Охотничья луна - Холт Виктория - Страница 43

• Предыдущая
• 43/86
• Следующая

— О, должно быть вы из поздно влюбляющихся.

— Вероятно.

— Что ж, моя дорогая, будьте за это благодарны. В молодости люди бывают так импульсивны. Но у нас с Джеком все было хорошо с самого начала. Мы поженились. Мне как раз исполнилось семнадцать. Это была идиллия. Мы много ролей сыграли вместе. Мы что-то вносили в наши роли. Все так говорили. Но потом я начала превосходить его. Джек страстно меня любил, но он был немного обижен. Видите ли, зрители приходили именно ради меня. Без меня он совсем не мог собрать зрителей.

Она встала и повернулась спиной к окну, скрестив руки на груди. Она выглядела очень драматично.

— Так он и ушел. Я не пыталась его остановить. Я понимала, что он должен сам проложить себе дорогу. Появилась возможность отправиться в Америку и только ему одному. Какой-то менеджер его увидел…

— А вас он приглашать не хотел?

Она холодно посмотрела на меня.

— Он искал исполнителя главных мужских ролей.

— О, понимаю.

— Вам не понять театр, мисс Грант.

Она все еще была довольно холодна.

— Однако Джек уехал.

Последовала напряженная минута. Это было похоже на конец акта, когда должен опуститься занавес и пришло время произнести последнюю, главную реплику.

— Корабль столкнулся с айсбергом… через три дня после отплытия из Ливерпуля.

Она уронила руки и подошла к сервировочному столику.

— Это очень грустная история, — сказала я, помешивая чай.

— Вы не представляете себе, мисс Грант. Да и откуда… когда вы ведете столь спокойный образ жизни… обучая… Вы представить не можете, что чувствует актер… взаперти здесь… после такой трагедии.

— Я прекрасно могу представить, что любой может чувствовать после такой трагедии. Не обязательно быть артистом, чтобы испытывать горе.

— Джек был потерян. Я продолжала работать. Этому ничто не могло помешать. И потом… должно быть года два спустя я подружилась с Джейсоном. У него очень милый дом в Лондоне. На площади Сент-Джеймс… А театр его всегда интересовал. Он часто приходил смотреть мою игру. Он очень интересный мужчина… когда с ним познакомишься поближе. Он был от меня без ума. Что ж, можете представить, как это произошло. Конечно, я никогда не забуду Джека, но Джейсон здесь, а этот его дом очень привлекателен. Его судьба тоже казалась трагичной. Эта его семья, которая всегда жила в поместье на протяжении сотен лет, и не было наследников, и эта его катастрофическая женитьба. Потом там были только две девочки. Вы знаете, что я имею в виду. Конечно, для меня это было жертвой. Ребенок так ограничивает. Все это время, когда вы ждете, пока он родится, не говоря уж о неудобствах… Но я сделала это… ради Джейсона… и думаю, что когда все устроится, я смогу быть счастлива.

— Вы хотите сказать, когда вы выйдете замуж за сэра Джейсона?

Она улыбнулась.

— Конечно, пока этого сделать нельзя. Должен быть перерыв. Люди в подобном месте… знаете, такие ограниченные. Они говорят всякие жестокие вещи. Я сказала Джейсону: «Мне-то какое дело?» Но он говорит, что мы должны быть осторожны. Знаете, было много разговоров и чрезвычайно неприятных разговоров.

— Сплетни могут быть опасны, — сказала я, ощущая легкие угрызения совести, поскольку сама так недавно слушала их у миссис Бэддикомб.

— Убийственны, — сказала она. — Однажды я играла в пьесе о человеке, у которого жена умерла… похоже на то, как умерла леди Веррингер. Там была другая женщина.

— Полагаю, это не такая уж необычная ситуация.

— Поскольку мужчины есть мужчины.

— А женщины — женщины, — добавила я, возможно, с некоторой прохладцей.

— Согласна, согласна.

Она поднялась и отошла от сервировочного столика к окну, постояла несколько мгновений, а когда повернулась, играла уже другую роль. Она уже не оплакивала мужа. Она стала невестой новому.

— Что ж, — сказала она, поворачиваясь ко мне и улыбаясь. — Колесо вертится. Теперь я должна осчастливить Джейсона. Он обожает маленькую Миранду.

— О, даже так?

— Когда он здесь. Конечно, он так долго в отъезде. Но когда он вернется, зазвонят свадебные колокола. Ожидание утомительно. Но он должен был ехать. Это нелегко, когда я здесь… так близко… и все эти разговоры.

— Да, полагаю, что так.

— Может быть, я даже присоединюсь к нему прежде, чем он вернется. Он бывает очень настойчив и пытается убедить меня приехать к нему.

— Все, что я могу, так это пожелать вам благополучия.

— Будут кошмарные сплетни, но такого рода вещи приходится переживать, верно?

— Вероятно.

В дверь постучали, и появилась миссис Гиттингс с Мирандой.

— Иди сюда, моя дорогая, — сказала Марсия, теперь уже любящая мать.

Ребенок приблизился, но, как я заметила, крепко прильнув к руке миссис Гиттингс.

— Моя малышка, подойди и поздоровайся с мисс Грант.

— Здравствуй, Миранда, — сказала я.

Темные глаза обратились ко мне. Она сказала:

— У меня есть маисовая куколка.

— Что, дорогуша?

Миссис Гиттингс сказала:

— Она висит на стене в коттедже моей сестры. Миранда решила, что это ее кукла.

— Сколько ей лет? — спросила я.

— Почти два, — сказала миссис Гиттингс. — Совсем большая девочка, верно, лапушка?

Миранда засмеялась и зарылась в юбки миссис Гиттингс.

Было совершенно ясно, кому в этом доме принадлежит любовь Миранды.

Мне очень хотелось выбраться отсюда. Надоело слушать о Джейсоне Веррингере и его любовных делах. Все это выглядело довольно омерзительно, и в этом доме было такое ощущение нереальности, что мне больше не хотелось никого из них видеть — может быть, за исключением миссис Гиттингс и ребенка.

Через какое-то время Миранду увели, и я ушла под предлогом, что мне нужно возвращаться в школу. По дороге домой я думала о том, какая жалость, что школа так близко к Холлу и в сущности даже его часть. От этого уклоняться труднее. Но я уж точно не поспешу наносить визит в Грачиный Стан.

Должно быть, не позже чем через две недели я наткнулась в городе на Миранду и миссис Гиттингс. Ее розовое лицо засияло от удовольствия, когда она увидела меня.

— Ну как же, это мисс Грант, — сказала она. — Прекрасный день, не так ли? Весна идет. Я с Мирандой приехала в собачьем возке. Ей очень нравится, правда, Миранда? Нам еще одну-две покупки надо сделать перед отъездом.

— О, вы уезжаете?

— Я везу Миранду с собой к сестре.

— Вам будет там хорошо. Миранде тоже.

— Да. Она увидит свою маисовую куколку, правда, лапушка? А тетя Грейс — это моя сестра. Очень она Миранду любит, и Миранда ее. На болотах будет красота. Я там росла. Говорят, всегда хочется вернуться в родные места.

— Как же они в Грачином Стане без вас обойдутся?

— Их там не будет. Дом закроют, пока мне не сообщат, когда нужно возвращаться.

— Значит, миссис Мартиндейл едет в Лондон, верно?

— Даже дальше, она говорит. Она помалкивает об этом, но иногда у нее выскакивает. Она к нему едет.

— К нему?

— К сэру Джейсону. Куда-то на континент. Мейзи поедет с ней.

— Вы думаете, они поженятся там… где бы это ни было?

— Ну, кажется, у нее на уме именно это.

— Понятно.

— Мне не терпится попасть в пустоши. Было приятно повидать вас, мисс Грант. Мне кажется, Миранде вы очень понравились.

Я попрощалась, но чувствовала легкую депрессию.

Возвращаясь верхом в Аббатство, я думала о том, какая же это омерзительная история.

Тереза пришла ко мне очень расстроенной.

— Эти родственники, — сказала она. — Они хотят, чтобы я на Пасху приехала к ним. Мисс Хетерингтон пригласила меня в свой кабинет. Она сказала, что только что узнала. Я сказала, что не хочу ехать, но мисс Хетерингтон говорит, что я должна.

— О Тереза, — сказала я. — Тетя Пэтти и Вайолит будут так разочарованы.

— Я знаю, — в глазах у нее стояли слезы. — Вайолит должна была показать мне, как делать булочки с крестиками.

— Возможно, еще можно что-нибудь придумать. Я пойду поговорю с мисс Хетерингтон.

• Предыдущая
• 43/86
• Следующая