Битва Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 11

• Предыдущая
• 11/79
• Следующая

— Хорошо, — сказала Хуанита просто.

— Область, где патрулирует бригадир Луп, на удивление очищена от партизан, — великодушно признал Дюко.

— Но не полностью очищена, — добавил мрачно Луп. — El Castrador пока жив, но я еще использую его собственный нож против него. Возможно, прибытие британцев воодушевит его и он покажет нам свое лицо снова.

— Именно ради этого мы здесь собрались, — сказал Дюко, беря руководство на себя. — Наша работа состоит в том, чтобы удостовериться, что британцы не остаются здесь, но собираются и пакуют свои вещи. — И затем глубоким, почти гипнотизирующим, голосом он описал боевую обстановку так, как он представлял ее. Бригадный генерал Луп, который провел весь прошлый год в борьбе за то, чтобы сделать дороги через пограничные холмы свободными от партизан и таким образом снизить ущерб, наносимый армии маршала Массена в Португалии, слушал увлечено, поскольку Дюко рассказывал реальную историю а не патриотическую ложь, которой торговали вразнос в колонках «Монитора». — Веллингтон умен, — признал Дюко. — Он не блистает, но он умен, и мы недооценили его.

Существование линий Торрес Ведрас было неизвестно французам, пока они не подошли к ним на расстояние пушечного выстрела, и там они и стояли, голодные и холодные более чем когда-либо, в течение долгой зимы. Теперь армия вернулась к испанской границе и ждала наступления Веллингтона.

Это наступление будет тяжелым и кровавым из-за двух массивных крепостей, которые перекрывали единственные проходимые дороги через пограничные горы. Сьюдад Родриго был северной крепостью и Бадахос — южной. Бадахос был в руках испанцев еще месяц назад, и саперы Массена отчаялись когда-либо пробиться сквозь его толстые стены, но Дюко дал огромную взятку, и испанский командующий отдал ключи от крепости. Теперь оба ключа к Испании, Бадахос и Сьюдад Родриго, крепко держала рука Императора.

Но была еще третья крепость на границе, тоже в руках французов. Алмейда была в Португалии, и хотя она не была столь важна, как Сьюдад Родриго или Бадахос, и хотя ее огромный замок был разрушен вместе с собором в результате страшного взрыва пороха в прошлом году, толстые звездообразные стены города и его сильный французский гарнизон все еще создавали огромное препятствие. Любая британская армия, осаждающая Сьюдад Родриго, должна будет выделить несколько тысяч человек, чтобы предотвратить угрозу нападения гарнизона Алмейды с целью перерезать пути снабжения, и Дюко считал, что Веллингтон не потерпит такую угрозу в тылу своей армии.

— Первейшей задачей Веллингтона будет захватить Алмейду, — сказал Дюко, — и маршал Массена приложит все усилия, чтобы уменьшить риск британской осады. Другими словами, бригадир, — Дюко обращался скорее к Лупу, чем к донье Хуаните, — будет битва при Алмейде. Немногое бесспорно на войне, но я думаю, что мы можем считать это бесспорным.

Луп посмотрел на карту и кивнул, соглашаясь.

— Если маршал Массена не отзовет гарнизон, — сказал он презрительно, как если бы предполагал, что Массена, его противник, способен на любую глупость.

— Он не отзовет, — возразил Дюко с уверенностью человека, обладающего властью диктовать стратегию маршалам Франции. — И причина того, что он не сделает этого, здесь, — показал Дюко на карте. — Смотрите, — сказал он, и Луп послушно склонился над картой. Крепость Алмейда была изображена в виде звезды, напоминающей об очертаниях ее укреплений. Вокруг крепости были обозначены холмы, но позади них, между Алмейдой и остальной частью Португалии текла глубокая река. Коа. — Река течет сквозь ущелье, бригадир, — пояснил Дюко, — и единственный мост пересекает ее у Гастелло Бом.

— Я знаю это прекрасно.

— Так вот, если мы победим генерала Веллингтона на этой стороне реки, — показал Дюко, — тогда его бегущая армия будут вынуждены отступать через единственный мост — всего трех метров шириной. Именно поэтому мы держим гарнизон в Алмейде — потому что его присутствие вынудит лорда Веллингтон сражаться на этом берегу Кoa, и если он будет сражаться, мы уничтожим его. И как только британцы уйдут, бригадир, мы будем использовать вашу тактику наведения ужаса, чтобы покончить со всем сопротивлением в Португалии и Испании.

Луп выпрямился. Он был впечатлен анализом Дюко, но и сомневался в нем. Ему было нужно время, чтобы сформулировать свои возражения, и он выдержал паузу, раскуривая длинную, темную сигару. Он выпустил струю дыма, затем решил, что нет никакого вежливого способа высказать свои сомнения, а потому решил идти напролом.

— Я не сражался с британцами на поле боя, майор, но я слышал, что они — упорны как черти в обороне. — Луп смотрел на карту. — Я знаю эти места хорошо. Тут сплошные холмы и долины рек. Дайте Веллингтону холм, и вы можете умереть от старости, прежде чем собьете с него этого педераста. Так я слышал, по крайней мере. — Луп пожал плечами, как бы сомневаясь в собственном высказывании.

Дюко улыбнулся:

— Предположим, бригадир, что армия Веллингтона загниет изнутри?

Луп обдумал вопрос и кивнул.

— Тогда он сломается.

— Отлично! Потому что это именно то, ради чего я хотел, чтобы вы встретили донью Хуаниту, — сказал Дюко, и леди улыбнулась драгуну. — Донья Хуанита пересечет линию и будет жить в стане нашего противника. Время от времени, бригадир, она будет приезжать к вам за тем, чем я буду ее снабжать. Я хочу, чтобы вы поняли, что обеспечить это снабжение — ваша самая главная обязанность.

— Снабжение? — спросил Луп. — Вы подразумеваете пушки? Боеприпасы?

Донья Хуанита ответила за Дюко:

— Ничего, бригадир, что нельзя перевезти в корзинах вьючной лошади.

Луп посмотрел на Дюко:

— Вы думаете, что это легко — проехать от одной армии к другой? Черт, Дюко, у британцев есть кавалерийские заслоны, есть партизаны и наши собственные пикеты, и Бог знает сколько других британских часовых. Это не походит на прогулку в Булонском лесу.

Дюко выглядел беззаботным:

— Донья Хуанита сделает собственные приготовления, и я полагаюсь на нее. То, что вы должны сделать, бригадир, это ознакомить леди с вашим логовищем. Она должна знать, где найти вас и как. Вы можете устроить это?

Луп кивнул и посмотрел на женщину.

— Вы можете отправиться со мной завтра?

— Хоть на весь день, бригадир.

— Тогда мы едем завтра, — сказал Луп, — и, возможно, послезавтра тоже?

— Возможно, генерал, все возможно…

Дюко снова прервал их флирт. Было уже поздно, его ждал ужин, и у него еще оставалась бумажная работа на несколько часов, которую необходимо закончить.

— Ваши люди, — сказал он Лупу, — теперь находятся на линии пикетов армии. Поэтому я хочу, чтобы вы были проследили за прибытием новой части британской армии.

Луп, подозревая, что новое задание не стоит выеденного яйца, нахмурился:

— Мы всегда следим за такими вещами, майор. Мы — солдаты, помните?

— Особенно внимательно следите, бригадир. — Дюко был нечувствителен к выпадам Лупа. — Испанская часть, Real Compania Irlandesa, как ожидают, скоро присоединится к британцам, и я хочу знать, когда они прибывают и где они размещены. Это важно, бригадир.

Луп поглядел на Хуаниту, подозревая, что Real Compania Irlandesa была так или иначе связана с ее миссией, но ее лицо ничего не выражало. Неважно, решил Луп, женщина скажет ему все, прежде чем пройдут следующие две ночи. Он обернулся к Дюко.

— Если собака пернет в британском расположении, майор, вы будете знать об этом.

— Хорошо! — сказал Дюко, заканчивая беседу. — Не буду задерживать вас, бригадир. Я уверен, что у вас есть планы на вечер.

Луп, готовый откланяться, взял свой шлем с влажным серым плюмажем.

— Dona, — спросил он, — прежде чем открыть дверь на лестницу, — так ведь называют замужнюю женщину?

— Мой муж, генерал, похоронен в Южной Америке. — Хуанита пожала плечами. — Желтая лихорадка, увы.

— И моя жена, мадам, — сказал Луп, — похоронена в ее кухне в Безансоне. Увы.

• Предыдущая
• 11/79
• Следующая