Лицо из снов - Ховард Линда - Страница 31
- Предыдущая
- 31/83
- Следующая
Приготовления всегда были одни и те же. Он твердо придерживался этого правила. Осознание того, что именно благодаря такой маскировке он снова не будет пойман полицией, наполняло его радостью и ощущением всемогущества. Полиция ловит только дураков, которые совершают дурацкие ошибки. А он никогда не ошибался. Ни в чем.
Возбуждение в предвкушении вечера нарастало в течение всего дня, но он умело его сдерживал, полностью сосредоточившись на приготовлениях.
Первым делом он снял парик. Это был очень хороший парик. Стоил бешеных денег, но полностью оправдал себя. До сих пор никто не догадался, что это не его волосы, которые, кстати, также были светлыми, так что парик, никак не выделяясь, создавал на голове у Кэрола фантастическую шевелюру. Такую увидишь — не забудешь.
Он снял его и провел рукой по вискам в поисках отдельных волосков, которые могли предательски упасть с головы. Нет, не нашлось ни одного. Все нормально. Было бы глупо давать полиции шанс установить его личность по одному-единственному волоску, оставленному в доме жертвы. Он тщательно, не спеша побрил голову, хоть после прошлого раза волосы толком еще не успели отрасти.
Ему нравилось бриться, потому что это была влажная процедура. Приятно ощущать скользкую массу бритвенного геля, чувствовать, как бежит по коже лезвие бритвы. Ощущения были потрясающие, почти такие же, как при сексе.
Теперь щеки и подбородок. Было бы невежливо колоть ее своей жесткой щетиной. Потом грудь. У него рос на груди аккуратный ромбик густых волос, которым впору было гордиться. Но ничего не поделаешь: его тоже пришлось сбрить.
Далее руки и ноги. Какие они становятся гладкие!
Неудивительно, что женщины бреют ноги. Так приятно!
Наконец пах. Ни одного волоска полиции! Одного вьющегося волоска с паха будет достаточно. Его не пропустят, поднимут, со всех сторон исследуют. Глядя на него, полицейские будут упиваться от радости. Кэрол брил себя там очень осторожно: не дай бог хоть чуть-чуть порезаться! Это просто недопустимо.
Он всегда пользовался презервативом. Чтобы не оставлять полиции спермы. А если презерватив вдруг порвется… Что ж, на этот непредвиденный случай у него имелся аварийный план, к которому, правда, прибегать пока не приходилось.
Он где-то читал, что отнюдь не всегда можно установить личность человека по его сперме. Для таких везучих мужиков было даже придумано какое-то научное название. И утверждалось, что их довольно много: каждый пятый примерно. Хорошо бы узнать, а не попал ли он в эти счастливые двадцать процентов? Но не мог же он пойти в лабораторию и попросить там выяснить: можно ли будет по сперме установить его личность? Впрочем, он не возражал против презерватива, так как считал, что грешницы недостойны того, чтобы в них изливалась его сперма.
Теперь одежда. Кожа. Ничего кроме кожи. Кэрол знал, что тканевая ниточка способна дать полиции хороший след. Он хранил свой кожаный наряд в картонной коробке отдельно от всех остальных вещей. В машине у него все было выложено винилом: под задницей виниловая подкладка, под ногами виниловая циновка. Он ставил ноги только на нее, чтобы не подхватить чего-нибудь на подошвы ботинок и не занести в дом. Мелочь, конечно, но он верил, что в его деле мелочи решают все.
Полиции не удастся выйти на него, так как, уходя из дома жертвы, он не оставлял следов. Кроме следов ножа, конечно.
Детектив Холлистер не позвонил, хотя Марли ждала его звонка. Она надеялась также, что он нагрянет к ней домой без приглашения, как уже случалось, но и этого не произошло. Марли пребывала в нервном возбуждении. С одной стороны, она боялась, что он позвонит или зайдет, с другой — была раздражена тем, что он до сих пор не сделал ни того, ни другого.
Так или иначе, вольно или невольно, ему удалось испортить ей весь вечер.
Ей пришла в голову мысль сходить в кино. Будет даже хорошо: Холлистер позвонит, а ее нет. Но Марли передумала. Она никак не могла забыть того, что случилось с ней в прошлую пятницу вечером. Неужели прошла всего неделя? А кажется, что по крайней мере месяц. Может, через несколько дней она и сходит в кино, но не сегодня.
Марли легла раньше обычного — еще до десяти. Не стала даже ждать последних теленовостей. Она чувствовала усталость. Неделя прошла в небывалом напряжении. Как хорошо было закрыть глаза и подумать о том, что завтра не надо с утра бежать на работу и можно спать сколько захочется. Она расслабилась на мягкой постели, напряжение покинуло все мышцы, к ней стал подкрадываться сон…
…Он неслышно передвигался по дому. Ярко горел один экран телевизора, все вокруг было погружено во тьму, и это хорошо маскировало его присутствие. Он замер на пороге комнаты, глядя на женщину, которая сидела, повернувшись к нему спиной, и смотрела какой-то старый фильм. Чувство презрения наполнило его. Боже, как она доступна!.. Он стал медленно приближаться, наслаждаясь минутами напряженной неопределенности. Мерцающий экран телевизора отбрасывал блики на узкое и кривое лезвие ножа у него в руке…
Надсадный, животный стон родился в груди Марли, когда она попыталась крикнуть, посылая отчаянный предупреждающий сигнал. Но у нее перехватило горло. Господи, господи!.. Она заплакала и, путаясь в одеяле, попыталась слезть с кровати. Видение было настолько реальным, что, казалось, она сейчас увидит его, выступившего из темноты с серебристым лезвием ножа в руке.
…Он встал у нее за спиной, глядя на ее затылок. Эта глупая сучка даже не подозревает о том, что она уже не одна. Ему это нравилось. Может, ничего пока не делать? Простоять так до конца фильма?.. Все это время она не будет знать…
Наконец Марли удалось вскочить с постели, но она тут же упала, запутавшись в одеяле. Освободившись от него, она поднялась с пола и бросилась к двери. Ее качало из стороны в сторону. Ужас ослепил ее, парализовал рассудок. Как темно!.. Она наскочила на стену и от удара несколько пришла в себя. Стала шарить по стене в поисках выключателя, но его нигде не было.
…Это уже начинает надоедать. Усмехнувшись, он протянул руку вперед к ее шее…
Марли уткнулась в другую стену, которой вроде бы не должно было там быть. Замерла, вся дрожа, потеряв всякую ориентировку. Где она?
Фары проезжавшей мимо дома машины на мгновение осветили комнату. Ага, гостиная. Но как она попала сюда из спальни? Вскочив с кровати, она устремилась к двери и не нашла ее… А, оказывается, она проскочила в нее, не заметив. Ничего, по крайней мере, теперь она знает, где выключатель.
Едва не опрокинув лампу, Марли нащупала кнопку и нажала на нее. Яркий свет, брызнувший в глаза, на секунду ослепил ее. Телефон! Вот он, прямо на столике.
Его номер. Какой у него номер, черт возьми?! Марли никак не могла вспомнить, она сейчас вообще ни о чем не могла думать. Ага, кнопка автоматического набора последнего номера! Звонила ли она кому-нибудь после той ночи? А, плевать! Лишь бы услышать в трубке человеческий голос.
Она рывком сорвала трубку с аппарата, которая тут же заплясала в ее дрожащей руке. Марли изо всех сил прижала ее к уху, а затем вслепую нажала на какую-то кнопку, надеясь, что это та самая, которая нужна. Проверить Марли не могла: все плыло перед глазами.
В ухо ворвался первый гудок. Она зажмурилась, борясь с собой, пытаясь удержать себя в руках.
Второй гудок. Ну, скорее! Пожалуйста! Скорее, скорее!
Третий гудок оборвался, и на том конце провода раздался низкий и заспанный, ворчливый голос:
— Холлистер.
— Д-дейн! — Она уже почти не контролировала себя, голос изменил ей.
— Марли? — Заспанность как рукой сняло. — Марли, что случилось?
Марли захотела сказать, но не смогла: в горле застрял комок. Она только надсадно и хрипло дышала в трубку.
— Марли, черт возьми, скажи что-нибудь! — заорал на том конце провода Холлистер.
Видение надвигалось. Она больше не имела сил с ним бороться. Дрожь переросла в конвульсивные судороги, свет померк в глазах. Сделав над собой последнее отчаянное усилие, она крикнула в трубку:
- Предыдущая
- 31/83
- Следующая
