Приманка для мужчин - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 5

• Предыдущая
• 5/94
• Следующая

— И я тоже. Я-то буду только рад, если они приедут. Дэн сжал зубы и, прищурясь, оглянулся на Элстрома, который орал на репортеров, как никудышный сторожевой пес.

— Похоже, не все здесь с нами согласны.

— Кхм… да… — промямлил Кауфман, переминаясь с, ноги на ногу и треща пальцами. — Ты же знаешь Бонда.

— Да, знаю. Он в хлеву дерьма не разглядит, а думает, что способен в одиночку найти убийцу.

Кауфман нервно прокашлялся, отступил чуть в сторону, дипломатически уводя взгляд Дэна от Бойда Элстрома!

— Что будем делать, пока ребят из бюро нету?

— Молиться, чтобы не пошел дождь, — ответил Дэн, прислушиваясь к рокочущему грому и морщась от острой боли в колене. — Ничего не трогать. Не давать ничего трогать другим. Они сами все сфотографируют, снимут отпечатки пальцев, соберут вешдоки, а нам остается только не путаться у них под ногами и делать что скажут. Игер приедет примерно через час и парни из лаборатории тоже.

— Понятно.

— Где эта Стюарт?

Кауфман кивнул в сторону кучки репортеров и зевак, рвущихся к месту происшествия.

— Настырная дама. Уломала меня отвезти ее к ее машине — она там у обочины, в кювете, — чтобы взять фотоаппарат.

— Сострадательный ты наш, — хмыкнул Дэн. — Ладно, давай ее сюда.

Марк пошел к толпе, а Дэн пока решил припомнить все, что знал об Элизабет Стюарт, новом издателе городской газеты «Клэрион». Ему, как и почти всем, было известно про ее развод с информационным магнатом из Атланты Броком Стюартом. Не знать этого, когда первые полосы всех таблоидов, теле-и радионовости, столичные газеты просто кричали о разводе, было невозможно.

Ну и мир! Каждый день сотни людей в нем умирают мучительной смертью от наркотиков, СПИДа и неизлечимых болезней, на Земле становится все труднее дышать, войны уносят тысячи жизней, а заголовки газет сообщают о разводе Элизабет Стюарт. На несколько недель ее жизнь стала самым важным событием.

Дэн сам прошел через все прелести бракоразводного процесса и потому читал эти статьи со знанием дела. Эта дама уже была замужем как минимум один раз, до того как подцепила Стюарта. Будучи миллиардером, он терпел ее мотовство, но многочисленных измен не потерпел и наконец призвал ее к ответу. Разумеется, она попыталась свалить все на него, вопила, что он-де сам не пропускал ни одной юбки, но никаких конкретных доказательств представить, конечно, не смогла. Разумеется, себя она пыталась выставить невинной овечкой, чтобы оттяпать свой кусок финансового пирога у бывшего благоверного, но правосудие восторжествовало. Стюарт — просто святой, если дал этой хищнице хоть грош после того, как она с ним обошлась, подумал Дэн. Чего от такой ждать, кроме крупных неприятностей.

А теперь она приехала сюда, в Стилл-Крик, штат Миннесота, и тут же оказалась замешанной в первом за тридцать три года убийстве.

— Шериф, — откашлявшись, выдавил Кауфман, поддерживая под локоток источник всех зол, — это мисс… то есть, миссис… гм…

Элизабет стало жаль помощника шерифа. Когда он приехал за ней, то онемел, едва увидев ее, и теперь стоял рядом с робкой, жалкой улыбкой, искательно глядя на нее блестящими собачьими глазами. Элизабет, с трудом удерживаясь, чтобы не фыркнуть, протянула руку шерифу.

— Элизабет Стюарт, шериф Янсен. Хотелось бы сказать, что рада познакомиться, но обстоятельства не слишком приятные, не так ли?

Голос у нее был низкий и хрипловатый, теплый, грудной. Дым и жар, подумалось Дэну. Атлас и ласка.

А глаза серые, с пушистыми и густыми черными ресницами и смотрели прямо на него. Прожектор светил прямо ей в спину, и спутанная грива черных волос стояла вокруг головы как нимб. Лицо казалось фарфооово-бледным, и красный рот с маленьким полукруглым шрамиком в левом углу рдел на нем как вишня на снегу. По этому шраму так и хотелось провести пальцем или кончиком языка.

Черт побери, неудивительно, что Брок Стюарт втюрился в нее. Дэн с оскорбительным равнодушием смерил Элизабет Стюарт взглядом с головы до ног.

На шее у нее на широком кожаном ремне висел тяжелый фотоаппарат «Никон». Свободная бирюзовая футболка не скрывала полных грудей. Узкие линялые джинсы подчеркивали стройные бедра и длинные ноги, а тисненый ремень с большой серебряной пряжкой — тонкую талию. Джинсы были заправлены в высокие, почти до колен, черные ковбойские сапоги, слегка поношенные, но явно дорогие.

— Осмотр закончен, шериф? — язвительно пропела Элизабет.

За тридцать четыре года жизни ее разглядывали предостаточно, но, пожалуй, никогда прежде это настолько не нервировало ее, что, впрочем, можно было отнести на счет обстоятельств, если в упор не замечать того, что представлял собою шериф Янсен. Он был великолепным образчиком мужского рода: высокий, худощавый, атлетически сложенный. От него исходил какой-то первобытный, животный, хищный магнетизм, его окружала аура силы и власти. В мятых холщовых штанах и сиреневой рубашке поло он был не очень похож на шерифа, но Элизабет безошибочно определила в нем главного, вожака. Да, вот он кто — самец-вожак.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза долгим равнодушным взглядом, давая понять: что бы она ни сказала, он бровью не поведет, если сам не захочет. У него были глаза полярного волка — зоркие, пронзительные, льдисто-голубые, глубоко посаженные под усиливавшей их хищное выражение прямой линией бровей. У Элизабет возникло неприятное чувство, что вся ее бравада его не обманет, что он может, если захочет, заглянуть ей прямо в душу, а значит, он опасен, и надо его остерегаться. — Когда вы обнаружили тело? — негромко спросил он, рассчитав так, чтобы его слышала только она. — Н-не знаю, — пробормотала Элизабет. — У меня не было часов.

Она могла бы добавить, что ее «Ролекс» мирно лежит в ломбарде города Атланта, но усомнилась, интересно ли это ее собеседнику. Никакого сочувствия его лицо не выражало; оно было бесстрастным, как лицо каменного идола.

— Мы считаем, что было около половины девятого, — вступил Марк Кауфман, обретя наконец утраченный при виде Элизабет дар речи.

— Значит, уже больше двух часов назад, — отрезал эн. Кауфман кинулся защищать даму.

— Чтобы позвонить, ей пришлось ехать от фермы Хауэра до дома на повозке. Сам знаешь, как Аарон Хауэр любит общаться с чужими. Думаю, он не очень торопился. потом мы ждали тебя…

Дэн смерил помощника ледяным взглядом, и у того комично вытянулось лицо. Затем он перевел взгляд на Элизабет:

— Вы видели убийцу?

— Нет. Я не видела никого, кроме… Она мельком взглянула на Джарвиса, запнулась и задала рот ладонью.

— Он так и лежал, когда вы нашли его?

— Нет. Он сидел в машине. Я открыла дверь, чтобы поговорить с ним, а он…

Она плотно сжала губы, силясь проглотить вставший в горле ком омерзения и ужаса. Ее всю трясло, перед глазами неотступно стояла одна картина: как мертвый Джарвис падает к ее ногам. Точнее, ей на ноги; его голова свалилась ей прямо на пальцы ног, и их так залило кровью, что она не могла отличить собственную кожу от красных ремешков босоножек. К горлу Элизабет опять подкатила тошнота, во рту стало горько.

— Значит, когда вы ушли, он лежал так? — деловито, без малейшего сострадания уточнил Янсен.

Элизабет заставила себя еще раз взглянуть на труп, ожидая встретиться с недоуменно смотрящими на нее стеклянными глазами, но не увидела ничего, кроме шапки сальных рыжих волос.

— Нет. Совсем не так.

Дэн резко обернулся к своему старшему помощнику.

— Кто трогал тело? — не располагающим к признаниям тоном осведомился он.

Кауфман переступил с ноги на ногу и хрустнул пальцами.

— Господи, Дэн, видел бы ты его. Мы не могли его так оставить; это было неприлично.

— Неприлично? — ледяным голосом мягко переспросил Дэн.

Помощник с трудом проглотил слюну.

— Мы только перевернули его, больше ничего. Все равно не похоже, чтобы убийца оставил его прямо там.

Медленно закипая, Дэн приподнял бровь и спросил еще мягче:

— Не похоже? А это мы откуда знаем, Марк?

• Предыдущая
• 5/94
• Следующая