Мироповорот - Хомяков Петр Михайлович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/55
• Следующая

Он и тут проявил себя с лучшей стороны, вскоре став настоящим профессионалом политической аналитики. И его взяли в коммерческую структуру при ИТАР-ТАСС.

Вот тогда он и построил себе тот дом, в который они сейчас и ехали с Юрой и Зигфридом. Конечно же, дом был не столь шикарен и просторен, как хотелось бы. Но вполне приличный, со всеми удобствами и баней.

Так что расслабиться было где. Хотя ехать было далековато.

А собственно, стоит ли сомневаться, – думал он, глядя на проносящиеся за окном пейзажи северного Подмосковья. Что в лоб, что по лбу. Ну не одна, так другая. – Он думал сейчас о своей бывшей жене и ее былой сопернице. – Смешно, но даже имена и отчества у них одинаковые. Одна сильно помогала, но потом предала. А другая… Конечно с ней было бы интереснее. В былые времена он иногда часто мысленно обращался к ней, умной и ироничной. Казалось, что не он сам себе, а именно она отвечает ему в долгих заочных мысленных беседах.

Наверное, с ней было бы и спокойнее. Но как бы он ужился с ее дочерью. Противной, избалованной девкой, считающей себя пупом земли.

Он, наверное, стерпел бы присутствие этого совершенно чужого и чуждого человека рядом с собой. Но непременно настал бы день, когда чаша терпения переполнилась бы.

Он часто представлял себе этот вариант своей жизни. И приходил к выводу, что, в сущности, все было бы почти точно так же, как и сейчас. В чем-то лучше, в чем-то хуже. Например, была бы не квартира, купленная за его деньги, а большой дом. Больший, чем у него сейчас. Но все равно построенный на его же деньги.

Но в некий момент он бы не почувствовал себя в нем хозяином. Как не чувствовал он себя хозяином в своей бывшей квартире. И тогда бы он все равно ушел. А не все ли равно когда и от кого уходить. От стервы жены или от стервы падчерицы. Главное было бы куда. В этом варианте его жизни ему было куда уйти.

Хвала Богам!

И теперь он был свободен.

Да еще и любим. Впервые в жизни по-настоящему.

– А что за женщины, Петрович? – прервав молчание, спросил Юра.

– Класс! – ответил Чугунов.

– Преувеличиваешь, профессор, – лениво бросил Зигфрид.

– Ничуть. Вообще о русских женщинах из глубинки можно слагать саги и баллады. Знаешь, ко мне тут приезжали иностранцы, так они прямо балдели. Говорили, что идут не по улице, а по большому подиуму на конкурсе красоты.

– То-то, они в качестве Мисс Мира чаще всего выбирают черт знает кого. То азиаток, то латиносок, а как-то раз даже негритянку выбрали.

– Ну, допустим, выбирают-то не те, кто был у меня. А потом, чего мы тут между своими дурака валяем. Политкорректность, е…и ее мать. Надо будет, и самку орангутанга выберут.

Все весело рассмеялись.

– Да, кстати, одна из наших подруг на этот вечер мать девушки, занявшей третье место на конкурсе Мисс Россия.

– Ты бы еще ее бабушку пригласил, – ухмыльнулся Юра.

– Зря иронизируешь, дружище. Яблоко от яблоньки, сам понимаешь. А потом, не знаю как ты, а я не люблю очень молодых ссыкух и сосок. Кстати, и в молодости не любил. Да, женщина должна быть помладше меня. Но, чтобы ей было не меньше 25-27. Моложе они все дуры, а многие еще и стервы.

– Ну, этой, твоей матери Мисс России, или как там ее, вряд ли 25-27.

– Нет, слегка за сорок. Но, по лицу не дашь и 35. А фигура, я вам скажу, просто блеск. Кстати, это не редкость здесь. Знаете, я изумился, когда узнал, что в нашем городке чуть ли не каждая вторая занимается шейпингом. Только я знаю восемь соответствующих клубов. Представляете, это на 65 тысяч жителей! Вы можете представить такое в Москве, Питере, да и вообще в любом мегаполисе.

И это при той тяжелейшей жизни, – продолжал Петр, – которая имеет место в русской провинции. Да можно драмы писать о каждой из моих новых землячек, столько им пришлось пережить. Но, поди ж ты, все… Ну, не все, – поправился он, – так очень многие, большинство даже, за собой следят. Спортом занимаются, умные книги читают, одеваются со вкусом при всей скудости имеющихся у них средств и вообще…

– Умытые и золотом покрытые, – хохотнул Зигфрид.

– Хотя бы и так. Во всяком случае, теперь, после нескольких лет жизни здесь, москвички кажутся мне…

– Не обижай землячек, ты все же коренной москвич, – заметил Юра.

– А, ладно, мы же не на митинге. Никого не уговариваем, что «мы хорошие». Впрочем, русские женщины действительно лучшие в мире. Просто в Москве все меньше и меньше русских, вот толпа и теряет лицо. А здесь, слава Богу, все не так. Пока… – уточнил он и продолжал. – Тут один знакомый недавно побывал в Париже. Думал, что там все как Бриджит Бордо. А оказалось, крокодилица на крокодилице.

– Да, у них сейчас даже актрис приличных нет. Посмотри их сериалы. Черт знает что, – безапелляционно заявил Зигфрид.

– А может, ты идеализируешь их, Петрович? – спросил Юра.

– Французских актрис?

– Нет, своих новых землячек. Знаешь, я много по России помотался…

– А то я мало…

– Но ты натура творческая. Склонен идеализировать многое. Вот уехал из Москвы, когда тебе было паскудно. Здесь отдышался, и теперь нет тебе на земле места лучше. И водка здесь слаще, и женщины краше.

Зигфрид вдруг вспомнил свою мачеху и некоторых опустившихся ровесниц из своего родного городка и с немецкой педантичностью вставил:

– Да, профессор, по-моему, ты преувеличиваешь.

– Да не преувеличиваю я, ребята. Но, я вам уже рассказывал, что мне говорил, «новый русский националист» Гиви. Так вот, он прав в том, что иногда свежим взглядом многое видно лучше. А, да что там. Сами увидите.

– Кстати, мы поворот не проехали? – спросил Юра.

– Нет, еще километров десять. Но, ты прав, пора звонить подругам.

Он взял мобильник и набрал ее номер.

– Тигрясик?

– Вы ошиблись номером, мужчина.

Она всегда прикалывалась, как девчонка при любой возможности. И это было так мило.

– Хорошо, девушка. Но я, собственно звонил по объявлению. В бюро эскортных услуг. Ведь это ваш номер?

– Ну, ты нахал, Петр. Ты что же нас за съемных проституток держишь?

– Ни в коем случае. Просто надо же было ответить на твой прикол.

Она засмеялась.

– Опять переиграл. Не мог хотя бы для приличия поддаться?

– Не мог. Я сейчас все еще в горячке былых боев. На игру в поддавки не настроен.

– Хорошо, хорошо, мой рыцарь. – Она как всегда внезапно переменила тон. – Ну, и где вас носит, господа политики?

– Да какие мы политики. Так, любители.

– Любители чего?

– Тигров из зоопарка. Короче, мы у поворота. Будем через минут 35. Встречаемся у 24-часового магазина за площадью. Идет?

– Идет.

– Все будете, или за кем-нибудь придется заезжать?

– Да уж будем. Куда еще вас таких усталых по городу гонять.

– Гуманистка.

– Профессия обязывает. Пока.

Она была детским врачом. Причем врачом от Бога. Это говорили все, хорошо ее знавшие. Петр встретил ее на посиделках у одной знакомой. Это было тогда, когда он, завершив строительство дома и фактически переехав в этот городок, понемногу начал втягиваться в местную «светскую жизнь».

В первую встречу Петра поразило выражение ее лица и манеры. Это была смесь усталости и достоинства, какая-то горькая гордость. Эта смесь горечи, усталости, достоинства и гордости показались Петру чуть ли не символом России.

Она ушла очень рано.

– Куда она так рано? – спросил Петр хозяйку.

– На работу, – ответила та. – И видя удивление Петра, продолжала. – Лена работает на четырех работах. Ее бывший муж долго гулял, потом ушел жить к юной любовнице. А Лене оставил воспитывать сына и выплачивать долги перед бандитами, которые сам наделал.

– И сколько же, прости за бестактность.

– Восемь тысяч долларов.

Петр внутренне содрогнулся. Восемь тысяч в этом провинциальном городке это целое состояние. Ему захотелось немедленно догнать ее и предложить свою помощь. Он уже мысленно метнулся к двери. Заметив его состояние, хозяйка продолжала.

• Предыдущая
• 9/55
• Следующая