Поцелуй Иуды - Холт Виктория - Страница 17

• Предыдущая
• 17/77
• Следующая

— Да, но… я не понимаю, мисс Франсин…

— Все очень просто, — объяснила Франсин, — мне срочно нужно бальное платье, и ты никому не должна говорить, что шьешь его.

— Но у вас будет платье из тафты…

— Мне нужно еще одно, — отрезала Франсин.

Бедняжка Дженни Брейкс! Я ее понимала. Она страшно боялась дедушкиного гнева. Она жила в одном из его домиков, и если он узнает, что она шьет бальное платье для его внучки, он очень рассердится, а когда он сердится, пощады не жди. И тут мне пришла в голову идея. Как будто Дженни не знает, что платье нужно держать в секрете. Платье нужно Франсин очень срочно, поэтому Дженни удобнее шить его у себя дома, она иногда, так и делала. Если это раскроется, Дженни ни в чем не будет виновата.

Наконец она согласилась, и тут же набросала фасон платья. Мы тоже обсудили всякие детали и делали это с огромным удовольствием. Оно должно быть вызывающим, оно должно быть простым, оно должно открывать лебединую шею Франсин. Оно должно подчеркивать ее тонкую талию. У него должна быть развевающаяся юбка.

Франсин была так возбуждена, что я боялась, что она себя выдаст. Мне казалось, тетя Грейс догадывается, что вокруг что-то происходит, но с того дня, как Чарлз Дэвентри принес Франсин домой, она была слишком погружена в собственные проблемы. Я думаю, она даже втайне с ним встречалась.

Мы разработали великий план действий. В бальную ночь Франсин ускользнет из дома и проберется в домик Эммсов. Мать Дэйзи с удовольствием согласилась помочь, чтобы полностью избавить Дженни от подозрений. В доме миссис Эммс Франсин переоденется в бальное платье. Затем она потихоньку проберется в Грантер. Миссис Эммс обожала приключения не меньше своей дочки. Если все раскроется, и дедушка разгневается, она ответит за последствия.

— Нас он все равно не выгонит, — проговорила она. — Только не Эммсов. Мы уже здесь так давно, и мой Джим ему очень нужен.

Итак, все было готово.

Дэйзи сообщила, что в усадьбе готовится необычайно грандиозный бал. Он устраивается в честь очень важной персоны, по-видимому, обожателя Франсин.

— Столько приготовлений!.. — кричала Дэйзи. — Еда… цветы и все такое. Настоящий королевский бал… вот что это будет. Клянусь, такого не бывает в Бэкингемском дворце и даже в Сандрингаме, где развлекается принц Уэльский.

Наступил долгожданный день, и мы с трудом сдерживали волнение. Время тянулось медленно. Мы были рассеянны на уроках, и мисс Элтон заметила нашу невнимательность. Я думаю, она знала, что что-то затевается, как и весь дом знал, что Франсин уготовано выйти замуж за кузена Артура. Но если бы кто-нибудь узнал про бал, то точно не выдал бы ее.

Мы пошли к Эммсам, и там мы с Дэйзи помогли Франсин переодеться. Маленькие Эммсы восхищенно смотрели на нее, потому что в бальном платье она напоминала принцессу из сказки. Волнение делало ее еще более красивой, а голубой с серебряной нитью шифон необыкновенно ей шел. Конечно, не помешали бы серебряные туфельки, а у нее были только ее черные сатиновые башмачки, но их под платьем было почти не видно. Она выглядела великолепно!

Мы договорились, что я буду сидеть у окна и ждать, а когда увижу ее, потихоньку спущусь и открою ей дверь. Но сначала она должна будет пойти к Эммсам, переодеться в свое обычное платье и оставить бальное платье у них, чтобы на утро его принесла Дэйзи.

— Такая сложная операция требует тщательного планирования, — заметила я. — Нужно обдумать каждую деталь.

— Филиппа — наш полководец, — захихикала Франсин. — Мы все должны ее слушаться.

Мы все обдумали до мельчайших подробностей, и должно было уж очень не повезти, чтобы все испортилось. Потом я издали посмотрела, как Франсин входит в Грантер, и побрела домой. Я села у окна и стала смотреть на лужайку. Вдали виднелись башни Грантера и освещенные окна, мне даже казалось, что я слышу музыку. Мне была видна и церковь, и кладбищенские камни. Я подумала о бедной тете Грейс и Чарлзе Дэвентри, у которых не было своего дома, потому что у них не хватало мужества бороться за свою жизнь. У Франсин мужества хватит всегда.

— Бог на небе, — подумала я, глядя на черное бархатное небо, сверкающие звезды и почти полную луну. Какая красота! Я молилась за счастье Франсин, за то, чтобы случилось чудо и помогло ей избежать брака с кузеном Артуром. Я вспомнила старую испанскую пословицу, которую я однажды слышала от отца. Что-то вроде: «Возьмите, что хотите, — говорит Бог, — возьмите, но только не забудьте заплатить».

Нужно брать и нужно платить. И нельзя скупиться. Мой отец избрал себе жизненный путь, который лишил его любви отца и старого дома, полного семейных традиций. Мой дедушка избрал свой собственный путь. Может, он и заставлял других плясать под свою дудку, но был лишен любви. Я бы не хотела быть на месте дедушки ни за какие блага в мире.

Около одиннадцати я услышала внизу шум. Мое сердце заколотилось так сильно, что казалось, я чувствую его во всем теле. Ведь я не видела Франсин. Она должна была пройти под окном, а я должна была ее увидеть со своего поста. Но я ее не видела, и одиннадцать часов — еще очень рано для бала.

Я подошла к двери и прислушалась. Я услышала дедушкин голос.

— Позор!.. разврат!.. грязь!.. Иди к себе в комнату. Завтра ты получишь по заслугам. Завтра утром я с тобой разберусь. Отвратительно. Я не мог поверить глазам своим. Под моей крышей… застал… in flagrante delicto![2]

Кто-то поднимался по лестнице. Я быстро закрыла дверь и прислонилась к стене, прислушиваясь. Я ожидала увидеть Франсин.

Но никто не вошел. Где же она? Он сказал: «Иди к себе в комнату». Но она не пришла, и я не могла понять, что всё это значило.

Я вернулась к окну. Вокруг стояла тишина. Я опять подошла к двери. Кто-то поднимался по лестнице. Это дедушка шел к себе в комнату.

Я была в полном замешательстве и страхе.

Примерно через полчаса раздался легкий стук в дверь. Я подбежала, чтобы открыть, и Дэйзи почти ввалилась ко мне в комнату. Ее волосы были растрепаны, а в глазах застыл ужас.

— Это все Том, — прошептала она. — Он и никто другой. Он донес на нас.

— Так это с тобой говорил дедушка? — Она кивнула.

— Ой, Дэйзи. Что произошло?

— Нас застукали… Меня с Гансом… на старом кладбище. Мне всегда там нравилось. Там такая мягкая трава и ощущение жизни… среди смерти.

— Ты просто ненормальная. Я думала, это Франсин. Иди к окну. Я должна ждать ее. Она, наверное, еще на балу.

— И еще долго там пробудет.

— Расскажи, что случилось.

— Ганс сказал, что сможет улизнуть в пол-одиннадцатого, и мы договорились встретиться около Ричарда Джонса. У него было три жены, и все они похоронены вместе с ним. Там такой удобный камень, он его сам заказывал. О, него очень хорошо опираться, а наверху такой красивый ангел хранитель. Как будто он дает радость и покой. Тому там тоже нравилось.

— И что вы там делали?

— Как обычно. — Она улыбнулась своим воспоминаниям. — Знаете, в Гансе есть что-то такое. И Том, конечно, взбесился. Ганс написал мне записку, что будет ждать меня у Ричарда Джонса, а я эту записку потеряла. Наверное, она попала в руки к Тому. Я никогда не думала, что он может наговорить на меня, но сами знаете, что такое ревность. Но вы не понимаете, вы еще маленькая. Я иногда забываю, как вы молоды, мисс Пип. Мы с вашей сестрой… обращаемся с вами, как со взрослой. Ну, вот. А ваш дедушка, наверное, видел, как мы встретились. Скорее всего он там прятался. Наверное, за Томасом Ардли. Мне никогда не нравился этот камень, я его даже боялась. И вдруг он выскочил и застал нас «прямо в процессе», как говорится. Он что-то кричит, а я стою в расстегнутой блузке и можно сказать, без юбки. А Ганс… ну… А ваш дедушка все повторяет: «В таком месте…» Потом он схватил меня за руку и потащил домой. Вы, наверное, слышали, как он кричал в зале. «Иди в свою комнату! Я разберусь с тобой завтра!» Теперь он меня выгонит. Что скажет мама? Она до смерти хотела, чтобы я получила это место и стала благообразной.

• Предыдущая
• 17/77
• Следующая