Приманка для мужчин - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 53

• Предыдущая
• 53/94
• Следующая

Нет, вместе они не выдержали бы, срывая одуванчик, решила она. То, что они как-то дружат, уже само по себе чудо. Все равно ее к нему не тянет. Шагая вдоль кромки леса, Элизабет досадливо покачала головой. Тянет ее к Дэну — сильно и помимо собственной воли.

Какой в этом толк для свободной женщины? Никакого. Хорошо еще, что у нее хватает ума постоянно держать себя под контролем.

Элизабет остановилась и с наслаждением вдохнула свежий, ароматный воздух. В лесу пахло влажной землей деревьями, немного — полевыми цветами. А она выросла в западном Техасе, где все забивает едкий запах гари и пыли.

Для большинства людей понятие дома связано с какими-то запахами, но Элизабет казалось, что у нее дома не было никогда. Выросла она в Техасе, но в детстве ее «дом» был там, где Джей Си вешал на гвоздь свою шляпу. Ни уюта, ни чувства безопасности она не знала, просто брела за папой, куда он шел, думая по дороге, хватится ли он ее, если она вдруг отстанет; часто хотела убежать и спрятаться, но ни разу не решилась, боясь, что он не станет ее искать.

Замужем за Бобби Ли она жила как в одиночной камере — не потому, что он притеснял ее, а из-за своей юности, совпавшей с материнством, и стыда бесчисленных измен мужа. Их дом никогда не был настоящим домом: отчасти из-за царившего там запустения, а в основном потому, что Бобби Ли, не стесняясь, водил туда своих подружек. Для Элизабет это был кошмар, настолько безнадежно испоганенными оказались все ее мечты. Когда Бобби уезжал на родео, оставляя ее одну с ребенком, дом казался ей унылым и пустым, а когда возвращался — полным отчаяния и разочарований, потому что каждым взглядом, каждым словом любящий муж напоминал ей, как презирает ее за то, что она связывает ему руки.

Когда этот брак развалился, Элизабет надолго забросила мысли о настоящем доме, вкладывая все силы в учебу и работу, чтобы потом добиться для себя и Трейса чего-то лучшего. Сан-Антонио на время дал им эту мечту, это обещание дома, мира и любви, но и этого она лишилась, и им с Трейсом пришлось снова сниматься с места.

В Атланте она совершенно не сошлась с чванливым окружением Брока, а иметь собственных знакомых он ей запретил. Как коконом, окружил роскошью, не заботясь о том, что аристократия Атланты все равно не примет ее как равную. Золушку в хрустальных башмачках окружали стеклянные стены и невидимые барьеры. Ее не принимали, но из-за вопиющего богатства мужа и не отвергали — вплоть до развода.

Она надеялась, что здесь все будет иначе, что они с Трейсом обживутся и совьют себе гнездо. Сейчас ей хотелось выть от разочарования, глядя на жалкий дощатый домик посреди заросшего желтыми одуванчиками двора. Тут она хотела остаться, только в Стилл-Крик их никто не ждал. Ну и пусть, тем хуже. Она слишком упряма и слишком измучилась, чтобы искать счастья где-то еще. Или она построит дом здесь, или умрет.

Джолин сидела у крохотного столика на своей крохотной белой кухоньке, честно стараясь внимательно перечитать то, что набросала по поводу смерти и похорон Джар-виса, но мысли все время возвращались к ужину с Бретом Игером. Она столкнулась с ним в трапезной после похорон. Игер стоял в углу, ссутулившись над тарелкой с кокосовым тортом и макая галстук в крем. Его взгляд скользил по толпе. Не желая смешиваться с окружением Джарвиса, Джолин завела длинный разговор о требованиях, предъявляемых к ведению уголовных дел (по счастью, она недавно где-то читала об этом), а потом, совершенно непонятно как, оказалось, что они уже сидят в «Чашке кофе», едят с одной тарелки картошку фри и разговаривают о криминалистике.

Он был ужасно мил. Джолин нравилось в нем все: широкое честное лицо, мятые рубашки, хохолок на макушке, ленивый пес, всюду ходивший за ним. Кажется, его поразило то, что она со знанием дела поддерживала беседу о дактилоскопии и ДНК-экспертизе. Джолин горделиво улыбнулась: она произвела на него впечатление, и ей было приятно об этом думать.

Распахнулась задняя дверь, и Джолин подняла голову от бумаг, втайне ожидая увидеть на пороге Брета, но улыбка медленно сползла с ее лица. В кухню входил Рич.

— Только не сегодня, — простонала она, запуская пальцы в густые кудрявые волосы и чувствуя, как добрые чувства съеживаются внутри, будто воздушный шарик.

У меня голова разламывается.

Он ничего не ответил, не взял себе стул, чтобы сесть только прислонился к стене и скрестил руки на груди «Максимально использует преимущество в росте», ~— подумала Джо. Мало что нравилось Ричу больше, чем смотреть на людей сверху вниз. Он все еще был в траурном костюме, только скинул пиджак и ослабил галстук. Весь крахмал с белой сорочки уже сошел, а вместе с ним исчез и образ «молодого конгрессмена». Теперь Рич напоминал гору мускулов, зачем-то прикрытую мятой, липнущей к плечам и спине несвежей рубашкой. Рукава он закатал до локтей, обнажив загорелые от еженедельных прогулок по Миссисипи на моторной лодке руки, густо поросшие жесткими золотистыми волосками.

— Я думала, сегодня ты весь вечер утешаешь свою скорбящую супругу, — сухо заметила Джолин.

Рич достал из кармана пачку сигарет, щелчком выбил одну.

— Она утешает свою убитую горем мать. Я на сегодня .уже наскорбелся по горло, и с меня хватит. — Он закурил, выпустив в потолок облако дыма, швырнул спичку в раковину. — Господи, ну и спектакль устроила Хелен на похоронах. Поверить не могу, что это всерьез.

Покачав головой, Джолин подсунула ему вместо пепельницы блюдце из-под мороженого. — Рич, ты само сострадание. Твои избиратели, должно быть, души в тебе не чают.

— Дерьмо это все, — пренебрежительно буркнул Рич. — Никому от смерти Джералда не плохо.

— На твоем месте я не говорила бы такого при ком попало, — проронила Джолин, пододвигая блюдце ближе к нему. — Тебя, между прочим, считают подозреваемым.

Рич рассмеялся и закашлялся, подавившись дымом.

— Кто считает? — прохрипел он, снимая с языка табачную крошку. — Мисс Стюарт, королева шлюх?

— И она тоже, — улыбнулась Джолин. Игер задал ей несколько вопросов о бывшем муже — правда, она так и не поняла, в интересах дела или просто для поддержания разговора. Ей хотелось предпочесть последнее. Не ради рдча, а ради себя самой.

— А еще кто? Ты?

— Нет. Тебе было слишком удобно доить его потихоньку, — отрезала она. — И потом, по-моему, тебе просто духу не хватило бы.

Рич прищурился, его взгляд стал жестким. Роняя на тусклый линолеум пепел, он ткнул в Джолин фильтром сигареты.

— Знаешь, ты, по-моему, слишком много времени проводишь с этой твоей начальницей. Язык у тебя стал как помело.

— Если тебе так трудно меня терпеть, дверь рядом, — вскипела Джолин. — Кажется, я тебя не приглашала. И сделай одолжение, стряхивай пепел в блюдце. Господи, ну и свинья же ты, — посетовала она, потянувшись за блюдцем.

Зло усмехнувшись, Рич схватил блюдце за секунду до нее.

— Что-то ты действительно не в духе сегодня. Первый день, что ли?

Отставив блюдце подальше от себя, он картинно стряхнул пепел и перегнулся через стол, чтобы заглянуть в бумаги Джолин.

Она сгребла все в кучу и закрыла обеими руками, как школьница, охраняющая от посягательств контрольную работу. Ей было противно и горько, так горько, что лицо помимо воли скривилось.

— Знаешь, я даже не могу решить, когда я тебя больше ненавижу: когда ты такое дерьмо, как есть на самом деле, или когда сочишься сиропом, изображая положительного политика. Нет, у меня, как ты с присущим тебе так-том выразился, не «первый день». Наверно, я просто устала. Тебе этого не понять, ты за всю жизнь и дня не проработал честно, но я сейчас выкладывалась несколько часов подряд.

Чего ради? — оскалился он. ~ Ради правды. — Скрипнув зубами, она сжала ладо-

Нями голову. — Господи, кому я это? С таким же успехом я могла бы говорить по-французски.

Он подкрался к ее стулу, медленно провел пальцем от подбородка к груди, заглянул в глаза. Его усики чуть приподнялись в наглой улыбке.

• Предыдущая
• 53/94
• Следующая