В ожидании счастья - Грегори Джил - Страница 9
- Предыдущая
- 9/83
- Следующая
Мэгги страстно хотелось увидеть все это. То, что она слышала об Абилине, напоминало ей о городах ее детства.
Ей казалось, что стоит ей попасть в оживленный, процветающий город, как она сразу вспомнит все. Тетя Виллона и слышать не хотела о поездке. Хотя дядя Гарри и бывал иногда в Абилине по делам, семье не разрешалось сопровождать его. А теперь, как сказал Колин, расцвету Абилина приходит конец.
– Я помню Уайт-Рок после того, как он иссяк, – сказала вдруг Мэгги, покачав головой. – За одну неделю уехало две тысячи человек.
– Ты была среди них?
– О да. Папа никогда не задерживался там, где кончалось золото. Он постоянно охотился за очередной богатой жилой.
Колин привлек ее к себе, обхватив рукой талию.
– Прошло много времени. Ты все еще скучаешь по отцу и брату?
Она уже рассказала ему о своем детстве, о том, как долго ждала Бена, мечтала, чтобы тот увез ее с фермы Белденов.
– Я едва помню папу. И Бена тоже. – Пожав плечами, Мэгги продолжила ровным голосом, как само собой разумеющееся: – В конце концов прошло пять лет. Я выросла, я уже не та чумазая девчонка в холщовых штанах и мужской шляпе.
Колин взял ее за подбородок, и она посмотрела на него. Несмотря на ее слова и равнодушный вид, в глубине ее глаз затаилась боль.
– Не надо прятать от меня обиды, Мэгги.
Горестно вздохнув, она прижалась щекой к его груди, а он погладил ее по голове, по мягким шелковистым рыжеватым локонам. Он вдохнул их свежий мускусный запах, и его захлестнула нежность; он вдруг почувствовал себя одновременно слабым и сильным.
– Моя бедная Мэгги. Когда я думаю, как с тобой обращаются, мне хочется… – Он крепко прижал ее к себе, как будто хотел защитить от жестокого мира. Мэгги, милая, гордая, одинокая Мэгги не знала, что делать, не имела ничего, кроме этих пустынных прерий и родственников, которым было все равно, счастлива ли она. – Поверь, я понимаю, как тебе трудно. Я… я ведь тоже чувствую себя одиноким – иногда. Мой брат и я… мы не дружим. А моя мама… – Он вдруг замолчал и внимательно посмотрел в ее зеленые распахнутые глаза.
– Продолжай, – прошептала она, и ее лицо смягчилось от готовности посочувствовать ему. Но он, вздохнув, покачал головой.
– Это не важно. Неужели ты не видишь? Абсолютно ничего не имеет ни малейшего значения. Ни мой брат Эмброз, ни дедушка. Даже эта гарпия Энн и тетя Виллона. Имеем значение только мы с тобой. То, как мы нашли друг друга, то, что мы чувствуем…
Они сидели обнявшись под ивами, и Нью-Йорк и все дела, которые ожидали его, показались Колину очень далекими. Да и для Мэгги ферма Белденов была сейчас далеко. Они находились одни в мире сумеречных теней. Колин снова взял ее за подбородок и всмотрелся в ее вспыхнувшее лицо.
– Ты прекрасна, – прошептал он и провел пальцем по ее трепещущим губам. Наклонившись, он поцеловал ее, вдыхая нежный запах вымытых волос и кожи. – Ах, Мэгги, ты не знаешь, что ты делаешь со мной, – простонал он.
«Нет, знаю, – подумала она, словно растворяясь в поцелуе. – Ты делаешь то же самое со мной – я перестаю мыслить, рассуждать. Ты приносишь радость, тепло и странное замешательство, от которого кружится голова».
Солнце село, их окутали фиолетовые сумерки. Крепко обнявшись, они забыли о мире, окружающем их, забыли все заботы.
Они старались встречаться при каждом удобном случае – утром у ручья, где она стирала белье, днем в прерии, где собирала коровьи лепешки, из которых получалось прекрасное топливо. Она собирала их в мешки из рогожи и болтала с Колином при ярком свете августовского дня. Прохладными и свежими вечерами он приходил к ней, и они вместе шли на свое любимое место, радуясь, что могут прикоснуться друг к другу, поцеловаться, тихо посмеяться, сблизив головы. Об их дневных свиданиях никто не знал, но вся семья была в курсе их регулярных вечерних встреч, и все – за исключением Эвана, слишком маленького, чтобы обратить внимание на то, как поглощена Мэгги своим молодым человеком, – имели на этот счет собственное мнение.
Тетя Виллона наблюдала за парочкой со смесью сомнения и надежды, не переставая удивляться: Мэгги – подкидыш, и вдруг этот богатый джентльмен с востока… Дядя Гарри смотрел на происходящее с истинным удовольствием. Кора была в восторге оттого, что Мэгги такая счастливая и веселая, и мечтала, чтобы эта история закончилась, как положено в сказках. Энн завистливо косилась на них, когда проходила мимо под руку со своим Кэлом. Вне сомнения, Колин Вентворт был гораздо лучшей добычей. Для Эштона и Кэл был неплох, но ведь он всего-навсего сын фермера, трудяга, одетый в рабочие брюки и пропахшую потом рубаху. У него мозолистые и грубые руки, оттого что ему постоянно приходится ходить за плугом и много работать. Колин – совсем другое дело: обладает лоском, умом, настоящий джентльмен. Энн выходила из себя, представляя, что эта несчастная замухрышка Мэгги, возможно, поселится на востоке в прекрасном особняке, будет носить шелка и тафту, пить чай из дорогого китайского фарфора. При одной мысли об этом ее глаза загорались от гнева, зло и зависть растекались по жилам.
Амелия Хайат Купер жила одна в жалкой лачуге в трех милях от фермы Белденов. Она была так бедна, что спала на соломенном тюфяке на земляном полу, а вместо стульев у нее были табуретки. Столом служила доска, уложенная на две старые корзины. Но Амелия владела библиотекой, большой редкостью для прерии; она считалась самой образованной женщиной в этой части Канзаса. У нее были тонкие морщинистые руки, ясные карие глаза и седые волосы, собранные в аккуратный узел. Два ее платья – серое выцветшее льняное и заштопанное желтое ситцевое – всегда были чистыми, наглаженными и туго застегнутыми на все пуговицы до самой шеи.
Мэгги искренне любила старушку и приносила ей несколько раз в неделю по ведру чистой родниковой воды, собирала для Амелии яйца, которые несли ее куры, кормила цыплят и следила за тем, чтобы для печки хватало топлива.
Амелия редко куда-нибудь выходила, еще реже приходили к ней. У нее был садик, куры и одна корова; иногда она шила для горожанок, прекрасно вышивала. После того как ее сына Раймонда убили в Виксберге, жила затворницей. Мэгги считала Амелию своим единственным другом.
– Итак, он – богач с востока, этот твой молодой человек. – Амелия устремила острый взгляд карих глаз на Мэгги, протягивающую ей чашку чая, заваренного на листьях американского лавра.
Стоял бесконечный знойный день конца лета, воздух был тяжелым и сухим, как песок, солнце неистово жгло землю. Впрочем, сегодня чувствовалось приближение грозы, а звенящее голубое небо словно затаилось, набираясь тайной мощи и непонятной ярости. Мэгги, которая устроилась на табуретке, раздирали противоречивые чувства: она боялась грозы, хотела поскорее вернуться домой и видела, что Амелии нездоровится. Она поглядывала то в окно на знойное спокойствие, царившее за ним, то на запавшие щеки хрупкой пожилой женщины. На висках и скулах Амелии выступила испарина. В домике было нечем дышать, даже несмотря на распахнутые настежь дверь и окно.
– Да, Колин из богатой семьи, – сказала она, – но, Амелия, он совсем не похож на человека своего круга. – При одной мысли о молодом человеке ей стало хорошо и ее глаза заблестели, как зеленое море в лучах солнца. – Колин такой красивый, добрый, у него мягкое сердце. Вчера он привез Коре куклу из лавки Шелби. Специально туда поехал, чтобы найти для нее что-нибудь. Я сказала, что у нее болит зуб и она совсем приуныла. Девочка просто обожает его.
– И не одна она, как я вижу. – Амелия отпила глоток чая. – Что он здесь делает? Ты можешь ответить? – Она со стуком поставила чашку на доску, служившую ей столом. – Что это за человек, который торчит в Канзасе и ничем не занимается, кроме как расточает льстивые речи наивной девчонке?
– Он приехал на свадьбу – вы ведь знаете, до нее осталось всего три дня, – стала терпеливо объяснять Мэгги. – Кроме того, у него дела в Абилине, семейный бизнес. Как я поняла, Вентворты вкладывают в скот приличные деньги… Впрочем, кому до этого дело? Он не торчит на одном месте, Амелия. Он любит верховую езду и дважды ездил с Кэлом охотиться на бизонов. Одну ночь он провел под открытым небом на Терки-Крик. Колин считает, что очень здорово спать под звездами, слышать свист ветра и шорохи мелких зверушек, ползающих вокруг. Для него это отдых от суматошной жизни в большом городе.
- Предыдущая
- 9/83
- Следующая
