В ожидании счастья - Грегори Джил - Страница 5
- Предыдущая
- 5/83
- Следующая
Мэгги замерла, притворяясь спящей. Она услышала скрип корзин, на которые сели мужчины, и шепот тети Виллоны, предложившей им кофе. Потом заговорил дядя Гарри, и в его голосе слышалась усталость.
– У молодого Бена кое-какие проблемы, Виллона. – Мэгги услышала, как он вздохнул. – Похоже, они с Мэгги совсем не случайно заехали к нам по пути.
– Да?..
– Нет, мэм, отец специально послал нас сюда.
«Не надо, Бен, только не произноси этого», – умоляла про себя Мэгги, но ее брат продолжал говорить, и каждое его слово камнем ложилось на душу девочки. Тетя Виллона слушала его молча, и Мэгги не представляла себе ее реакцию. Наконец Бен закончил.
– Я хочу завершить его дело и вернуться в Колорадо, где, как я слышал, нашли богатые залежи серебра. Вот я и подумал, что, может быть, вы оставите у себя Мэгги, совсем ненадолго. Как только я набреду на серебряную жилу, то сразу же вернусь за ней, поверьте. А она тем временем хоть немного научится манерам, подобающим девушке, научится вести хозяйство, вообще всему, что все эти годы проходило мимо нее. Я заплачу вам, мэм. С радостью заплачу за все хлопоты и неудобства. – Мэгги услышала звон монет – Бен достал кошелек. – Перед тем как папу казнили, он отдал мне тридцать два доллара, которые успел скопить. Он сказал, чтобы я отдал их вам – все, до последнего пенни, чтобы заплатить за комнату, питание, за платья, такие, какие носят ваши девочки. За все, что ей потребуется.
Было тихо. Тетя Виллона не говорила ни слова.
«Она не хочет, чтобы я осталась, – думала Мэгги, и внутри нее снова затеплился огонек надежды. – Она откажется!»
Через несколько минут снова послышался голос Бена:
– Ну, так что вы решили? Ведь вы не откажете своему брату в его последней просьбе, не так ли, мэм?
– Мне следовало бы раньше догадаться, что дело закончится именно так, – раздраженно заметила тетя Виллона. Лежа в темноте, Мэгги словно видела ее лицо – окаменевшее и суровое.
«Скажите «нет»! – безмолвно умоляла она, но все ее надежды рухнули, едва только снова прозвучал голос тети:
– Мой долг обязывает меня сделать это, но Бог свидетель, это совсем не похоже на пикник в воскресной школе! У Джоны хватило наглости подбросить мне девочку в таком состоянии. Она совсем не умеет себя вести: ест зелень руками, вытирает рот рукавом. Она неуклюжая и угрюмая!
– Нет, мэм, – прервал ее Бен. – Мэгги просто прелесть, если получше ее узнать, и отличная работница. Она сделает все, что ей поручат, и никогда не будет жаловаться. Сегодня она просто боялась. Она никогда еще не жила в настоящем доме, у нее не было настоящей семьи. Мэгги знает, зачем мы приехали, и очень боится, что придется здесь не ко двору. Но она может приспособиться к чему угодно. Она сообразительная, и у нее доброе сердце. Я думаю, что вы все полюбите друг друга.
– Может быть, все не так плохо, – примирительным тоном сказал дядя Гарри. Мэгги услышала скрип стула и легкие быстрые шаги тети Виллоны, шагавшей из угла в угол по комнате. – Лишняя пара рук совсем не помешает тебе, Вил. Видит Бог, здесь всегда полно работы.
– И уже достаточно голодных ртов. – Слова тети Виллоны звенели в ночном воздухе, как стекло. – Достаточно стирки и шитья.
– Но она ведь будет помогать, – запротестовал дядя Гарри. – И не забудь про деньги. На тридцать два доллара можно купить много зерна и ситца в магазине Шелби. Можно даже купить новую упряжь для волов.
– Да будет тебе, Гарри! Ну что я могу сказать? – Тетя Виллона стояла совсем рядом с ней, и Мэгги покрепче зажмурила глаза. – Я не могу отказать Джоне в последней просьбе. И довольно об этом. Пусть остается. Но, Бен, – ее голос снова стал жестким, – советую тебе вернуться в течение года. Не исчезай, понял?
– Нет, мэм. Ни за что.
Мэгги почувствовала пустоту и озноб, ее пальцы стали совсем ледяными. Итак, она остается. Как постоянно твердил ей брат, все решено.
Бен уехал на следующее утро, и Мэгги не мигая смотрела, как он удаляется в их фургоне, видела высокую прямую фигуру человека, преисполненного уверенности, которую дают только молодость и маячащая впереди цель.
– Я вернусь, Мэгги. Ты даже не успеешь соскучиться, – шепотом пообещал он сестре и поспешно стиснул ее в объятиях, пока не появились Белдены, решившие проводить его. Мэгги на миг прижалась к брату, как тогда к отцу в камере, но и на сей раз не могла остановить время. Бен запрыгнул в повозку и с улыбкой помахал ей рукой, а она осталась стоять, сохраняя присутствие духа, как он и ожидал от нее. Однако в ее душе царило смятение, бушевала буря, грозившая поглотить ее.
– А теперь идем, Мэгги, – сказала тетя Виллона, когда фургон превратился в темную точку на горизонте, едва видневшуюся сквозь клубы пыли. – Сегодня день стирки, а значит – уйма работы. Кроме того, мне надо подобрать тебе какое-нибудь платье для школы. Ведь ты понимаешь, что не можешь появиться в приличном обществе в таком виде. Отныне то, как ты будешь выглядеть и вести себя, отразится на моей репутации. Ты должна с самого начала понять, что я ожидаю от тебя похвального поведения, как и от моих дочерей. Ясно? Мэгги покорно кивнула.
– Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю, – резко сказала тетя Виллона. Нахмурившись, она смотрела на худенькую девочку, стоявшую перед ней. – Скажи: да, мэм.
– Да, мэм.
Тетя Виллона кивнула:
– Ну, тогда пошли.
Новизна впечатлений и постоянное замешательство, в котором Мэгги пребывала несколько дней, постепенно приобрели определенный порядок, который она усвоила и к которому привыкла. Утренняя молитва, завтрак из гренок и бекона, затем пять миль вместе с Энн до эштонской школы, состоявшей всего из одного класса. Сначала другие дети потешались, глядя на Мэгги, которая, как выяснилось, не умела ни читать, ни писать. Но она все усваивала с поразительной быстротой, и скоро насмешки прекратились. Она даже научилась носить платье, хотя поначалу рукава казались слишком узкими и сдавливали руки, а юбка постоянно закручивалась вокруг ног. Но она твердо решила сделать все, чтобы Бен и отец гордились ею. Если они хотят, чтобы она стала леди, значит, она станет! И чем скорее приблизится к образцу, тем скорее Бен согласится взять ее с собой. Она молча сносила издевки Энн и горестные вздохи тети Виллоны, никогда не жаловалась, стараясь забыть свои мальчишеские привычки, когда-то сослужившие ей хорошую службу в поселках золотоискателей. Те дни прошли, а с ними ушла в прошлое и покрытая ссадинами юная кочевница. Одиннадцатилетняя девочка, она сумела с удивительной взрослой проницательностью понять, что придется либо смириться и подладиться под новую жизнь, либо вступить в бесполезную борьбу с собственной судьбой. И она приспособилась к новой жизни: была спокойной, трудолюбивой, послушной, а самое главное, терпеливой. Она решила ждать того счастливого дня, когда богатый Бен приедет за ней, обрадуется, увидев, что она справилась без него. Каждый вечер перед тем, как лечь в постель, она смотрела из окна на Полярную звезду и думала о брате, о том, что и он, может быть, как раз сейчас смотрит на эту звезду. Каждое утро, пока лето сменялось осенью, а осень – пронзительно-холодной зимой необъятных американских прерий, она просыпалась, охваченная волнением: а вдруг именно сегодня Бен приедет за ней и ее ссылка кончится.
Прошло полгода. Потом год. От Бена не было никаких вестей. Мэгги носила воду и пасла свиней; она получила «хорошо» по грамматике, сшила лоскутное одеяло для своей постели у печки и ухаживала за тетей Виллоной и маленькой Корой во время эпидемии малярии. На ферму вернулось лето с его суховеями и непереносимой жарой. Талия тети Виллоны пополнела, и она родила еще одного ребенка – на этот раз мальчика, Эвана. У Энн, которой исполнилось четырнадцать, появился ухажер. Дни проходили за днями, но Бен так и не вернулся.
Глава 3
В прериях бродили тучные стада бизонов, освещаемые светом луны. Воздух был тяжелым и горячим, как дыхание койота, ветер трепал высокую траву, шелестел листьями тополей, росших по берегам реки, вихрем налетал на окна одноэтажного дома на окраине Эштона, где располагалась школа. Его шум напоминал отдаленный рев, новые оконные рамы скрипели, но стекла выдерживали его напор.
- Предыдущая
- 5/83
- Следующая
