Драконья справедливость - Худ Дэниел - Страница 22

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая

Лицо юноши на миг озарилось радостью, но тут же сделалось хмурым.

– Как же мы его арестуем? Он ведь наверняка чародей, и притом – очень искусный.

– Похоже на то, – отозвался Лайам и тоже нахмурился. Арестовать мага, бросившего вызов всей гильдии, вряд ли будет легко. – Возможно, госпожа Саффиан нам что-то подскажет. Или мы сами придумаем что-нибудь. Короче, когда дойдет до дела, мы справимся. Преступников сначала разыскивают, а уж потом заключают в тюрьму.

Эласко озадаченно смолк. Мудрость изреченной сентенции явно его поразила.

Постоялый двор, где снимал комнатенку Пассендус, находился неподалеку от рынка, и таверна его даже в такое относительно спокойное время суток, как полдень, уже не вмещала в себя всех желающих выпить и закусить. Многих клиентов обслуживали прямо за столиками, вынесенными на улицу, и Лайам с Эласко еле сумели протиснуться внутрь заведения, зал которого походил на сказочную пещеру, до отказа забитую людской гомонящей ордой.

– Я приведу хозяина, – сказал Эласко и куда-то делся. От нечего делать Лайам принялся оглядывать помещение и нашел, что общий зал «Длани Герцога» целиком разместился бы на любой его половине. Буфетчики, возвышавшиеся за стойками, казались героическими воителями, защищающими свои бутылки и бочки от натиска неуемных врагов. Он никак не ожидал, что Пассендус поселится в таком шумном месте. Слишком уж оно не вязалось с изяществом облика таинственного посланца гильдии магов.

«И для убийства тут слишком уж многолюдно, – подумал Лайам. – Жизнь рынка не затихает даже ночами. Всегда есть опасность, что тебя могут увидеть, в какое бы время ты сюда не зашел».

А собственно, надо ли было убийце сюда заявляться? Лайам повертел в голове эту мысль и послал Фануилу вопрос:

«Можно ли вызвать у человека смех, не находясь с ним рядом?»

«Нет, – через мгновение отозвался дракончик. – Того, на кого налагаешь чары, необходимо видеть. Иначе ничего не получится. Смех, сон, чесотка – все эти заклятия таковы. Смотреть надо и тогда, когда хочешь остановить кровь».

«Ну, хорошо-хорошо».

Лайам скривился и фыркнул:

– Надо же – еще и чесотка!

Вернулся Эласко, таща за собой надутого толстячка.

– К вашим услугам, квестор, – неприветливо пробормотал владелец гостиницы. – Идемте со мной! – Прежде чем Лайам успел отозваться, толстячок повернулся и пошел прочь, бесцеремонно расталкивая толпу. – У меня и без того жизнь тяжелая, – брюзжал он, поднимаясь по лестнице, – я уже кучу денег потерял из-за этого чародея, того и гляди потеряю еще! Это хорошо, что он сдох, вот вам и весь сказ! – вызверился вдруг толстячок, останавливаясь на площадке. – Он свое получил, однако в его комнате никто не хочет теперь жить – из-за вони. И если завоняет сильнее, сбегут остальные жильцы! – Из коридора на лестничную площадку и впрямь сочился какой-то душок, очень слабенький, но все-таки ощутимый и неприятный. – Я пиво не разбавляю, я плачу налоги, я воздаю богам должное, и все равно мои постояльцы мрут в номерах. Прямо кара небесная, но скажите, за что? Прислуга не в состоянии разобраться, что там воняет! Может, хоть вы поймете! – Толстяк ткнул пальцем в глубь коридора и повернулся, чтобы уйти, но Лайам придержал его за руку.

– Простите мою назойливость, – сказал он с явным сарказмом, – но пара моих вопросов никак не должна вас отяготить. В ту ночь, когда был убит чародей, работы хватало?

– Работы? О боги, работы хватает всегда. Стряпня, уборка, подвозка продуктов…

– Посетители. Их было много? Общий зал таверны был полон?

– Да, – быстро ответил хозяин, сообразив, что квестор начинает сердиться.

– А сколько комнат у вас было занято?

– На этом этаже – всего две. В одной ночевал чародей, в другой – человек, за которого я могу поручиться.

– Прекрасно, – сказал Лайам. – Этот человек сейчас здесь? Мы можем поговорить с ним?

– Он скупщик шерсти, квестор. Агент герцога. Он уехал на север.

– Мы говорили с этим агентом, – вмешался Эласко. – Он спал и ничего не слыхал.

– Ладно, тогда скажите мне еще вот что. Этот чародей, он ведь не сидел в своем номере сиднем, а куда-то там уходил. Он не дал вам понять, куда направляется? Может, спрашивал, как пройти к какому-то месту?

Хозяин немного подумал, затем покачал головой.

– Нет, квестор. Я сам носил ему хлеб и пиво. Он ни о чем не расспрашивал. Он вообще все время молчал.

Лайам усмехнулся и отпустил толстячка.

– Благодарю вас. Ступайте к своим клиентам.

Хозяин, как шарик, скатился по лестнице вниз. Лайам вошел в коридор и, толкнувшись в ближайшую дверь, тут же получил подтверждение, что попал куда надо.

Его окатило смрадом, и он узнал этот смрад. Так воняют недельной давности трупы. Эласко, задыхаясь, поднес к лицу обе ладони. Лайам выругался и зажал пальцами нос.

– Боги! Не загляни мы к матушке Хэл, я мог бы поклясться, что тело все еще здесь!

Еще не закончив фразы, он понял, что вывод поспешен. Запах был силен, и все же разлагающийся покойник уже смердел бы на весь постоялый двор. «Возможно, тут спрятана какая-то часть его тела?» – подумал он и скривился, представив, какая.

– Не полагаете ли вы, – проговорил Эласко, кашляя и вытирая рукавом слезящиеся глаза, – что такой запах может источать призрак усопшего?

– Я полагаю, что где-то издохла крыса, – мрачно ответил Лайам. – Крыса, кошка, собака или пара мышей.

Кроме удушающей вони, в комнате не наблюдалось ничего необычного. Большая кровать с балдахином, стол, стул, подставка для умывального тазика. Имелось тут и окно, и Лайам поспешил его отворить. Бодрящий весенний ветерок тут же вытеснил отвратительный запах и позволил обоим квесторам свободно вздохнуть.

– Свежий воздух – это просто какое-то чудо!

– Но не ночной, – рассудительно заметил Эласко. – По ночам вредные испарения и миазмы…

– Значит, Пассендуса обнаружили тут? – перебил его Лайам, не желая выслушивать лекцию о губительном влиянии ночи. Он опустился на колени и приподнял край покрывала. Под кроватью не было ничего, кроме пыли.

– Да, он лежал поверх покрывала, совершенно одетый.

Лайам встал и посмотрел на балдахин. Ближе к центру его ткань провисала.

– Кошка, – пробормотал он, – или крыса, и ткнул провисшую ткань кулаком. Что-то подпрыгнуло от удара, и его передернуло.

– Квестор?

Интересно, что там такое? Лайам подтащил стул к кровати и залез на него. Шелк балдахина проминал сильно разложившийся трупик небольшого зверька, похоже лисенка. По расположению лапок и мордочки злополучного существа Лайам понял, что у него свернута шея.

Внутренне содрогаясь, он соскочил со стула.

– Без перчаток не стоит туда и соваться, впрочем, я думаю, хозяин гостиницы сам возьмет на себя этот труд.

Эласко вытаращил глаза.

– Там что-то есть?

– Да, дохлый лисенок. Наверняка он был фамильяром Пассендуса, а потому его тоже убили и зашвырнули наверх.

– Лисенок? Зачем убивать лисенка?

– Видите ли, фамильяры это нечто большее, чем обычная домашняя живность. Лис защищал хозяина и был убит.

– Все равно это слишком жестоко. И… и ни о чем важном нам не говорит. Похоже, мы зря сюда приходили. Вам не кажется, а?

Лайам лишь хмыкнул. Похоже, что зря. О чем может поведать почти разложившийся трупик? Практически ни о чем. Впрочем, в том, что лисенка душили руками, таился какой-то невнятный намек, но на что?

Несмотря на распахнутое окно, вонь в комнате все-таки ощущалась.

– Ладно, – сказал Лайам, – по крайней мере, я знаю, кто извлечет пользу из нашего посещения. Идемте к нему.

Владелец гостиницы выслушал Лайама с недоверием, но как только гости направились к двери, он бросился к лестнице, на ходу подзывая слуг.

На улице Лайам задумался, что делать дальше, Эласко деликатно молчал.

В Саузварке, например, ему самому вовсе незачем было бы таскаться по каким-то гостиницам или аптекам. Эдил Кессиас поручил бы все это своим подчиненным, а те, без сомнения, справились бы с таким поручением, ибо отличались толковостью и расторопностью в своем большинстве. А вот в расторопности уоринсфордских стражников Лайам вовсе не был уверен. «Значит, – вздохнул он, – придется действовать самому. А там посмотрим, куда заведет кривая…»

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая