Маска чародейки - Холт Виктория - Страница 27

• Предыдущая
• 27/66
• Следующая

Я пробежала мимо него. В конюшне взяла лошадь и поскакала по лесу, потом по полю. Я неслась галопом и думала, что же мне делать.

Мне надо посоветоваться с Джоэлом. Мы с ним обещали обо всем рассказывать друг другу.

Он закончил прием пациентов и обрадовался моему приходу. Я бросилась в его объятия и зарыдала от облегчения.

Я все ему рассказала. Он побледнел.

— Значит, он ждет тебя ночью. Но вместо тебя к нему пойду я.

— Джоэл, что ты собираешься делать? — воскликнула я.

— Я его убью.

— Нет, Джоэл. Нужно все обдумать, нельзя спешить. Это будет убийство… собственного брата.

— Это все равно, что убить осу. Я его ненавижу.

— Джоэл, пожалуйста, постарайся успокоиться.

— Оставь это мне, Анабель.

— Нельзя, чтобы Джессами узнала правду. Она перестанет всем верить. А она всегда мне доверяла. Мы делились секретами, дружили. Я не могу допустить, чтобы она узнала, как я поступила с ней.

Я видела, как он зол и больше ни о чем не может думать. Я знала, его ярость может выйти из-под контроля. Помню, как он рассвирепел однажды, когда крестьяне плохо обращались со своим ребенком. Он отправил их в тюрьму, а ребенка передал на воспитание. Я с ним тогда спорила, но он оставался непреклонным. Теперь же он думал только об отмщении Дэвиду, и не за то, что он шпионил за нами, а за его гнусное предложение. Он назвал его шантажистом. А шантажистов только уничтожают.

Меня пугала глубина страсти, которую я вызвала в двух братьях. Мне известно об их буйном нраве, и я боялась.

В замок мы вернулись вместе с Джоэлом. Я сослалась на головную боль и не пошла ужинать. Ко мне зашла Джессами. Она рассказала, как странно прошел ужин. Джоэл почти не разговаривал, а Дэвид был в странном настроении.

— Он постоянно шутил, но невразумительно, делал намеки. Я ничего не поняла. Бедная Анабель, ты так редко болеешь. Дэвид напомнил, что ты вообще не болела, только однажды, лет шесть или семь тому назад, когда гостила у родственников отца. Он говорил, что ты была не похожа на себя, когда уезжала к ним, но вернулась вполне здоровой. Ужасный был ужин, Анабель. Я еле дождалась, когда можно было встать из-за стола… Но ты устала. — Она наклонилась и поцеловала меня. — Утром поправишься. Помнишь, как нам говорила няня Перкинс?

— Спасибо тебе, Джессами. Я тебя люблю. Помни это.

Она засмеялась:

— Должно быть, ты действительно плохо себя чувствуешь, если тебя потянуло на сентиментальность. Спокойной ночи, Анабель.

Мне хотелось попытаться все ей объяснить, попросить прощения.

Некоторое время я лежала. Джоэл обещал зайти за мной, чтобы вместе идти к Дэвиду. Но Джоэл не пришел. Я ждала, не сводя глаз с двери. Вдруг раздался глухой звук выстрела где-то совсем рядом с замком.

Я встала и насторожилась. Прислушалась, но больше ничего не слышно. Я подошла к комнате Джессами и Джоэла, но поняла, что Джессами там одна.

Я решила пойти в комнату Дэвида. Я тихо приоткрыла дверь и заглянула. В камине горел огонь, были зажжены свечи. У камина стул, на кровати лежал шелковый халат.

Никого.

Мое беспокойство нарастало с каждой минутой. Я выбежала во двор. Нужно выяснить, что случилось, но мне было страшно узнать правду. Кто-то бежал за мной. Я затаила дыхание. Ко мне бежал Джоэл. Я поняла, случилась какая-то трагедия.

Я бросилась в его объятия. В горле застрял ком.

— Я слышала… выстрел… — едва выговорила я.

— Он мертв. Я его убил.

— О, Боже, помоги нам.

— Я пошел к нему и сказал, что все знаю и убью его. Он предложил все уладить цивилизованным способом — стреляться. «Мы же оба хорошо стреляем». Мы взяли пистолеты. Он всегда считал, что стреляет лучше меня, поэтому и предложил пистолеты… Но на этот раз ему не повезло.

— Ты уверен, Джоэл, что убил его?

— Да, прямо в сердце. Я туда и целил. Или я, или он… Должен быть он… ради тебя и Сьювелин. Я всегда знал, либо я его убью, либо он меня. Мы уже подходили пару раз к краю. Теперь все… Я уезжаю. Надо… сегодня ночью.

— Джоэл! Нет!..

— Ты едешь со мной. Нам надо уехать из страны.

— Сегодня?

— Сегодня ночью. Нужно все обдумать. Я смогу договориться со своим банком, когда уеду. Возьмем с собой драгоценности, все, что можем увезти. Иди к себе. Собери свои вещи. Действуй осторожно, чтобы никто не узнал. К утру мы будем далеко отсюда. На поезде доедем до Саутхэмптона. Сядем на корабль и уплывем… видимо, в Австралию… а оттуда еще дальше.

— Джоэл… а ребенок?

— Да, я подумал о ребенке. Ты поедешь и возьмешь ее. Мы уедем отсюда все трое.

Я поспешила к себе, и через час после того выстрела я уже ехала по лесу с Джоэлом.

На железнодорожной станции мы расстались. Он отправился в Саутхэмптон, а мы с тобой должны были приехать туда. Мне пришлось ждать поезда, и я приехала к тебе лишь на следующий день. Остальное тебе известно.

Такова история моей жизни, Сьювелин. Ты полюбила нас, меня и твоего отца, а теперь, узнав, как все было на самом деле, ты все поймешь.

Несмотря на все события, случившиеся после того дня, когда мама забрала меня из коттеджа «Дикая яблоня», я прекрасно помню годы, проведенные на острове, и считаю их самыми счастливыми в моей жизни. То место навсегда останется для меня волшебным, утраченным раем.

Сейчас не могу вспомнить все события с предельной ясностью. Время стирает их. Сейчас мне кажется, все дни на острове были солнечными — наверное, так и было в действительности, за исключением сезона дождей. А как я любила тот дождь! Любила стоять под дождем, пока не промокну до нитки, это был теплый, ласковый дождь, а стоит показаться солнцу, как от земли начинает подниматься пар, и я высыхаю за несколько минут. Каждый день до краев наполнен счастьем, но естественно, так не могло быть в действительности. Иногда я видела страх в моих родителях. Особенно в течение нескольких первых лет, когда приходил корабль. Мама всячески старалась скрыть свое беспокойство, а отец садился у окна на верхнем этаже и клал ружье на колени.

Потом корабль уплывал, все опять было хорошо, мы получали всевозможные замечательные вещи с корабля, пили вино и веселились. Вскоре я поняла, мои родители боятся, что на корабле приедет кто-то, кого они не хотят видеть.

По прибытии на остров нас встретил Люк Картер, мой папа купил у него дом. На острове Люк владел кокосовой плантацией, которая обеспечила островитянам определенное благосостояние. Люк прожил на острове двадцать лет. Он постарел и собирался уйти от дел. Кроме того, бизнес приносил убытки, рынок сузился, люди не хотели работать, предпочитали лежать на солнце и приносить ритуальные жертвы Ворчливому Гиганту. Люк останется некоторое время на острове, пока отец не освоится. Со следующим кораблем он уедет.

Люк жил один, его партнера сразила лихорадка. Ею часто болели на острове.

— Ты врач и сумеешь справиться с тропическими лихорадками.

Отец сказал, что выбрал этот остров именно из-за того, что на нем часто бывают эпидемии. Он хотел найти методы лечения тропических лихорадок.

— Ты будешь конкурентом старика Вандало, — предупредил Люк Картер отца. — Он является фактическим хозяином острова. Он решает, кому жить, а кому умирать. Он великий колдун и вождь. Сидит под банановой пальмой и созерцает землю.

Люк водил отца по острову.

Мама никогда не отпускала меня одну. Когда мы шли гулять, она крепко держала меня за руку.

Меня смущало, что при виде нас островитяне начинали веселиться, особенно дети, они смеялись до икоты. Иногда они заглядывали к нам в окна, а если мы смотрели на них, они стремглав убегали, как от смертельной опасности.

Вечерами Люк Картер рассказывал об острове и его жителях.

— Они смышленые, особенно способны к ремеслам. Не уважают частную собственность. Придется за ними следить, могут воровать. Они любят яркие, блестящие вещи, но для них все равно — бриллиант это или стекляшка. Относись к ним хорошо, и они ответят взаимностью. Они не забывают оскорблений и услуг. На них можно положиться, если сумеешь заслужить их доверие. Я прожил среди них двадцать лет, меня не забили до смерти и не принесли в жертву Ворчливому Гиганту. Значит, я хорошо преуспел.

• Предыдущая
• 27/66
• Следующая