Под темной луной (СИ) - Чиркова Вера Андреевна - Страница 17

Ну, наконец, то. Должно быть сообщение действительно значимое, на моей памяти Бижел оповещал народ лишь о смерти супруги короля, королевы Ивери, и это действительно была огромная утрата для всего королевства.

Исполненная собственной значимости физиономия Главного Доверителя возникла на экране, холодно взглянула мне в глаза и, чеканя слова, прокаркала, что король уведомляет свой народ о помолвке своей старшей дочери, принцессы Дариналь с принцем Дижана Пифалом. Поздравления и подарки в честь этого знаменательного события будут приниматься в малой приемной королевского дворца, и все прочее в этом же роде.

Я не успел еще дослушать и осознать эту новость, а Трик, вскочив с места, уже выбегал из кабинета. Фарина, охнув, метнулась за ним, и только потом вскочили мы с доктором, и, мешая друг другу, запутались в дверях.

– Посмотрели новости, ничего не скажешь, – Бурчал Тормел, – не стоило на парня так резко это вываливать!

– Да вы что, думаете это я специально? – От возмущения у меня даже голос охрип. – Я и представления не имел, о чем будет сообщение!

Трик успел запереться в своей комнате, и мать, прильнув к двери, напрасно умоляла впустить ее. Трик не отвечал, и доктор шепотом предложил мне выбить дверь.

– Вы мне льстите, Тормел! – Усмехнулся я, – Эту дверь и впятером не выбить!

Кухарка залилась слезами. Посмотрев пару минут на ее отчаяние, решительно беру Фарину под руку и веду ее в свою комнату. Доктор, потоптавшись немного у двери Трика, пожав плечами, поплелся за нами.

А! семь бед, один ответ! Махнув рукой на все инструкции, приказываю компу показать комнату Трика. Если изобретатель решится на какое-нибудь безумие, придется посылать туда роботов. Увидев засветившееся над столом изображение комнаты сына, Фарина отшатнулась и прикрыла рукой рот.

– Не пугайтесь, это всего лишь телевизор. – Придерживая кухарку, твердо произношу я – Только немного усовершенствованный. Поздняя модель. Вот смотрите, Трик живой и невредимый. Просто ему сейчас тяжело, вот он и сбежал. Давайте посмотрим.

Немного успокоенная моим уверенным тоном и показанным ей зрелищем, Фарина, всхлипнув в последний раз, оглядывается на доктора, застывшего у двери с отвисшей челюстью.

– Тормел, взгляни, с ним все в порядке! Это телевизор, показывает Трика! – Спешит она поделиться своей радостью.

– Ну да, ну да, – машинально бормочет доктор, вглядываясь в меня с таким видом, словно увидел по меньшей мере привидение.

Трик в это время поднимает опущенную на руки голову, и мы ясно видим его лицо, залитое слезами. Но, во взгляде, кроме горечи, появилась какая – то новая, ясная твердость, как будто сплавилась мягкая руда и выковался стальной клинок. Ого! А мальчик то, похоже, становится мужчиной! Небрежно взглянув в зеркало, Трик вытер тыльной стороной рук слезы и решительно направился к двери.

– Быстрее, – подтолкнул я Фарину, – Не нужно, чтоб он знал, что за ним подглядывали!

Она понимающе кивнула и кинулась из кабинета. Доктор двинулся было за ней, но я решительно придержал его за локоть.

– Не стоит сейчас мешать им, – прошу его,- пусть поговорят наедине. Я надеюсь, мать найдет для него нужные слова. А вы садитесь, я хочу показать вам одну вещицу.

С этими словами я достал из кармана медальон мятежника и подал доктору. Тормел, присевший было на кресло, увидев его, подскочил как ужаленный.

– Где вы это взяли?! – Взволновано охнул он, разглядывая овал, – Это же знак Темной Луны!

– Я вам говорил, снял с шеи главаря мятежников, того, что убежал. А что за темная луна, никогда такого не слышал?! Объясните, доктор!

– Это очень давняя история. В наше время только несколько человек, в основном священники, помнят про орден Темной Луны. Наш народ жил тогда на Афии, нашем родном острове. Богатства всего мира текли рекой через наши базары, оставляя нам в виде пошлины немалую долю. И порядочная часть этих денег доставалась храмам, на поддержание веры и развитие науки. В одном из храмов был верховным священником Тайлат, очень талантливый ученый и естествоиспытатель. Сейчас никто достоверно не знает, над чем он тогда работал, но одно не подлежит сомнению, из-за этого у него и возникли разногласия с остальными священнослужителями. Вы же знаете, что наши храмы служат трем богам, Солнца, Воды и Луны. Последнего бога иногда называют богом Светлой луны. А Тайлат создал новую веру, Орден Темной Луны. В старых книгах говорится, что его священники открыли тайные, темные знания, позволяющие управлять людьми. Разногласия между храмами переросли в настоящую войну, и королевский совет вынес постановление убрать Тайлата, запереть в одной из тюремных башен. Но священник откуда-то узнал о секретном приказе, и кохры, пришедшие за ним, обнаружили лишь разгорающееся пламя в его храме. Пока тушили пожар, и рылись в пепле в поисках останков, прошли сутки. А затем выяснилось, что из порта исчез большой королевский парусник. Сначала это событие никто не связал с пожаром храма, но после дознания стало ясно, что именно Тайлат с единомышленниками уплыли на нем. Больше о них никто никогда не слышал, в старинных книгах остался лишь рисунок вот этого медальона, с изображением Темной луны.

– А когда примерно это было, не знаете?!

– Лет за сто до гибели острова. То есть больше тысячи лет назад. Может, кто-то из моряков нашел медальон на месте кораблекрушения, есть такая версия, что все священники Темной луны погибли в том плавании.

– Все возможно, – покладисто киваю я головой, пока у меня нет заключения специалистов, рано строить предположения. – Спасибо доктор, вы мне очень помогли.

– Всегда рад, всегда рад, – вежливо отвечает Тормел, неохотно выбираясь из мягкого кресла. – До свиданья, мне, пожалуй, пора идти.

Однако я вдруг ясно понимаю, что доктору почему -то никуда не хочется идти. Может, он не любит ходить в темноте, может, не решается покинуть явно симпатичную ему Фарину. А может, что-то еще, пока непонятно. Ну, что ж, в этом я легко могу ему помочь.

– Знаете, Тормел, – будто ненароком, предлагаю ему,- А почему бы вам ни остаться здесь?! Свободных спален сколько угодно, выбирайте любую, кухарка у меня отличная, секретарь тоже, а на улице темно, да и забастовщики бродят. Ну, как, решились?!

– Спасибо, – помедлив, смущенно благодарит доктор, – Если вы считаете…

– Считаю. – Твердо заявляю я, – Располагайтесь поудобнее, скажите Трику, он покажет вам комнаты.

– Да, да. – Торопливо кивает Тормел, выходя из спальни, – разумеется.

Перед сном отправляю отчет и прослушиваю полученный со станции ответ на вчерашний запрос. Действительно, никто из агентов, работающих в Афийском королевстве, не докладывал об неестественно высоком росте тагларской иммиграции. Однако, проанализировав ситуацию, компьютер считает, что такая проблема имеет место. Вторжение началось несколько лет назад, когда в приграничных областях появились первые, плохо говорящие по афийски тагларцы, нанимавшиеся за гроши полоть огороды. Но с каждым годом количество их увеличивается в несколько раз, и сейчас они уже составляют почти треть населения этих областей. Станция отправила срочное сообщение об этом в отдел. До получения ответа всем агентам на Корване предложено срочно собрать данные по этому вопросу.

Решив, что думать о причинах необычайного взрыва трудолюбия у целой нации лучше в комфортной обстановке, добираюсь, наконец, до постели. Однако, едва коснувшись головой подушки, чувствую, как проваливаюсь в мягкую темноту. Обдумаю завтра, мелькает последняя, слабовольная мысль, и сон утаскивает меня в свое царство.

Неритмично жмет руку мику, неприятно взвизгивает и размеренно мигает над столом сработавшая система безопасности. С трудом разлепив глаза, пытаюсь сориентироваться во времени. Как ни крути, получается, что сейчас самая что ни на есть глухая послеполуночная пора. Шлепая босыми ногами по выстывшим плитам каменного пола, доплетаюсь до стола и вызываю видеозапись происшествия. Современные камеры отлично сканируют самые малейшие предметы как в кромешной тьме, так и в ясный день, поэтому в возникшей над столом голограмме отчетливо видно, как на стену замка взбирается человек.