Побочный эффект - Хоуки Рэймонд - Страница 14

• Предыдущая
• 14/60
• Следующая

– Нет еще.

– Позвони как-нибудь мне. Обычно они свободны. Наверное, после игры можно будет приятно отдохнуть. Садись, Бен. Слушай, у меня такое чувство, будто мы давно знакомы, о тебе очень многие говорят и жалеют, что ты не с нами.

Нортон решил, что Макнейр хитрюга, мошенник.

– А ты сам давно здесь?

– Эд взял меня сразу же после вступления президента в должность. Поручил мне предварительное планирование для средств информации. И наваливает кучу особых поручений. – Молодой человек открыто улыбнулся. – Сам знаешь эти дела.

– А чем ты занимался до этого?

– Корпоративное управление, главным образом в торговле. Наша фирма работала на избирательную кампанию, там я и познакомился с Эдом.

– Нравится тебе работать под его началом? Макнейр снова усмехнулся.

– Иногда он бывает крут. Но как я мог отказаться? Я хочу сказать, что работа в Белом доме может оказаться полезной для моего будущего, так ведь?

– Да, конечно, – ответил Нортон. Ему хотелось презирать этого дружелюбного болвана за то, что он использует Белый дом как ступеньку карьеры, но таковы были правила этой игры. Он сам играл в нее.

– Так вот, Эд поручил мне ввести тебя в курс дела, – оживленно сказал Макнейр. – Начну с того, что я почти ежечасно созваниваюсь с полицией округа Колумбия. Им поручено немедленно сообщить мне все, что удалось выяснить.

– Что же они выяснили?

– Пока что очень мало. Нашли лавку, где Донна что-то покупала в тот вечер. Разыскали уборщицу и дворника, сейчас их допрашивают.

– Узнали, кому принадлежит тот дом?

– Тут у них загвоздка, – сказал, нахмурясь, Макнейр. Нортон в изумлении взглянул на него. Эд Мерфи знал, кто владелец дома – он сам только что сказал об этом, – так почему же у полиции «загвоздка»? И решил, что этот энергичный молодой человек знает гораздо меньше Эда. Стало быть, игра ведется на нескольких уровнях.

– Как отпечатки пальцев?

– При первом осмотре ничего не нашли. Сегодня проведут еще один.

– Навели справки в аэропортах, когда она прилетела и откуда?

Макнейр наморщил лоб.

– Об этом не упоминали.

– Может, есть смысл намекнуть им?

– Отличная мысль, – сказал Макнейр и что-то записал в маленький блокнот. – Это все, что можно сказать о расследовании, можно еще добавить, что они бросят на него все силы. Рассказать о погребальных приготовлениях?

– О них я могу узнать сам, – сказал Нортон. Макнейр, казалось, обиделся.

– Послушай, Бен, – сказал он, подавшись вперед, выражение его лица было серьезным. – Я не был знаком с Донной, но, судя по тому, что о ней говорят, она была прекрасной девочкой.

– Приятель, если бы ты назвал ее так, она бы плюнула тебе в глаза.

– Не обижайся. Я имел в виду – прекрасным человеком. Вот почему я так доволен этим поручением. Эд попросил организовать что-нибудь в память о Донне. И, между нами, кажется, это исходит непосредственно от босса. Я собираюсь учредить в ее честь какую-нибудь внутреннюю программу. Например, ежегодно брать из Капитолия пятерых девочек… молодых женщин для работы здесь.

– Для какой работы?

– Ну, это, так сказать, в воздухе.

– Раз это в память о Донне, то работа должна быть хорошей. Не в обслуге.

– Отличная мысль, – сказал Макнейр. – Прямо в точку. Нортону претила эта бессмыслица. Донна погибла, и какой-то приспособленец по указке Эда Мерфи придумывает, как почтить ее память. Этому болвану наплевать на Донну; если бы Эд Мерфи велел ему, он бы устроил артиллерийский залп по любимой канарейке Уитмора.

Мерфи вышел на веранду.

– Вы уже закончили?

– Да, Эд. Бен подал мне прекрасную мысль.

– Держите друг с другом связь, – сказал Мерфи. – Сообщай Бену все, что ему потребуется.

– Ясно, – четким голосом ответил Макнейр. – Еще поговорим, Бен. Не забывай о партии в теннис.

Он торопливо пожал Нортону руку, дружелюбно помахал и ушел.

– Это твой новый подручный? – спросил Нортон.

– Он не так глуп, как кажется, – ответил Мерфи. – Что ты о нем скажешь?

– Напоминает ребят, с которыми я учился в колледже, – сказал Нортон.

– У него много толковых мыслей, – заметил Мерфи. Зазвонил телефон, и они оба вернулись в кабинет.

– Эд, я пойду.

– Подожди. Может, это тебя. – Он взял трубку, немного послушал, потом передал Нортону. Нортон покорно взял ее, внезапно испугавшись, что это президент собирается его утешать. Погладить, как изысканно выражались при одном из президентов.

– Алло?

– Бен, это Фил Росс.

– Да?

– Бен, слушай, я, кажется, ошибся насчет того лимузина. Было похоже, что там Мерфи и Хендрикс, но я видел их лишь мельком.

– Вчера ты был совершенно уверен.

– Сам знаешь, стоит чуть подпить, и становишься уверен во всем. Но теперь я не уверен, что это были они. Ты меня понял?

– Да, конечно, – сказал Нортон и передал трубку Мерфи. – Ты не теряешь времени, Эд.

– Люди могут ошибаться, – сказал Мерфи, пожав плечами. – Бен, мы с тобой союзники, имей это в виду.

– Ладно, Эд. Я пошел. Спасибо, что принял.

– Никаких проблем, Бен. Приму в любое время. И помни, что я сказал о работе.

– Да, конечно, Эд, – ответил Нортон и, ошеломленный, неуверенно вышел из кабинета. Лишь оказавшись снова на Пенсильвания-авеню, снова в реальном мире, он подумал, что Мерфи хитрил с ним.

У себя в кабинете Нортон обнаружил записку с просьбой позвонить сержанту Кравицу. Но вместо этого он позвонил на другой конец континента, и женщина с сильным английским выговором ответила:

– «Филдс продакшнз». Доброе утро.

– Это Бен Нортон из Вашингтона, мне нужен мистер Филдс. Мы познакомились в предвыборую кампанию Уитмора.

– Да, конечно, мистер Нортон, – ответила женщина уже не столь бодро. – Нам только что позвонили из… – Она умолкла, и потом в ее голосе опять появился сильный английский выговор. – Вы сказали, что работаете в Белом доме, мистер Нортон?

– Нет, я юрист, занимаюсь частной практикой, – признался он, браня себя за то, что не умеет лгать.

– Можно узнать, в чем суть вашего дела?

– Скажите мистеру Филдсу, что я друг Донны Хендрикс.

– Пожалуйста, не кладите трубку.

Дожидаясь ответа, Нортон просмотрел первую полосу «Тайме»; когда женщина наконец заговорила, голос ее был ледяным.

– Мистер Филдс в отъезде, и в ближайшее время связаться с ним будет невозможно.

– Когда он должен вернуться?

– Понятия не имею, – ответила дама из Палм-Спрингса, и в трубке послышался щелчок. Нортон вздохнул и позвонил Кравицу, тот попросил его приехать в управление полиции для дачи показаний. Нортон ответил, что немедленно едет.

В крохотной передней перед дверью отдела расследования убийств грустно сидели на обшарпанных складных стульях около дюжины унылого вида негров. За дверью в длинной тесной комнате около дюжины унылого вида белых горбились за обшарпанными старыми столами; кто пил кофе, кто курил сигару, кто заполнял бланки или говорил по телефону. Кравиц встретил Нортона у входа, предложил кофе, потом повел в противоположный конец комнаты, где были три одинаковые двери.

– Это камеры для допросов, – сказал Кравиц и ввел Нортона в первую комнатушку площадью десять квадратных футов. Там были старый металлический стол, два стула, зарешеченное окно, пишущая машинка, магнитофон, на стене висели наручники.

– Вы их приготовили не для меня, сержант?

Кравиц не улыбнулся.

– Садитесь, мистер Нортон. Попрошу вас ознакомиться с этим. Он подал Нортону небольшую белую карточку, там излагалось то, что ему было и без того известно о правах свидетеля в уголовном следствии. Перевернув ее, Нортон расписался на обороте. Затем начался допрос.

Час спустя, покидая отдел, Нортон находился под большим впечатлением от сержанта, чем прежде. Кравиц вел допрос спокойно и дружелюбно, но затронул все стороны дела. Нортон не говорил прямой лжи, но сообщил не всю правду, что тоже было наказуемо, хотя трудней поддавалось доказательству. О романе Уитмора с Донной и о рассказе Фила Росса он умолчал не потому, что эти подробности были несущественны – в любом обычном расследовании они оказались бы к месту, он решил, что лучше их пока не касаться, чем выложить слишком поспешно и тем самым навредить президенту, может быть, даже погубить его. Политика, как знал Нортон по опыту, сводилась к выбору между большим и меньшим злом; самым трудным было решить, какое из них меньшее. Он не знал, кому можно доверять в этом ошеломляющем деле, поэтому принял решение доверять только самому себе и задавать вопросы, пока не доищется правды. А выйдя из управления полиции на Пенсильвания-авеню, с рычащими машинами и торчащим слева куполом Капитолия, решил и то, куда прежде всего отправиться на поиски.

• Предыдущая
• 14/60
• Следующая