Осень без надежды - Монро Чарльз Керк - Страница 37

Данкварт кивнул. Упырь еженощно докладывал ему о самых малейших изменениях в диспозиции степной армии и передвижениях знаменитого военачальника кагана Бурэнгийна. Хасгат находился почти рядом с крючком рыболова, оставалось лишь подвести сей крючок к его пасти и дернуть за леску. Наживкой служила дворянская конница, которой поставили командовать, как ни странно, вельможного эрла Алаша Рум-ского, давеча больше других оравшего и возмущавшегося на тинге. Алаш, несмотря на склочный характер, отлично показал себя в сражении при Каина-Горе, оказался стоящим командиром и могучим кнехтом — когда пришедшие на выручку альбы пробились сквозь строй гирканцев, стало ясно, что месьор Румский нагромоздил вокруг себя множество тел врагов, сам получив лишь незначительное ранение в плечо. Присматривать за героическим, но взбалмошным эрлом Алашем поручили Босану из Эттена и его молодым дружкам. Мало ли…

— Рэльгонн, вам не кажется, что мы ничего не выигрываем от этой эскапады? — пессимистично заметил Данкварт, уже без всякого отвращения глядя в сторону нахохлившегося кат-такана. Рэльгонн постоянно ерзал, ему явно было неудобно сидеть на земле из-за необычного строения нынешнего тела. — Мы собираемся убить одного, только лишь одного человека. Но ведь гирканцев многие тысячи! К ним пристали кочующие племена Турана, горцы Кезанкийско-го кряжа… Вы мне сами доносили, будто Хасгат создал из покорившихся нашествию бритунийских кнехтов и дружин заморийцев особый отряд. Мы… мы…

— Обязательно проиграем, это вы хотите сказать? — Рэльгонн недовольно колыхнул тонкой кожей крыльев. — Сколько лет живу среди людей, и все не перестаю удивляться вашей беспредельной глупости и трусливости! Для вас, людей, любая тварь может казаться опасной, пока вы не будете знать, как с ней бороться. В моем мире мы давно поймали бы кагана Бурэнгийна сетью, одели ошейник, посадили на цепь и показывали интересующимся. Но у моего мира свои законы. Здесь — другие. Есть такое умное слово, у вас неизвестное — противофаза. Тотальная противоположность. Главная составляющая этого понятия заключается в невероятной внушаемости разумного существа, именуемого "человеком". Вам можно задурить голову, заставить мыслить не так, как вы хотите, а так, как нужно! Никакой магии, черного и страшного волшебства кагане степняков или предводителе армий пиктов, рвущих Аквилонию на части, попросту нет! Они всего лишь обладают способностями воздействовать на разум столь низкоорганизованных тварей, как вы. И ведут за собой человеческие армии, сами движимые честолюбием и гордыней. Не обижайтесь, Данкварт, вы низкоорганизованы только потому, что не прошли многих тысяч лет развития. Подумайте сами, что произойдет, если маленьким человеческим детям дать в руки столь мощное оружие, как, например… э-э… зингарский огонь, эту жуткую смесь, которая горит даже в воде?

— И что? — огорчился Данкварт.

— Поймите, для моей цивилизации горючая смола — даже не позавчерашний день. Такое оружие употреблялось нами во времена, когда в вашем мире еще не появился человек. Вы не можете себе представить, чем владеют каттаканы… Несмотря на врожденную и старательно развиваемую способность творить при помощи мысли, мы умеем обращаться и с мертвой материей, которая способна вызвать чудовищные разрушения… Для вас это далекое будущее. Так вот, если в ваши руки попадут такие игрушки, вы станете с ними обращаться также, как малолетний идиот с арбалетом. Что случится, если выстрелить в своего приятеля по игре в куче песка? Ребенок не осознает, что его друг умрет или будет серьезно ранен. Он не знает, что такое смерть, не понимает всей глубины этого понятия. Ему интересно. Бу-рэнгийну, которому тоже просто интересно, Судьба дала в руки такой арбалет — великую и почти непобедимую армию. И Бурэнгийн начал стрелять. Не по собственной злобе — по неразумию. Итог — вы получили мировую войну. Только из-за любопытства. Вашего, Данкварт, вашего, и лишь отчасти Бурэнгийнова. Человечество вашего мира не повзрослело. Надеюсь, однажды вы поймете, что хвататься за арбалет надо только при самозащите, а не устраивать великие войны только ради призрачной и недолговечной славы нескольких талантливых гордецов-полководцев!

— Я знаю, что мы виноваты! — заорал Данкварт, выходя из себя. — Знаю! И пытаюсь хоть как-то искупить вину неразумного человечества! Хотя, что может одиночка?..

— Так вы не говорите, а делайте, — наставительно сказал Рэльгонн. — Рассуждать мы все горазды. Помните, что проходя через струи собственной крови народы взрослеют. Действуйте. А я вам помогу. Нет такого греха, который нельзя было бы искупить.

— Войто!

— Чего, сударь?

— Молчи.

— Я и так молчу. Откуда привычка такая, вельможный керлат? Едва господа благородные не знают; что и как делать, то сначала дают по шее Войто, а потом только соображать начинают.

— Закрой рот, я сказал!

— Тогда чего звали?

Сия напряженная беседа между благородным месьором Данквартом из Бергиса и затесавшимся в отряд Войто из Велинки, происходила в глубине подгнивающего бурелома, где оба и пребывали. Нормальный человек совершенно точно не сумел бы уместиться в узкой норке среди палых ветвей, поваленны^ стволов и груд перепревшей листвы, но эти двое смогли пристроиться вполне удобно, даже почти не впритирку — играли свою роль привычка молодого дружинника к кернодским чащобам и умение обустраивать охотничьи засады.

Войто оказался в отряде Рыжей Сони и Дан-кварта отнюдь не случайно, что бы там не думал помощник владычицы танства. Его зазвали альбы, а точнее, очаровательная альбийка Эйя.

Древние, составлявшие костяк ударного отряда, на который возлагалась главнейшая задача: убить или пленить Хасгата Степного Ветра, — самовольно захватили право брать с собой, кого пожелают. Конечно, еще можно смириться с присутствием четверых болтливых и кокетливых альбийских девиц. Во-первых, чем они хуже Рыжей Сони? Во-вторых, управляются с оружием, особенно с луками и маленькими самострелами, получше самого опытного наемника, а в-третьих — альбы-мужчины, как выяснилось, не мыслят себе жизни без женщин. Красавицы, понимаете ли, вдохновляют их на подвиги. Но когда отряд разросся сверх планируемых пятнадцати бойцов аж до тридцати, Данкварт стукнул кулаком по заросшему мхом валуну и твердо заявил: "Хватит! Тут вам не разъездной бордель!". Альбы ужасно огорчились, но были принуждены согласиться.

Охотой на большого зверя, таким образом, занялись рудненский керлат Данкварт и сама госпожа Соня (она, между прочим, не забыла составить завещание по всем правилам, заверенное каштеляном и свидетелями, и передавала в случае смерти кернодское танство и титул Данкварту, после чего за ним прочно укоренилось малоприятное и совершенно необоснованное прозвание "ночного тана"). С ними отправлялись Ллэр, четыре помянутых красотки-луЧницы, шестеро самых близких приятелей Ллэра, Рей, отказавшийся оставаться в замке, и неотвязный Войто, которому хотелось обрести подвиги, приключения и непременное общество Эйи. Данкварт не сомневался: альбы ввязались в эту авантюру лишь ради острых ощущений и вели себя так, словно впереди маячило не самоубийственное предприятие, но развеселая прогулка с песнями и танцами под луной на лесных полянах.

К тому следует добавить обязательные ночные визиты упырей под командованием Рэльгон-на и совсем новых участников охоты — четверых данхан, пришедших вместе с Ллэром из Аэльтунна. Последние являли собой малюсеньких карликов-лесовичков, чья макушка едва достигала середины бедра Данкварта. Но если ростом данхан больше напоминали шестилетнего ребенка, то в пронырливости, умении прятаться и пробираться в любые закоулки леса они превосходили и альбов, и людей, вместе взятых. Войто, большой любитель старых деревенских сказок, тотчас определил маленьких разведчиков отряда — карликов с густыми бородищами, цепкими ручками, зелеными глазами и манерой все время подслушивать и подсматривать — как баснословных "лешаков".

Вынужденное пребывание посреди буреломного завала объяснялось тем, что Данкварт возжелал лично осмотреть место грядущей битвы. Данхан, безусловно, молодцы: лесные карлики разнюхали и подглядели все, что было возможно, в точности выяснив расположение юрт в лагере Хасгата, количество телохранителей и простых нукеров, но все-таки лучше увидеть стоянку дикарей собственными глазами. Взяв с собой Войто как опытного следопыта, Данкварт приказал остальным не высовываясь, сидеть в густом березняке, и отправился в дозор.