщины и мужчина - Хупер Кей - Страница 46

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая

– Что это ты делаешь?

– Склеиваю эту штуку.

Дайна указала на разбитую статуэтку, в которой Фейт с испугом узнала женскую фигуру.

– Ты имеешь в виду, что склеиваешь меня заново?

Дайна вздохнула с явным раздражением.

– Это неважно. Ты еще не готова думать о таких вещах. В первую очередь тебе нужно понять, что означает этот список.

– Список имен? Он означает шантаж, не так ли?

Дайна с сочувствием посмотрела на нее.

– Тебе будет нелегко, но ты должна через это пройти. Иначе ты не доберешься до правды.

– Пройти через что?

– Через еще один труп. Когда начинаешь убивать, продолжать это занятие уже не составляет труда. Оно выглядит самым разумным средством решения проблемы – особенно если добиваешься успеха в первый раз. Вот так и он – сначала убил в Сиэтле, потом здесь.

– Он? Кто он, Дайна?

– Помни, что мертвое тело не всегда является трупом именно того человека, как кажется на первый взгляд. Не позволяй им совершить эту ошибку, Фейт. Ты должна быть уверена, чей это труп, иначе никогда не получишь правильный ответ.

– Но…

– А когда найдешь того, кого я имею в виду, заставь его сказать правду. Он не захочет, но ты должна его заставить.

– Черт возьми, почему ты говоришь загадками?

– Только так ты можешь меня слышать.

Фейт вздохнула. Эти слова не имели для нее никакого смысла.

– Ты хотя бы можешь подсказать мне, где нужно искать? – с отчаянием воскликнула Фейт. – Должен быть ключ к тайне, и нам он необходим! Я даже не знаю, какие задавать вопросы.

Дайна вновь перенесла внимание на статуэтку.

– Спроси об этом себя, Фейт, – посоветовала она. – Спроси, скольких людей ты готова защитить ценою собственной жизни? Но только будь очень осторожна. Помни – он постоянно наблюдает…

Уже второй раз за последние дни Фейт внезапно проснулась в предрассветной тьме, но сейчас никто не прятался за окном.

Некоторое время она оставалась в постели, но около половины седьмого встала и пошла в ванную принять душ.

«Спроси себя, скольких людей ты готова защитить ценою собственной жизни…»

В этом вопросе Фейт пугало то, что Дайна именно так и поступила – рассталась со своей жизнью, зная, что ее молчание защищает человека, который ей дорог. А единственным человеком, ради которого она готова была умереть, насколько знала Фейт, мог быть только Кейн.

Неужели ему грозила опасность не только последние дни?

Потому что он был в чем-то замешан? С объективной точки зрения это возможно, но Фейт пока не замечала ничего, что могло бы поддержать эту версию.

Тем не менее похитители требовали что-то от Дайны, а квартиру Фейт дважды обыскали. Она сомневалась, что преступники охотились только за этим. Однако, что бы это ни было, оно должно представлять реальную угрозу для преступников, если они идут ради этого на похищение, пытки, убийства, выстрелы в окна и взрывы бомб.

«Нет, дело вовсе не в списке», – пришла к заключению Фейт. Очевидно, незадолго до несчастного случая она обнаружила какую-то улику, позволяющую не только опознать, но и осудить тех, кто повинен в шантаже, убийстве ее матери и сестры, а также похищении и гибели Дайны.

Список был лишь исходным пунктом, откуда Дайна начала свое расследование.

Фейт направилась в кухню. Она не подошла к дивану, надеясь, что Кейн спит. Ему необходим сон.

Она зажгла тусклую лампу над плитой, включила кофеварку и стала ждать, когда будет готов кофе, стараясь ни о чем не думать, так как устала от мыслей, путающихся у нее в голове.

– Вы что-то рано встали.

Кейн стоял в дверях. Его светлые волосы были растрепаны; на щеках и подбородке появилась щетина.

– Простите, если я вас разбудила, – смутилась Фейт.

– Я не спал.

Он вошел в кухню и достал чашки и блюдца. Фейт открыла холодильник, чтобы взять сливки. Кейн не смотрел на нее, но Фейт чувствовала, что он заметил, как она нервничает.

– Вы кричали во сне, – неожиданно сказал Кейн.

Фейт неуверенно взглянула на него.

– Неужели?

– Около половины третьего. Я заглянул к вам в комнату. Вы метались в кровати и сбросили одеяло.

Вспомнив о прозрачной ночной рубашке, в которой она спала, Фейт почувствовала, что краснеет. Но Кейн разливал кофе, ничего не замечая.

– Я вошел, чтобы поправить одеяло, и мне показалось, что вы проснулись. Вы громко произнесли мое имя. Но потом я увидел, что вы крепко спите.

– Очевидно. Я не помню…

– Дурной сон? – Наконец он посмотрел на нее, протянув ей чашку.

– Как обычно. Бессвязные обрывки… – Фейт добавила в чашку сахар и сливки.

Кейн отхлебнул свой кофе и поморщился.

– Простите, – снова смутилась Фейт. Ему явно не нравилось, как она готовит кофе. Она попробовала свой – на ее вкус, кофе был обычным, слегка горьковатым.

– Если не возражаете…

Кейн вылил содержимое чашки в раковину.

Фейт не обиделась.

– Полагаю, чтобы хорошо готовить кофе, нужен особый дар. У меня, по-видимому, его нет.

Кейн снова включил кофеварку.

– Его нет у многих. Пока кофе будет вариться, я побреюсь и приму душ. Вы хотели съездить в свою квартиру за часами, а у меня свидание с инспектором по строительству. Лучше нам уйти, прежде чем ремонтная бригада начнет работу.

– Хорошо.

Тон Кейна был резким, но Фейт не стала ни протестовать, ни спрашивать о причине. Ее мысли почему-то занимало его сообщение, что он слышал, как она произнесла во сне его имя. Очевидно, какой-то кошмар заставил ее закричать.

«Тебе придется пройти через еще один труп…»

«Мое подсознание вытворяет невесть что», – подумала Фейт.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, она пошла в гостиную и включила телевизор. Показывали утренний выпуск новостей.

Первую часть программы занимало повторное сообщение о находке тела Дайны, сдобренное кровожадными подробностями, которые средствам массовой информации удалось добыть из различных источников. Демонстрировались прежние интервью с Кейном, усталым и обеспокоенным, но полным решимости найти Дайну.

Кто-то смог раскопать съемку, запечатлевшую саму Дайну, снятую тайком от нее, когда она брала интервью для журнальной статьи о Хейвн-Хаузе. Съемочная бригада новостей присутствовала там, потому что супруга одного из видных жителей Атланты нашла убежище в приюте и пригласила знакомого репортера, чтобы он зафиксировал жалобы на мужа, подвергавшего ее унижениям.

Конечно, было случайным совпадением, что всего несколько недель назад их бракоразводный процесс принял скверный оборот.

Единственным позитивным моментом в ситуации было то, что тележурналистам хватило ума не демонстрировать никаких конкретных деталей Хейвн-Хау-за – ни номера дома, ни других отличительных признаков, по которым можно было бы определить его местонахождение. Даже Фейт понадобилась пара минут, чтобы понять, что она видит на экране Хейвн-Хауз.

Фейт слушала обвинения дамы из высшего света вполуха – ее внимание было сосредоточено на заднем плане кадра, где Дайна с блокнотом в руке баюкала спящего младенца.

На ее красивом лице было написано сострадание. Женщине с таким лицом даже незнакомые люди могли доверять свои тайны, самые сокровенные, и Фейт спрашивала себя, сколько секретов Дайна унесла с собой.

Внезапно ее внимание привлекла еще одна женщина на заднем плане, на чьем лице явно отразилось беспокойство при виде бригады новостей, производящей съемку. Женщина метнулась к двери и скрылась.

Это была она сама – Фейт Паркер.

Фейт нахмурилась. Что ее так беспокоило в этой сцене? Ведь она знала, что познакомилась с Дайной, когда та собирала материал для статьи в Хейвн-Хаузе.

В чем же дело?

Кейн вошел в гостиную, когда бойкая дикторша знакомила зрителей с прогнозом и обещала дождь в течение дня. Фейт знала, что должна рассказать ему о своем последнем сне, Неважно, поверит он ей или нет.

Она набрала воздуху в легкие и заговорила, не отрывая взгляд от экрана:

– Я толком не ответила вам, когда вы спросили, что за кошмары были у меня прошлой ночью. Я помню один из этих… странных снов. Это было предупреждение – предупреждение, что найдут еще один труп.

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая