Реплоиды - Кинг Стивен - Страница 3
- Предыдущая
- 3/4
- Следующая
«Ладно, задавайте.»
«На этот раз пунктов не будет», — добавил Джакоби.
Чейни продолжал: «Я обязан напомнить Вам, что у Вас есть право…»
«На адвоката, естественно», — прервал его Паладин. «Я как раз решил, что прежде, чем я отвечу на ваш единственный хреновый вопрос, который будет о том, где я сегодня завтракал и что делал, он должен быть здесь. Альберт К. Делламс».
Он произнёс это имя так, как если бы оно должно было сбить обоих детективов с ног, но Чейни никогда о нём не слышал и по выражению Пита мог сказать, что он тоже.
Каким бы сумасшедшим из-за этого не мог показаться Эд Паладин, тупицей он не был. Он заметил быстрые взгляды, которыми обменялись между собой два детектива, и с лёгкостью их прочёл. Он Вам знаком? Глаза Чейни спросили Джакоби, а глаза Джакоби ответили, в жизни не слыхивал.
Впервые выражение недоумения — не страха — отразилось на лице Эдварда Паладина.
«Ал Делламс», — продолжил он, повысив голос подобно некоторым американцам за границей, которые, кажется, полагают, что могут заставить официанта их понять, если будут говорить достаточно громко и медленно, — «Ал Делламс из Делламса, Карфагена, Стоунхема, и Тайлоя. Полагаю, мне не стоит удивляться, если Вы о нём ничего не слышали. Он — один единственный из самых важных, известных адвокатов в стране». Паладин отвернул левый манжет своей немного яркой спортивной куртки и взглянул на часы. «Если Вы застанете его дома, господа, он обмочится. Если Вы позвоните в его клуб — а я думаю, что это его ночной клуб — он обделается как бугай».
Чейни не был впечатлен этим хвастовством. Если бы его можно было продавать за четверть фунта каждый день, он бы и пальцем не пошевелил, чтобы искать себе работу на следующий день. Но даже беглого осмотра было достаточно, чтобы заметить, что часы, которые носил Паладин, ни только были Ролексом, но даже и Ролекс Миднайт Стар. Конечно, они могли быть подделкой, но он нутром чувствовал, что часы были подлинными. Отчасти это выражалось в том, что Паладин не пытался произвести впечатление — он просто хотел знать, который час они показывали и не более. А если часы были подлинными… ну тогда даже за меньшую сумму Вы могли бы приобрести прогулочный катер. Так в чём же таком сверхъестественном был замешан человек, который был в состоянии позволить себе Ролекс от фирмы «Полночной Звезды»?
Теперь он, наверное, достаточно явно показал недоумение, которое смог прочесть Паладин, потому что тот улыбнулся, смешно сморщив кожу, тем самым, приоткрыв губы и показав несколько запломбированных зубов. «А здесь неплохие кондиционеры», произнёс он, положив ногу на ногу. «Вы, что парни, хотите получить удовольствие, пока можете. Достаточно трудная у вас работа, даже в это время года».
Резким и грубым тоном крайне непохожим на свой радостный, быстрый, немного смешной голос, Джакоби крикнул: «Закрой свой рот, засранец».
Паладин резко отдёрнулся и уставился на него, широко раскрыв глаза. И снова Чейни мог поклясться, что уже много лет с этим человеком никто так не разговаривал. Никто не осмеливался.
«Что Вы сказали?»
«Я сказал, молчать, когда с тобой разговаривает детектив Чейни. Давай номер адвоката. Я хочу увидеть, как его звать. А пока, мне кажется, тебе нужно пару секунд, чтобы вытащить голову из задницы и понять где ты находишься, и как серьёзно ты влип. Я думаю, что тебе стоит поразмыслить над тем, что, пока против тебя выдвинуто только одно обвинение, но до того как завтра утром взойдет солнце, на тебя могут навесить столько, что будешь ты сидеть в тюряге ещё и в следующем столетие».
Джакоби улыбнулся. Но эта улыбка тоже была другой. Как и у Паладина, она превратилась в неучтивый шнурочек из губ.
«Ты прав — кондиционеры здесь не самые худшие. К тому же, телевидение работает и люди здесь, что удивительно, похоже, не страдают морской болезнью. Бодрящий кофе, не растворимый. А теперь, если ты хочешь отпустить ещё две или три остроты, то можешь подождать своего юридического гения в камере на пятом этаже. На пятом у нас единственные развлечение — это дети, плачущие по мамочкам и пьяницы, блёющие в тапочки. Я не знаю, кто ты, что ты там думаешь о себе, да и мне на это плевать, потому что, насколько я понимаю, ты — никто. Тебя я никогда прежде в жизни не видел, никогда не слышал, и если ты меня вынудишь, я твой зад на кол одену».
«Ну, хватит», — сказал Чейни спокойно. «Я всё устрою так, чтобы Вы могли завести туда целый вагон. Вы меня понимаете, господин Паладин?»
Теперь глаза Паладина чуть ли не вылезли из орбит. У него даже рот раскрылся. И тут, не говоря ни слова, он из кармана своей куртки вынул бумажник. («Наверное, из какой-нибудь ящерицы», — подумалось Чейни. «И два месячных жалования… может быть три»). Нашёл визитную карточку своего адвоката (номер дома на обратной стороне, как заметил Чейни, был набросан от руки, в то время как лицевая сторона была отпечатана) и вручил её Джакоби. Его пальцы тоже заметно дрожали.
«Пит?»
Джакоби взглянул на него, и Чейни понял, что это не подействовало; Паладину фактически удалось убрать его ленивого помощника. Ловкий трюк.
«Позвони сам».
«О'кей». И Джакоби ушёл.
Чейни посмотрел на Паладина и внезапно удивился, почувствовав к этому человеку жалость. До сих пор он выглядел озадаченным; теперь он выглядел и ошеломленным и напуганным, вроде человека, который просыпается из-за кошмара только ради того, чтобы осознать, что кошмар все еще продолжается.
«Смотрите внимательно», — произнёс Чейни после того, как дверь закрылась, «я Вам покажу одну из тайн запада. Точнее Западной Луизианы».
Он отодвинул нео-Поллака и открыл не сейф, а переключатель. Щёлкнув им, он водрузил картину обратно на место.
«Это — прозрачное только с одной стороны зеркало», — сказал Чейни, постучав большим пальцем по чересчур большому зеркалу над баром.
«Нисколько не удивлен это слышать,» — ответил Паладин, и Чейни подумалось, что у этого человека, возможно, было несколько эгоистичных дерьмовых привычек Ведди Рича, известного в Луизиане, к тому же он был почти превосходным актером: только человек с таким же опытом, как и у него, мог понять, сколько усилий прилагал Палладин, чтобы не заплакать.
Но не из-за вины, вот что так озадачивало, доводило до бешенства.
Из-за растерянности.
Он снова почувствовал нелепое чувство сожаление, нелепое, потому что оно основывалось на невиновности человека: он не хотел быть кошмаром Эдварда Паладина, не хотел быть злодеем из романа Кафки, где внезапно никто не понимает, где они находятся, или почему они здесь.
«С ним я ничего не могу сделать», — продолжил Чейни. Он возвратился и сел за кофейный столик напротив Паладина, «но я только что заглушил звук. Примерно так же Вы говорите со мной а я с Вами.» Вынув из нагрудного кармана пачку Кента, он сунул одну себе в рот, затем предложил пачку Паладину. «Закурите?»
Паладин взял пачку, посмотрел на неё, и улыбнулся. «Моя старая марка. Я не курил её с той самой ночи, когда умерла Юлия Брайнер, г. Чейни. Не думаю, чтобы я начал снова».
Чейни положил пачку обратно в карман. «Мы можем поговорить?» — спросил он.
Паладин выпучил глаза. «Бог ты мой, да это же — Джоан Рэйфорд.»
«Кто?»
«Джоан Рэйфорд. Знаете. Однажды я повёл Элизабет Тейлор в Марин Ворлд, а когда она увидела кита Шаму, то спросила, ест ли он овощи? Мне повторить. Боже мой, вы думаете, не виновен ли я?»
Джоан Рэйфорд? Неужели он это сказал? Джоан Рэйфорд?
«В чем дело?» — весело спросил Паладин, снова положив ногу на ногу. «Возможно, Вы подумали, что поняли, как меня раскусить? Как меня сломить? Может быть, Вы думаете, что я всё, всё расскажу, только из-за того, что не позволите им, копам, меня поджарить?»
Собрав всю силу воли, Чейни ответил: «Мне кажется, Вы ошибаетесь, г. Паладин. Возможно, я тоже. Может быть, когда сюда прибудет ваш адвокат, мы всё выясним, а может быть, и нет. Вероятнее всего нет. Так что прислушайтесь ко меня, и ради Бога включите свои мозги. Я предоставил Вам Миранду Вонинг. Вы сказали, что хотели, чтобы здесь присутствовал ваш адвокат. Если бы здесь был включён магнитофон, я бы запорол всё дело. Вашему адвокату стоило бы сказать только одно слово, и Вы бы отсюда свободно вышли, чтобы там не сталось с Карсоном… А я мог бы ехать работать охранником в один из тех маленьких блошиных городков у границы.»
- Предыдущая
- 3/4
- Следующая
