Седьмая — для тайны - Холт Виктория - Страница 24

• Предыдущая
• 24/74
• Следующая

— Конечно!

— Трудно говорить в этом шуме. Мы поужинаем вместе? Я подойду к тебе. У тебя с собой карточка для танцев?

Я протянула ему свою карточку. Не спрашивая меня, он небрежно нацарапал свои инициалы против танца перед ужином.

— Ну вот, — сказал он, — у тебя множество шансов потанцевать с теми, кто умеет это делать, но этот танец мой!

Я была разочарована, что он пригласил меня только на этот танец, и в то же время он держал себя несколько повелительно. Он даже и мысли не допускал, что я не соглашусь. Это было типично для него и напоминало мне поведение Тамарикс.

Я не удержалась и спросила:

— Вы всегда говорите людям, что им делать?

Он спокойно посмотрел на меня, поднял брови и улыбнулся.

— Это способ быстро получить то, чего желаешь!

— И всегда успешный?

— Увы, нет!

— А если я уже обещала танец перед ужином?

— Ты же не обещала, правда? Он не был записан в твоей карточке!

— Но ведь она только что начата…

— Так все в порядке, не так ли? Я думаю, мы поужинаем вместе. Я хочу поговорить с тобой.

Мне это было приятно, и я заметила, что когда мы шли к моему креслу, некоторые гости смотрели на нас с интересом.

Один раз я танцевала с Гастоном. Он подошел ко мне вскоре после того, как Криспин проводил меня на место. Полагаю, Криспин не имел ни малейшего желания танцевать несколько презирая это занятие, без сомнения потому, что не умел хорошо это делать!

Он занялся разговором с одним из управляющих имением, а позже с джентльменом, имевшим поместье в нескольких милях от Сент-Обина, который был приглашен на бал с женой и дочерью.

Гастон танцевал прекрасно и всячески давал мне понять, что и я превосходная партнерша… Он находил меня очаровательной, а цвет моего платья — вообще его любимый цвет. Я догадывалась, что когда он танцевал с Тамарикс, его любимым цветом был огненно-красный, а когда танцевал с Рэчел — отдавал предпочтение васильковому. Ну, хорошо, он мог быть не искренним, но пытался сказать что-то приятное, в отличие от Криспина.

Разговор касался Сент-Обин Парка и Криспина.

— Это обширное поместье, не так ли? Вероятно, самое большое в Уилтшире? Тамарикс говорит, что вы проявляете интерес к странной паре из коттеджа на территории поместья.

— Вы имеете в виду сестер Люси и Флору Лейн?

— Их так зовут? А как насчет куклы, которую одна из них нянчит и думает, что это настоящий ребенок?

— Это правда!

— Странно, не правда ли?

— Это продолжается уже много лет.

— Она считает, что кукла — хозяин поместья?

— Когда он был ребенком, она была его няней.

— И он проявляет особую заботу об этих сестрах?

— Они обе были его нянями. Люди часто так относятся к своим няням! Это очень хорошо, что мистер Криспин о них так заботится!

— Действительно щедро! Тамарикс говорит, что у вас прекрасные отношения с сумасшедшей и вас она очень интересует!

— Мне ее очень жаль!

— У вас, вижу, доброе сердце, и вы часто их навещаете. Тамарикс говорит, что вы ходите туда, когда другой сестры нет дома, и пытаетесь выяснить, отчего же бедная женщина потеряла рассудок?

— Тамарикс вам это рассказала?

— А это не так?

— Ну…

— Разумеется, нам всем нравится добираться до сути вещей. А ведь должно же быть что-то, что свело ее с ума, как вы думаете?

— Не знаю…

— Вероятно, с вашей пытливостью, вы это узнаете!

Танец подошел к концу.

— Мы должны потанцевать еще! Для меня это огромное наслаждение! Вы полностью заняты?

— У меня свободны один или два танца, — ответила я, когда он вел меня к моему месту.

Во время следующих танцев с другими молодыми людьми я думала, почему это Гастон Марчмонт проявляет такой интерес к сестрам. Я подозревала, что Тамарикс рассказывала о них много небылиц. Она всегда любила все преувеличивать, а Флора с ее куклой, конечно, необычна.

Вскоре, забыв о Гастоне, я стала ждать танца перед ужином. Боялась, что Криспин забудет обо мне, но как только объявили танец, он уже был тут.

Мы сделали один тур по залу, когда он заявил:

— Теперь мы пойдем и займем тот столик, который захотим. Иначе нам придется сидеть с кем-нибудь еще.

Криспин подвел меня к двум креслам под пальмой, на которых мы сидели раньше. Между креслами был накрыт столик на двоих.

— Этот подойдет, — сказал он. — Положи свою карточку на стол, чтобы видели, что он занят. А теперь пойдем со мной и возьмем что-нибудь поесть.

В столовой был накрыт длинный стол, украшенный зажженными свечами. Стол ломился от всякой всячины: тут были и холодные цыплята, и семга, и паштеты, и всякие салаты. Все выглядело очень соблазнительно.

С полными тарелками в руках мы вернулись к нашему столику, на котором уже стояло серебряное ведерко с бутылкой замороженного шампанского.

Музыка смолкла и гости устремились в столовую.

— Какая предусмотрительность! — заметила я. — Быть первыми! — В самом деле! Мы избежали толпы, а нас здесь уже все ждет! Он сел напротив меня. Один из слуг подошел и налил шампанское в бокалы.

Криспин испытующе посмотрел на меня и поднял свой бокал.

— За Фредерику! — произнес он. — За ее выход в свет! Ты довольна, что детство позади?

— Думаю, да!

— Что ты собираешь теперь делать?

— Я не слишком много размышляла об этом!

— Большинство девочек хотят поскорее выйти замуж; это, кажется, конечная цель. А ты?

— Я не думала об этом!

— О, ладно уж! Все девочки об этом думают!

— Вероятно, вы не знаете всех девочек! Только некоторых!

— Наверное, ты права. Во всяком случае, ты на пороге взрослой жизни. Твой первый бал! Он тебе понравился?

— Очень.

— Однако я слышу удивление в твоем голосе.

— Никогда не знаешь, как все пройдет. А если бы меня никто не пригласил танцевать?

— Это поставило бы тебя в неловкое положение. Готов поклясться, ты не любишь ждать, пока тебя пригласят! Tы бы сама захотела пригласить!

— Любой бы захотел…

— И ты бы пригласила танцевать Гастона Марчмонта?

— Вот уж этого я бы никогда не сделала!

— О! Я забыл, что ты не так впечатлительна, как некоторые! Ты очень проницательна, вот что!

— Надеюсь… Немного…

— Тебя не удивило, что я попросил оставить мне танец перед ужином? — он внимательно посмотрел на меня. — У нас с тобой в прошлом несколько необычных встреч, не так ли? Ты помнишь, как мы с тобой покупали куклу? А событие в Холмистом лесу?

Я вздрогнула. Помню ли я? Этого я никогда не забуду! Я могла мысленно перенестись туда в любое мгновение! Это всегда стояло передо мной!

Он протянул руку через стол и крепко сжал мои пальцы.

— Прости! Я не должен был напоминать тебе об этом!

— Ничего, — ответила я. — Но этого я никак не могу забыть!

— Это было ужасное испытание для тебя! Но, слава Богу, я проезжал мимо!

— Он умер из-за этого, — сказала я. — Я не могу забыть об этом.

— Это лучшее, что могло с ним случиться. У него не были мужества посмотреть правде в глаза, когда он открыл свое истинное лицо, а между тем все время корчил из себя святошу.

— Он, наверное, был в страшном отчаянии, когда пошел в конюшню и повесился…

— Не думай о нем, как о мученике. Будь счастлива, что я оказался рядом. Я не испытываю сожаления!

— А вы не думали, что он умер потому, что знал, как вы его презираете? Тогда в лесу, я была убеждена, что вы его убили. Вас это не волнует?

— Нет. Он был трусом и лицемером, изображая из себя святого, а поступал, как грязное животное! Я могу только paдоваться, что смог помочь тебе и разоблачить его! Лучшее, что он сделал, — это то, что он избавил мир от своего гнустого присутствия — и, дорогая моя Фредерика, твое благополучие гораздо важнее его жалкой жизни! Посмотри на это с такой точки зрения, и у тебя не останется чувства жалости к этому отвратительному созданию. Мир избавлен от него; я был бы оправдан, если бы убил его, но гораздо удачнее что он сам это сделал!

• Предыдущая
• 24/74
• Следующая