Трудное счастье - Спенсер Лавирль - Страница 61

• Предыдущая
• 61/78
• Следующая

— Что ты имеешь в виду? — Клэр вернулась к зеркалу, надевая цепочку.

— Ты душишься и надеваешь высокие каблуки для Нэнси?

— Нет, я делаю это, потому что иду в театр, где собираются приличные люди.

Глядя в зеркало, она поправляла цепочку.

— Кого ты хочешь обмануть? Я был в Гутри. Половина из тех, кто туда ходит, выглядят, как хиппи из 60-х годов. Женщины в черных колготках и растянутых свитерах, а мужчины в таких штанах, что даже мой отец постеснялся бы надеть на рыбалку!

— Не будь нелепым, Том.

Она направилась в ванную, чтобы выключить свет и радио.

— Послушай, Клэр! — Он сделал два шага в комнату, жестикулируя. — Мы разъехались, но не развелись! Это не дает тебе права ходить на свидания!

— Я не собираюсь на свидание! Я иду в Гутри с Нэнси Холлидэй.

— А где ее муж?

— Дома. Он не любит театр.

— А где Джон Хэндельмэн?

Клэр посмотрела на мужа и вспыхнула. Поняв, что выдала себя, она повернулась к шкафу, чтобы сорвать с вешалки пиджак.

— Ага, я попал в точку, не правда ли, миссис Гарднер? — Том схватил ее за руку и рывком повернул к себе, полунадетый пиджак свисал с ее плеча. — Теперь послушай меня! — Он почти кричал, дрожа от гнева. — Я наблюдал, как он глазеет на тебя вот уже десять лет, шатается у твоих дверей на переменах и, как коршун, ждет своего шанса. Теперь, когда все знают о нашем разрыве и он каждый вечер встречается с тобой на репетициях, думаю, он решил, что у него развязаны руки. Через мой труп, Клэр! Ты пока еще моя жена, и, если Джон хотя бы прикоснется к тебе, я кастрирую этого сукина сына!

Она вырвала руку, массируя ее.

— Не смей орать на меня, Том Гарднзр! И не упрекай меня в том, что сделал сам, чтобы почувствовать себя отмщенным! Я не имею ничего общего с Хэндельмэном, кроме репетиций!

— Значит, ты не отрицаешь, что он топтался у твоего кабинета с тех пор, как вы познакомились?

— Нет!

— Потому что это правда!

— Я никогда не поощряла его! Никогда!

— Ой, перестань, Клэр, — с презрением проговорил Том, — не надо держать меня за дурака. Оказалось, что у меня есть незаконный сын, твое тщеславие задето, а тут Джон Хэндельмэн болтается поблизости каждый вечер и распускает слюни, и после этого ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты не поощряешь его?

Она сунула вторую руку в рукав и захлопнула дверцы шкафа.

— Мне наплевать, веришь ты или нет. И в следующий раз, когда придешь, сначала постучи!

— Черта с два!

Он схватил ее и потащил к кровати. Три шага — и она лежала на спине, а он — сверху.

— Черт побери, Том, убирайся!

Она билась, пытаясь освободиться, но, благодаря превосходящей силе, скоро он прижал ее руки к кровати.

— Клэр… Клэр… — Гнев уступил место мольбе. — Почему ты так поступаешь? Я люблю тебя. Я пришел не для того, чтобы драться с тобой. — Он попытался поцеловать ее, но она отвернула лицо.

— Прекрасно ты выражаешь свою любовь!

— Клэр, пожалуйста. — Он заставил ее повернуть голову. — Посмотри на меня.

Она не хотела. В уголках ее закрытых глаз стояли слезы.

— Я приехал, чтобы просить у тебя разрешения вернуться домой. Пожалуйста, Клэр. Я не могу больше жить у отца. Это не помогает, и я понимаю, что придется снимать квартиру, а первое число уже приближается… — Он замолчал, надеясь, что она пожалеет его, но она по-прежнему не открывала глаз. — Пожалуйста, Клэр… Я не хочу жить один в какой-то Богом забытой однокомнатной квартирке. Я хочу жить здесь с тобой и детьми, в этом доме, потому что здесь мое место.

Она закрыла лицо свободной рукой и разрыдалась.

— Будь ты проклят, Том… — Клэр попыталась повернуться на бок, и он отпустил ее, скатившись на другую сторону, но тут же наклонился к ней. — Ты и не представляешь, как больно ты мне сделал.

— Нет, не представляю. Все было так давно, и я не понимаю, почему это так тебя задело.

Она вскинула голову, глядя на него.

— Ты поменял меня на нее, а ее на меня в три дня! Ты это знаешь? Я читала дневник, там записано, когда мы занимались любовью. От меня к ней и снова ко мне — трах! трах! трах! — это ты помнишь?

Он не помнил. Гарднер почти не сохранил воспоминаний о том времени.

— Я была твоей невестой, — продолжала Клэр так, как будто каждое слово разрывало ей грудь. — Я носила твоего ребенка, и думала… Я думала, что мое тело — это священный сосуд для тебя. Отдаваться тебе было для меня… чем-то… вроде священнодействия. Я так безумно тебя любила. С того самого момента, как мы начали встречаться. Ты был божеством для меня. Теперь я понимаю свою ошибку. Отношение к тебе, как к идолу, оказалось гибельным, потому что, упав с пьедестала, ты упал и в моих глазах. А теперь я каждый день встречаюсь с твоим незаконным сыном, и слышу сплетни, и вижу любопытные лица, и — да, я признаю это — терплю приставания Джона Хэндельмэна, которые смущают меня, потому что я не знаю, как к ним относиться. Неужели ты думаешь, что мне это надо, Том? Неужели!

Он смотрел ей прямо в лицо. Чем больше она говорила, тем яснее он понимал, что, ворвавшись в дом и швырнув ее на кровать, он не решил своих проблем. Том перекатился на спину и закрыл рукой глаза. Клэр тихо сказала:

— Я хочу, чтобы все было, как раньше. Но так теперь никогда не будет. Иногда я ненавижу тебя за то, что ты с нами сделал.

Он с трудом проглотил комок в горле. Желание исчезло, уступив место острой тоске и страху, что он несерьезно отнесся к тому, что она переживает, и теперь заплатит за это потерей жены и детей. Клэр неподвижно сидела на краю кровати, к нему спиной. Он лежал на смятом покрывале, закрывшись рукой, потому что боялся взглянуть ей в лицо, когда задаст тот вопрос, которого он так опасался.

— Ты хочешь развестись, Клэр? Этого ты хочешь? Она вздохнула и так долго ничего не отвечала, что он наконец убрал руку.

— Не знаю, — мягко произнесла она, и за этой мягкостью он ощутил всю глубину пропасти, угрожающей их браку. Том смотрел на жену со смесью любви, боли и боязни. Он нарушил ее прическу. Когда он пришел, ее волосы были взбиты, а сейчас прядки обвисли и распрямились.

Гарднер сел на кровати, держась позади жены, чтобы она не видела его лица. Он прикоснулся к ее волосам, попытался придать им прежний вид, но ему это не удалось.

— Клэр, прости, мне очень жаль.

Ответа не было, но он знал, что она ему верит. Но не может простить.

— Нам надо как-то разобраться со всем этим, — продолжал Том. — Ты согласна?

— Да.

— Ты пойдешь со мной к психологу?

Она отстраненно смотрела себе в колени. Потом кивнула, словно сдаваясь, и он закрыл глаза, сдерживая вздох облегчения, и опустил голову.

— Но думаю, тебе лучше все-таки снять квартиру. Том удивленно раскрыл глаза.

— Сейчас? Перед праздником? Пожалуйста, Клэр…

— Да, Том.

Она поднялась с кровати и пошла в ванную, чтобы поправить прическу и макияж. Том упал на спину и уставился в потолок, на котором из-за покосившейся лампы лежали огромные тени. Клэр включила воду, потом выключила ее. Он слышал разные негромкие звуки — вот она открыла пудреницу, потом защелкнула ее, вот бросила в тумбочку коробку с тушью, закрыла ящик. Шмыгнула носом, достала платок. И хотя он не сводил глаз с потолка, но почувствовал, когда жена вышла из ванной и остановилась, глядя на него.

— Мне надо идти, — спокойно сказала Клэр.

Его душу снова охватил страх. Он думал, что она не сможет выйти после всей этой эмоциональной встряски. Но она была непоколебима в своем намерении обходиться без него, по крайней мере, на настоящий момент. Он не двинулся с места.

— Я останусь здесь на немного, если ты не против.

— Если ты уйдешь к тому времени, как я вернусь.

— Не волнуйся, уйду.

— Тогда ладно. Мне оставить свет?

— Нет, можешь выключить.

Она выключила свет в ванной, потом в коридоре, своей решимостью доставляя Тому такую боль, о которой и не подозревала. Не сказав больше ни слова, Клэр спустилась вниз и выключила верхний свет, оставив мужа в полной темноте.

• Предыдущая
• 61/78
• Следующая